Лиз Филдинг - Роза пустыни
Тим заметил, что Роуз смотрит на «лимузин», на затемненных стеклах которого ярко вспыхивали солнечные блики.
— Принц Хассан, — тихо сказал он.
— Какой принц? — притворяясь, что ей это совсем неинтересно, переспросила Роуз. Журналистский опыт подсказывал ей, что равнодушный слушатель может узнать значительно больше, чем любопытный.
— Не могу рассказать о нем ничего заслуживающего внимания. Принц — обыкновенный плейбой.
— Неужели? К чему тогда все эти поклоны и шарканья? Можно подумать, что он здесь второе лицо после эмира.
— Он не имеет никакого отношения к здешней иерархии. — Тим пожал плечами. — Все эти «поклоны и шарканья», как ты красноречиво выразилась, воздаются Хассану за то, что его отец защитил от пули старого эмира.
— Да что ты говоришь?! — изумленно воскликнула Роуз, но в следующую секунду остановила себя. «Молчи, Роуз, молчи. Так будет лучше». — В старого эмира стреляли?
Тим подозрительно посмотрел на нее. Это было предупреждение. Роуз начала переходить границы.
— Да, в него стреляли. В награду за пулю в плече и раздробленную ногу отец Хассана получил в жены любимую дочь старого эмира и беззаботную жизнь. Однако долго наслаждаться ему не пришлось.
— Он умер от ран?
— Нет, он быстро поправился, но через несколько месяцев после свадьбы погиб в автомобильной катастрофе.
— Это ужасно! — нахмурилась Роуз, немного помолчав, добавила: — Ты уверен, что это был несчастный случай?
Тим улыбнулся.
— Неплохо для девичьего ума. Мне известно не больше, чем тебе, и думаю, что мало кому известно больше. Нам остается только догадываться.
— И, тем не менее, он успел зачать ребенка, — заметила Роуз. — Значит, он продолжил свой род. Произведя на свет ребенка, человек побеждает смерть.
Сказав это, Роуз помрачнела. Где-то в глубине души заныла старая рана.
— Роуз, — нежно произнес Тим.
Она не смотрела на брата. Перед ее мысленным взором вновь возник образ принца Хассана. Человек был близок к трону, но даже не пытался занять его. Это заинтриговало Роуз как журналистку, но было что-то еще, что возбуждало в ней любопытство к сероглазому арабскому принцу.
Роуз встречала мужчин, которые могли только силой взгляда остановить разъяренную толпу. У Хассана именно такой взгляд. В его серых глазах угадывалась необыкновенная сила. Это были вовсе не глаза плейбоя.
Роуз вдруг осознала, что Тим все еще держит дверцу автомобиля, которую распахнул перед ней. Она улыбнулась.
— Ты же знаешь, я люблю интересные истории. Расскажи мне о нем. Отец принца, как я поняла, умер еще до его рождения.
— Да. Возможно, именно поэтому Хассана так баловал дед. Он рос любимчиком. Парень купался в золоте и ничего не делал. Рано или поздно это должно было привести к проблемам.
— Каким проблемам?
Тим пожал плечами.
— Женщины, азартные игры… Мужчина должен чем-то заниматься, В конце концов, несмотря на титул, его отстранили от участия в политике.
— Что ты говоришь? Почему?
Роуз так быстро задала этот вопрос, что Тим сразу же почувствовал — из него вытягивают информацию.
— Отстань, Роуз. Ты приехала сюда, чтобы отдохнуть и набраться сил, а не для того, чтобы анализировать местные события.
— Хорошо, но пока ты не расскажешь мне, почему Хассан отстранен от занятий политикой, я с тебя не слезу, — заявила Роуз.
— Возьми себя в руки, Роуз. Я говорю серьезно, — строго сказал Тим. — Здесь не демократия. Любопытные журналисты никому не нужны.
— Я не любопытная. — Роуз язвительно улыбнулась. — Мне просто интересно.
Принц Хассан окончательно завладел ее мыслями.
— Нет, Роуз, ты суешь нос в чужие дела. Ты здесь в гостях у принца Абдуллы и должна выполнять определенные правила, иначе первым же рейсом улетишь обратно в Лондон, а вслед за тобой и я.
Роуз пожала плечами и оставила эту тему. На некоторое время… Кроме того, она знала ответ на свой вопрос. Отец Хассана был героем, но он чужестранец, шотландец, занесенный в пустыню волею судеб. У Роуз были вырезки из газет, подтверждавшие этот факт.
Но она не хотела, чтобы Тим о чем-нибудь догадывался.
— Извини, это скука и профессиональные привычки дают о себе знать.
— Тогда мы должны сделать все возможное, чтобы ты не скучала. Я устраиваю маленькую вечеринку, хочу представить тебя своим друзьям. Принц Абдулла тоже позаботился о том, чтобы ты хорошо провела здесь время.
— А что это за прием будет во дворце? — спросила она, притворяясь заинтересованной.
— Ты можешь не ходить туда, — отозвался Тим. Он взглянул на нее и добавил: — Мне следовало предупредить тебя, что полет в личном самолете Абдуллы может иметь свои последствия. Он будет не против, если ты возьмешь у него интервью. Разумеется, это должно быть лестное для него интервью.
— Что ж, ему не повезло, — ответила Роуз. — Я здесь, чтобы отдыхать.
— С каких это пор ты предпочитаешь работе отдых? Не могу поверить, что ты добровольно откажешься от эксклюзивного интервью с правителем богатой нефтяной державы.
— Регентом, — уточнила Роуз. — Говорят, молодой эмир должен вот-вот вернуться из Америки? Или, ощутив вкус власти, принц Абдулла уже не захочет отступать? Как ты думаешь? — Тим нахмурился и с тревогой посмотрел на сестру. Она широко улыбнулась в ответ и ободряюще сжала ему руку. — Но для меня все это не имеет значения. Я приговорена лежать возле бассейна с приятной книжкой в руках. Расслабься, Тим.
— Возможно, так будет лучше. Я скажу Его высочеству, что ты еще слишком слаба для приемов, — облегченно вздохнув, произнес Тим.
— Только попробуй! — тут же возмутилась Роуз. — Скажи ему… — неуверенно продолжила она. — Скажи ему, что я пока слишком слаба для работы.
Автомобиль остановился, но Хассан, погруженный в раздумья, не заметил этого.
— Вы должны ехать в Штаты, Партридж. Фэйсалу пора возвращаться домой, — после долгой паузы произнес Хассан.
— Но ваше превосходительство…
— Знаю, знаю, — раздраженно махнув рукой, буркнул принц. — Он наслаждается свободой и не хочет возвращаться домой, но с этим нельзя тянуть.
— Будет лучше, сэр, если он узнает о вашем желании лично от вас.
— Возможно, но тот факт, что я не могу покинуть страну, говорит красноречивее любых слов.
— Что я должен сказать ему?
— Скажите ему… если он хочет получить власть, пусть поскорее возвращается, иначе Абдулла отберет у него страну.
Хассан вышел из «лимузина» и направился к огромным резным дверям прибрежной сторожевой башни, служившей ему домом.
