T Novan - Под прицелом ... Часть 2-я
За окном очень темно – из-за огней Лос-Анджелеса я не вижу звезд. Как я по ним соскучилась!
Не по голливудским звездам, конечно же.
Поворачиваюсь налево и смотрю на голову, которая покоится возле моей поясницы. Ее длинная рука перекинута через мои бедра, крепко прижимая меня к себя, как будто я собиралась куда-то уйти. Я не вижу черты ее лица из-за волос, заслоняющих обзор, но могу представить, какой беззащитной выглядит она во сне – как в Новом Орлеане, когда нас окружали люди, которых она любит. Ее губы слегка приоткрыты, и она чаще выдыхает через рот, чем через нос. Когда я однажды закрыла ее рот, она начала храпеть и проснулась. Это было так мило.
Свободными и неповрежденными пальцами левой руки я нежно откидываю ее волосы назад, чтобы увидеть лицо. Ее волосы шелковые на ощупь, а их темный цвет сливается с тенями в комнате. Боже, как она красива! Я не надеялась увидеть ее вновь.
Я думала, что она умерла.
От одной этой мысли, несмотря на очевидные доказательства обратного, на меня нападает приступ удушья. По щекам текут слезы, попадая в уши. Мне это не нравится, и я пытаюсь вытереть их, но снова чуть не ударяю себя. Мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому.
- Что случилось, Крошка Ру? Тебе больно? – спрашивает она, проснувшись, и придвигается поближе ко мне, чтобы утереть мои слезы.
- Я думала, что ты умерла, - снова чуть не задыхаюсь от удушающей волны эмоционального напряжения и всхлипываю, не в силах сдержаться.
Харпер начинает утешать меня, что-то невразумительно шепча, и с осторожностью заключает меня в объятия. Я хватаюсь за нее как утопающий за соломинку. Она – мое спасение.
Каким-то образом мне удается присесть и обвить руками ее шею, прижавшись к ней как можно ближе. Мои ребра побаливают из-за этого усилия, но я предпочитаю терпеть эту боль, лишь бы не разлучаться с ней.
- Ш-ш, милая, все хорошо. Я рядом. Даже в смерти я никогда не оставлю тебя.
Я плачу в ее объятиях, впервые за многие дни (или недели?) чувствуя себя в безопасности. Я уже не помню. Время потеряло свой счет, когда я была с ним.
С ним.
Я убила его.
Я знала, что надоела ему. Чувствовала это.
Все началось, когда я совершила безуспешную попытку сбежать мимо него. Он искалечил меня полицейской дубинкой и бил по моему левому колену до тех пор, пока оно не согнулось подо мной. Это было началом побоев. Их было бесчисленное множество, а боль стала постоянной и сводящей с ума.
Я хотела просто уснуть навсегда, чтобы покончить со всем этим, чтобы он убил меня, и таким образом избежать боли.
В тот последний раз он пришел ко мне в комнату и оставил открытой дверь. Я знала, что когда он выйдет, я уже буду мертва. Это должно было стать последней пыткой - свобода, но вне досягаемости для меня.
Он подошел к кровати и потянул меня за ноги, чтобы перевернуть. Мое колено горело от этой пытки, но я молчала. Не хотела доставлять ему удовольствие слышать мои крики.
- Время пришло! – рявкнул он.
Я знала, что это значит. Мне была уготована та же судьба, что и остальным – быть изнасилованной и убитой.
По крайней мере, все подходило к завершению.
Он освободил мои руки, закованные выше головы. Правая была искалечена и согнута. Он сломал ее раньше, когда я отказалась прикасаться к нему.
Затем приставил пистолет к моей голове, как делал раньше много раз.
- Я хочу, чтобы ты обняла меня, - прозвучало то же требование, что и раньше, которое я постоянно отказывалась выполнить.
- Убирайся к черту, - был мой ответ.
Я даже не почувствовала пощечины. Просто еще одна после множества других.
Но возможно именно эта пощечина вернула мне немного мужества. Я решила, что не сдамся так легко. Я не хотела, чтобы Харпер ненавидела меня за то, что я просто сдамся. Я знала, что она мертва, он сказал мне это, но она наблюдала за мной. Она приходила ко мне. По крайней мере, ее дух. И я хотела, чтобы она знала, что я была достаточно сильной, чтобы засадить больного ублюдка в тюрьму за то, что он сделал с ней.
Я почувствовала, что он передвинул пистолет, чтобы прижаться ко мне. Он начал срывать мою одежду с тела.
И тогда меня осенило.
Если он делал это обеими руками, значит, его пистолет должен был быть где-то поблизости. Дожидаясь меня.
Он был возле моей левой руки, слава Богу. Той, которую он не сломал. И это было серьезным промахом с его стороны, потому что я протянула руку и схватила рукоятку пистолета.
А затем попросила Бога, чтобы Он дал мне силы застрелить его.
Я приставила пистолет к его ребрам и нажала на курок.
У него было почти комичное выражение лица, когда он посмотрел вниз, чтобы убедиться в том, о чем сигналило его тело. В него выстрелили.
Я еще раз нажала на курок.
Он оттолкнулся от меня, стоя на дрожащих ногах, из его ребер сочилась кровь, а руки были залиты темной жидкостью, как будто он старался удержать ее.
Я перекатилась на бок и прицелилась пониже, прямо в его живот. А затем нажала курок.
И еще раз.
И еще раз.
И еще раз.
И еще раз.
Я просто продолжала давить на курок.
- Солнышко, - шепчет Харпер, прерывая мои воспоминания. – Давай мы тебя уложим в постель. Тебе должно быть больно.
- Я убила его, - еле выдавливаю из себя. Теперь она возненавидит меня за это?
Харпер пожимает плечами:
- Ты осталась в живых. Это единственное, что имеет значение. Я так горжусь тобой, что ты вернулась ко мне.
- Ты не ненавидишь меня?
Харпер шокированно смотрит на меня.
- Я никогда не могла бы ненавидеть тебя, Келси Стентон.
- А Эрик? – спрашиваю я.
- Эрик тоже. Келс, поспи немного. Тебе надо выздоравливать. У нас ведь большие планы на этот отпуск, верно?
Я киваю, полностью истощенная. Сейчас действительно было бы неплохо поспать.
* * *
Я снова просыпаюсь. Даже не знаю, сколько сейчас времени. На дворе светло, но по ощущениям прошло как минимум несколько часов. Наши с Харпер пальцы переплетены. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отпустить ее.
Кажется, она с кем-то разговаривает. Открываю глаза, чтобы посмотреть, кто пришел в гости. К моей радости это мама, Рене и малыш Кларк.
Мама быстро замечает, что я проснулась.
- О, только посмотрите, кто к нам присоединился, - она поднимается со своего стула и идет к моей кровати, склоняется надо мной, чтобы поцеловать в лоб. – С возвращением, малышка.
- Спасибо, мама!
Рене также подходит поближе ко мне.
- Привет, Келси. Рада снова видеть тебя.
- Спасибо, Рене. А где Кристиан? – по правде говоря, если в семье Кингсли и есть мужчина, который мог бы увести меня от Харпер, то это Кристиан. Он бесподобный ребенок.
