Наталия Фелиз - Что такое любовь?
Девушка, сложив руки перед собой на парту, чуть нагнулась вперед, устремив всю синеву своих маленьких острых глазок на преподавателя, как будто стараясь тем самым его загипнотизировать, и тихим томным голосом добавила в оправдание обсуждаемого индивида:
– Он собирался прийти. Я уверена…
– Спасибо, мисс Норберг, – перебил мистер Кит, что сильно не понравилось девушке, и она, недовольно поджав пухлые губы, демонстративно отвернулась от преподавателя. Но Макса это ничуть не смутило, а, наоборот, позабавило – что только не приходилось видеть или слышать от детишек, которые считали, что им все позволено! – Раз уж вы так уверены, что мистер Исаков собирался прийти, но его не пустили все тёмные силы нашего мира, то, надеюсь, Вы, мисс Норберг, сможете его спасти на перемене, а за одно передать, чтобы он нашёл меня. А то, если вдруг я найду его раньше, то ему уже никто не поможет.
Дождавшись от девушки кивка, мистер Кит продолжил уже в более спокойном и дружелюбном тоне:
– Про форму и дисциплину мистер Шмидт вам напомнил, и я надеюсь, что Вы поняли-таки, что лето подошло к концу и впереди последний и, может быть, самый трудный год в вашей жизни. Поэтому прошу вас, пусть не с сегодняшнего дня – уже поздно, но с завтрашнего, взяться за голову и, прежде чем что-то делать, тысячу раз подумать. На этом мы пока остановимся и перейдем, наконец, к уроку.
Мистер Кит подошел к доске и, распахнув её створки, представил взглядам учеников аккуратно выведенное предложение: «Летние деньки проносятся мгновенно, неся с собой предчувствие, что в любой момент может что-нибудь произойти…».
– Надеюсь, вы не разучились писать, – пошутил Максимилиан, потирая ладони и вглядываясь в настенные часы. – У вас 34 минуты 16, 15, 14 секунды, 9, 8… За работу, за работу.
Ребята с тяжёлым вздохом, но без малейшего протеста взялись за ручки и принялись перекладывать свои мысли из головы на белый лист бумаги.
Наталия быстро обвела взглядом склонившихся за написанием сочинения одноклассников и поняла, что самое тяжёлое позади – произвести первое впечатление, представ перед новыми незнакомыми людьми на обозрение и оценивание, и облегчённо выдохнула.
Она перевела глаза на статного мужчину высоко роста, с аккуратно подстриженными волосами и тёплыми кофейными глазами, которые светились добротой и нежностью. Можно было бы задаться вопросом, почему он здесь и что его держит. Но, глядя на него, оценивая его поступки, слушая его речь и проникаясь в его глубинные потаённые мысли, становится понятно, что Максимилиан Кит не только переживает за своих учеников и искренне желает уберечь их от предстоящих невзгод, но и проживает жизнь каждого ребёнка, как свою. Он дышит своей работой. Его семья – родные и близкие люди – его подопечные. Он молод, красив, обеспечен и успешен в выбранной им профессии, но полностью поглощён чужими судьбами, осознанно выбирая и оставаясь на этой линии судьбы. Максимилиан Кит являл собой ясный пример преподавателя от Бога, который ради блага учеников, забыл о своём, и считал, что живёт с ним уже давно. Незримое, покрытое дымкой счастье держало его в школе, заставляя учеников видеть в своих глазах своё отражение, а не пустоту и учиться находить истину в немыслимых жизненных реалиях. Таким человеком был классный руководитель, и девушка решила для себя, что лучше быть просто не могло.
Последнее, куда она обратила свой взор, стало голубое небо и яркий диск утреннего солнца за окном, которое слепило ей глаза. Наталия подумала, что всё в действительности оказалось не так плохо и на душе стало легко и спокойно.
В конце урока она сдала лист бумаги, на котором было аккуратным мелким почерком выведено: «Летние деньки проносятся мгновенно, неся с собой предчувствие, что в любой момент может что-нибудь произойти, но обычно так ничего и не происходит, оставляя в душе пустоту. А времена года медленно сменяют друг друга…»
* * *Студенческий городок растянулся на тысячи квадратных метров, где находились школьные корпуса, учебные аудитории, столовая, жилые комнаты для учеников, спортивные площадки, теннисные корты, крытый бассейн, зимние сады. Места была достаточно, чтобы спрятаться, затеряться в толпе, затаиться. Иногда хотелось быть незамеченным, невидимым, незнакомым. Часто хотелось притвориться кем-то другим и начать новую жизнь.
Ник потёр глаза, надеясь, что это простое движение что-то изменит в его жизнь. Но это была несбыточная мечта, которую он мог себе позволить в тайне ото всех. Молодой человек открыл глаза и вновь увидел перед собой еще зелёные шапки деревьев, голубое небо и слепящий диск солнца. И хотя он не ожидал чего-то иного, Ника всё равно огорчила представшая картина сильнее, чем было возможно.
Откинув голову назад и закрыв вновь глаза, Ник представил, что он – это не он, а обычный парень в среднестатистической семье с месячной заработной платой, которой вполне хватало бы на жизнь. Единственный ребенок, родители которого души в нём не чают. Он ходит в самую обычную школу. И единственное, что от него пока ждут – чтобы он хорошо учился. Но, когда глаза вновь приходилось открывать, весь тщательно воздвигаемый мир иллюзий разбивался о реальность. Ник вновь становился «золотым мальчиком» с миллионами, властью и влиянием родителей за плечами. Окружающие люди считали его либо везунчиком, либо дармоедом; и находились с ним рядом либо, чтобы что-то поиметь от его статуса, либо каким-нибудь образом насолить. Но никто не знал, что он за человек, что любит, а что нет, какие чувства терзают его. Никто не знал, да и всем было все равно. И Ник привык к этому. Он перестал доверять людям, относясь к ним, как к временам года, сменяющие друг друга, когда приходит пора. Люди стали для него чем-то вроде сна, без которого он не мог бы выжить, но некоторое время мог бы обойтись. Ему были необходимы краткие минуты одиночества, чтобы перестать улыбаться, расточать направо и налево своё обаяние и быть в центре всеобщего внимания. Он дорожил этими минутами, как самым драгоценным сокровищем, и не позволял кому бы то ни было отнять это у него. Поэтому Ник невольно стиснул зубы, стараясь унять нахлынувшую волну гнева, когда длинная тень нависла над ним. И прошло немало времени, прежде чем он открыл глаза.
– Макс в бешенстве, – сказала Николь, откидывая с лица свои темные, как ночь, волосы. – Он хочет тебя видеть.
– Тогда придется дать то, что он хочет, – равнодушно пожал плечами молодой человек, поднимаясь с гравия.
Ник медленно и плавно, как будто подкрадываясь к жертве, подошел к краю крыши и облокотился о перила. Перед его взором предстала обычная картина – задний двор школы, зелёный ровный газон, розовые кусты, пышные деревья, ветвистые дорожки, вдали виднелась спортивная площадка. И везде, куда ни глянь, тёмные пятна школьников, снующих туда – обратно. И все знакомые лица. Может, чьё-то имя он мог и не знать, но в лицо знал каждого. Поэтому намётанный взгляд Ника быстро нашёл человека, которого он видел впервые – девушку невысокого роста и волосами цвета молотого кофе. Отсюда он плохо видел её лицо, но взгляды, которые на неё бросали парни, были достаточно красноречивы.
