Фейрин Престон - Мой милый грешник
— Нет. Сейчас еще рано.
На лоб Джиллиан легла рука — та самая, что успокаивала ее в самолете. Прикосновение Сина Дамарона было очень мягким, но оно все же заставило ее вздрогнуть. Господи, как противно быть беспомощной!
Син убрал руку.
— А это точно, что наркотики были безвредные? Я же просил — проверь дважды…
— Да. Абсолютно безвредные. Да успокойся ты! Говорят тебе, с ней будет все в порядке!
— Ну ладно. Проследи, чтобы ее не беспокоили, пока она не придет в себя. И пусть ей дадут все, что нужно…
Это было последнее, что она слышала перед тем, как снова провалиться в сон.
Когда она снова открыла глаза, в комнате темнело. Голова больше не болела. Вскоре Джиллиан поняла, что Лайон был прав, когда говорил, что она проснется голодной, как волк. Она буквально умирала от голода. Но чувство голода было пустяком по сравнению с ее стремлением вырваться отсюда.
Она села в кровати и отбросила назад волосы. Лайон говорил, что бежать ей не удастся. Но Джиллиан ни на миг не поверила ему. Она проходила курсы самообороны и выживания. Увы, на пляже она не сумела воспользоваться тем, чему ее учили. Впрочем, об опасности удивительных зеленых глаз ни на одних курсах не рассказывали. И тем не менее Джиллиан всю жизнь только и делала, что уворачивалась от разнообразных ловушек. Вопрос не в том, сумеет ли она выбраться, а в том, когда и как она это сделает.
Просто нужно тщательно исследовать свою тюрьму и учесть все недочеты тех, кто держит ее в заключении. А потом действовать в зависимости от обстоятельств. Насколько она могла судить, основной фигурой в этом был этот самый Син. Он сказал: «Пусть ей дадут все, что нужно». Видимо, поручил ее Лайону. «Проследи, чтобы ее не беспокоили». Ну да, конечно. Она свихнется, если будет сидеть сложа руки, тупо ожидая, что с ней сделают. Если этот Син Дамарон считает, что ее можно безнаказанно похитить и потом держать взаперти сколько ему вздумается, то он сильно ошибается.
Джиллиан осторожно выбралась из постели и встала на ноги. У нее тут же закружилась голова.
Она подождала, пока это пройдет, потом сделала несколько неуверенных шагов.
— Черт бы его побрал, кем бы он ни был! — пробормотала она и направилась к двери.
Как это ни удивительно, дверь была не заперта. Более того, ее не охраняли. В коридоре не было ни души. Сделав это открытие, Джиллиан нахмурилась. Она притворила дверь и направилась к противоположной стене, в которой было большое окно и балконная дверь.
Но тут Джиллиан увидела на скамеечке в ногах кровати свой чемоданчик и повернула к нему. В чемоданчике была ее одежда и туалетные принадлежности, приготовленные с таким расчетом, чтобы хватило надолго.
Значит, этот Син Дамарон побывал у нее дома, собрал вещи, сложил… Какая предусмотрительность. Какой ужас!
Страх и гнев почти парализовали ее. Очевидно, план похищения был продуман до мелочей. Но почему? Зачем? Что она сделала им — или кому бы то ни было? Она старалась жить как можно тише и незаметнее, никого не трогала, ничем не выделялась среди других. А вот теперь этот… этот… В горле у нее встал комок. Какую бы игру ни вел этот Син Дамарон, она не позволит ему выиграть! Просто не имеет права!
Джиллиан взяла из чемоданчика мыло и прочие мелочи и решительно направилась в ванную. Она понятия не имела, сколько времени она не снимала эти джинсы и свитер, но догадывалась, что очень долго. Она приняла душ в великолепной, отделанной кремовым мрамором и позолотой ванне, потом переоделась в чистые джинсы и футболку. После душа она почувствовала себя немного увереннее. Джиллиан понимала, что эта уверенность иллюзорна, но все же так было лучше.
Одевшись, она снова выглянула за дверь. Коридор по-прежнему был пуст.
«Должно быть, они уверены, что я даже не попытаюсь бежать», — мрачно подумала Джиллиан. Она подошла к балконной двери. Дверь была заперта, но заперта изнутри. Она повернула задвижку и распахнула двери.
Благоуханный ветерок погладил ее по щеке и взъерошил волосы. Джиллиан вышла на маленькую террасу. Терраса спускалась на зеленую лужайку, а дальше простиралась бесконечная лазурная водная гладь. Лайон сказал, что это остров в Тихом океане…
Впрочем, все происходящее было так странно, что этот остров с тем же успехом мог оказаться на Луне.
И тут она увидела его. Он стоял на нижней террасе и пристально смотрел на воду, так же, как тогда, когда она увидела его в первый раз. Только тогда надвигался шторм, а сейчас океан был спокоен, и наступающая ночь мягко окутывала сад лиловыми и серыми тенями.
Джиллиан, не раздумывая, направилась к лестнице, ведущей вниз. Нет, она задаст ему этот вопрос!
«Зачем вы меня похитили?»
Услышав ее шаги, Син Дамарон резко обернулся.
— А, вы встали! — сказал он.
Джиллиан только один раз видела его глаза, но их удивительный глубокий цвет и непонятная сила врезались ей в память. Теперь она видела, что память не обманула ее.
— Да, встала! Вопреки вам и всей той дряни, которой вы меня накачали! — Ее голос дрожал от ярости и отчаяния. Джиллиан не хотела показывать, что выбита из колеи, но голос невольно выдавал ее. — Как вы посмели схватить меня и привезти сюда без моего согласия? Кто вы такой? Зачем вы это сделали? Зачем?
Вместо того чтобы ответить, Син посмотрел куда-то ей за спину и поднял руку.
Джиллиан обернулась и увидела молодого меднокожего человека с кудрявой черной шевелюрой, решительно направляющегося к ним.
— Это ваш телохранитель?
— Это друг семьи. Его зовут Дэвид.
Она стиснула кулаки, едва сдержавшись, чтобы не ударить его.
— Мне плевать, как его зовут! Для вас было бы лучше, если бы он был вашим телохранителем!
Его губ коснулась легкая, почти незаметная усмешка.
— Если это угроза, то меня она не пугает.
Джиллиан сдавило горло. Она с трудом подавила готовый вырваться у нее крик. Нет, криком тут не поможешь. Еще, чего доброго, возьмут и снова накачают наркотиками.
— Объясните, зачем вы похитили меня, и отправьте меня домой. Немедленно!
Синклер кивнул. Он пристально вгляделся в женщину. В ясных серых глазах по-прежнему стоял страх. Видно было, каких усилий ей стоит сдерживать его. Он мысленно выразил ей свое уважение и в то же время побранил себя. Нельзя было давать ей застать себя врасплох, как сейчас! Он не хотел ограничивать ее свободу пределами комнаты, но, возможно, стоит пересмотреть это решение. У него много дел, и он не собирается тратить время на то, чтобы следить за нею.
Он склонил голову набок и потер пальцем висок — скорее по привычке. Не то, чтобы у него болела голова, но он очень устал. Всю эту неделю Синклер работал почти круглыми сутками, разрабатывая и приводя в исполнение свой план.
