Наталья Лукьянова - Принцев на всех не хватит
Пять дней в неделю она на этом непримечательном перекрестке встречает очень симпатичного молодого человека, который, видимо, тоже спешит на работу. Происходит непонятная история, наивная и смешная, на уровне пятого класса. Оба ждут этого мимолетного свидания, которое и свиданием назвать трудно, встречаются взглядами, словно влюбленные, и через мгновение расходятся в разные стороны. Поначалу такое рандеву придавало некоторый бодрящий стимул: мол, знай наших. Теперь, по прошествии довольно продолжительного времени, встречи превратились в ритуал. Красноречивый и заинтересованный мужской взгляд – это, конечно, замечательный стимул для жизни, укрепления бодрости духа и поднятия хорошего настроения на несколько часов. Но если серьезно, маловато в их возрасте для настоящего счастья одного взгляда. Интересно, сколько лет должно пройти, чтобы юноша наконец решился и нашел в себе силы хотя бы кивнуть или поздороваться? С такими темпами развития взаимоотношений человек должен жить хотя бы лет триста.
Алина столько времени томится в трепетном ожидании, когда этот скромняга проснется и решится на большее. Хотя… она прекрасно все понимает и особых надежд на знакомство с неуклюжим и робким до умопомрачения неизвестным не надеется. Но самое смешное, что она ждет встречи с замиранием сердца, словно школьница, страстно влюбленная в непонятного кумира. Алина и имя ему придумала. Про себя она называет застенчивого незнакомца своим Талисманом. С большой буквы. Раз не находит стеснительный юноша в себе сил познакомиться с девушкой, от вида которой у него загораются глаза, пусть остается хотя бы счастливой приметой.
Вот и сам Талисман собственной персоной летит навстречу, вид озабоченный, ага, не видит ее пока, волнуется. Сегодня нет никакого желания участвовать в ежедневном утреннем мини-спектакле. Вот чучело огородное, увидел наконец. Аж вспыхнул от радости. Ой, что такое? Мы улыбнулись, какой прогресс. С каменным лицом, не поднимая глаз, Алина прошла мимо. Ничего, перебьется, скромняга нерешительный. Нет у нее желания с перекошенным лицом, хлюпающим носом и отвратительным настроением играть в гляделки на улице. Пусть идет своей дорогой. Хоть и симпатичен, но больно нерешителен и скромен.
Тем более что подруга и по совместительству коллега, Татьяна Домашнева, на всех порах несется с автобусной остановки через дорогу, машет руками, как сумасшедшая. Комок нерастраченной энергии, открытая душа и замечательный человек. Есть у Танюхи небольшой недостаток – эмоции зачастую бьют через край без всякого удержу и душа открыта миру нараспашку двадцать четыре часа в сутки. Но недостаток ли это? Вопрос очень спорный. Зато ни подлости, ни зависти, ни подводных течений нет и камней за пазухой не держим. Хорошо, когда у тебя такая подруга.
– Опаздываем, – без всякого приветствия выпалила изрядно запыхавшаяся Татьяна.
– Здравствуй, дорогая, – довольно язвительно отозвалась Алина. – И кто тебя только воспитывал? Интересуюсь знать, тебя здороваться не учили в розовом детстве?
– Алиночка, тебе совсем плохо, да? – заботливо спросила Домашнева.
Вопрос приятельницы поставил Тихомирову в тупик. Тоже мне дипломат доморощенный. Вместо того чтобы извиниться и поздороваться, как принято у порядочных людей, неожиданно заботу решила проявить.
– Стрелки не надо переводить. Я тебе про одно, ты мне про другое. Конечно, плохо. Сама не видишь, какая я красавица нынче? – ворчливо ответила Алина и судорожно высморкалась.
– Тогда я не обижаюсь, все понятно. – В голосе подруги послышалось глубокое удовлетворение.
– Что тебе понятно? – Препираться с Танюхой с самого утра при плохом самочувствии не было особого желания. Впереди рабочий день, миллион проблем. Нечего зря энергию растрачивать. Тем более что проклятое чиханье отбирает все физические силы, как ни грустно. И помочь в этой медицинской истории ей никто не в состоянии. Дожить бы до вечера без потерь, и на том спасибо.
– Все очень просто. Я тебе сейчас объясню. Вот считается, что Бармалей – герой отрицательный, коварный по характеру и очень злобный, короче, самый страшный в мире человеконенавистник. А ты когда-нибудь задумывалась, почему он такой злющий на весь белый свет? Всех ненавидит и строит бесконечные козни постоянно хорошим людям? – Вид у Татьяны был многозначительный. Вопрос прозвучал более чем странно. Откуда у современной девушки в половине девятого утра в голове бродят подобные мысли? То ли человеку кошмарный сон приснился, то ли крыша отъехала ненадолго. Алина забеспокоилась о душевном здоровье подруги.
– От тебя, дорогая, можно свихнуться в одну секунду. При чем тут Бармалей? Особенно с утра и в понедельник. Мне больше думать не о чем, только о сказочных героях далекого детства. Чего это тебя так разобрало с утра? Спала плохо, или опять пьяный Мурашов ночью звонил? – Вопрос был провокационным, не стоило обижать человека из-за какого-то сказочного Бармалея. Но не удержалась.
– Дурочка, сейчас я все популярно объясню. Ты наверняка забыла одну маленькую деталь. Помнишь, что у несчастного, по сути, злодея постоянно болели зубы? Ему плохо было, он страдал бесконечно и беспрерывно. Отсюда и исходит его агрессивность, злость на весь мир. Не может человек, у которого большие проблемы со здоровьем, быть мягким и пушистым. Он поневоле будет окружающих кусать. – Татьяна продолжила с необыкновенным энтузиазмом развивать свою глубокую мысль. Даже на Мурашова не отреагировала, проглотила без комментариев. Это прогресс, если честно.
– Это вот ты сейчас на меня намекаешь? Ты для этого поинтересовалась, как я себя чувствую? Чтобы обозвать Бармалеем? Хороша подруга, главное, что добрая очень. Все, ты меня достала. Предупреждаю, берегись. Тебе осталось жить ровно двадцать секунд.
– Все равно не убьешь, – беззаботно расхохоталась Домашнева. Хорошо смеяться от души, когда насморк не душит.
– Это еще почему? Легко. И суд меня, между прочим, оправдает. Я девушка, измученная аллергией, к тому же еще нахожусь в состоянии аффекта. Практически я ничем не рискую.
– Во-первых, у нас с тобой гора отчетов впереди. Что ты будешь делать одна, без моей помощи? А во-вторых, за выходные мне пришла в голову совершенно гениальная идея, – гордо доложила Татьяна. Похоже, что у Домашневой было отличное настроение. На едкие замечания и угрозы она не реагировала.
– Представляю, – уныло, без капли энтузиазма и всякого интереса ответила Тихомирова.
– Ничего ты не представляешь. Поскольку с отпусками началась обыкновенная чехарда и нам с тобой опять светит впереди только денежка с дырочкой, надо как-то брать ситуацию в руки и спасаться самостоятельно, – уверенно заявила Татьяна.
