Рэдклифф - УЗЫ ЧЕСТИ
Мак выпрямился.
– Нет, мэм, не сообщал.
Кэм пронзила его взглядом.
– Почему?
Подобное нарушение правил безопасности, как правило, влекло за собой смену команды и перевод агентов на другие задания, причем нередко с понижением в должности. Но, зная Мака, Кэм понимала, что он не стал бы нарушать правила протокола лишь для того, чтобы прикрыть собственную задницу.
Мак стойко выдержал взгляд Кэм и ответил спокойным, уверенным голосом.
– Я не стал этого делать, потому что она чаще всего все же сотрудничает с нами, и я как руководитель принял решение, что она будет в большей безопасности с нами, чем с новыми агентами, которым она, возможно, не будет доверять. Хотя, конечно, кое-какие проблемы были.
Кэм кивнула в знак согласия. Она сама когда-то сделала такой же выбор.
– Кажется, лучше поскорее дать Цапле знать, что я здесь.
Она ненадолго задержала взгляд на Маке, задумавшись, как много ему известно.
– Позже обсудим с тобой планы до конца этой недели.
Мак встал.
– Да, мэм.
Глядя вслед уходящей Кэм, Мак понял, что вопрос о нарушении им протокола закрыт. Кто бы ни принял решение перевести Кэмерон Робертс обратно на пост коммандера отдела безопасности Первой дочери, он прекрасно знал, что делает. Робертс как никто понимала, что значит охранять Блэр Пауэлл. Мак было задумался, что будет, когда Цапля узнает о возвращении Робертс, но тут же отбросил эту мысль, решив, что ему лучше не знать об этом. Меньше знаешь – крепче спишь.
Глава 2
В испачканных краской джинсах и футболке с оторванным низом Блэр Паэулл стояла перед картиной высотой полтора метра с кистью в руке. Она медленно ходила туда-сюда перед незаконченным полотном, стараясь полностью освободиться от посторонних мыслей, чтобы позволить цвету, форме и глубине образов самим воплотиться в картине. В тот момент, когда она собралась добавить немного красного в один из фрагментов, в дверь позвонили.
– Вот черт, – пробормотала Блэр, бросив взгляд на часы в дальней части лофта. Девятый час утра. Мак не мог прийти в такую рань, но кто еще это мог быть? Нежданные гости к ней не приходили. Она положила кисть и вытерла руки о тряпку. Заправив выбившуюся прядь светлых волос за ухо, Блэр направилась к двери. По привычке посмотрев в дверной глазок, она моргнула от неожиданности, а ее рука замерла на дверной ручке. Когда она снова посмотрела в глазок, ее сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она распахнула дверь с криком: «Кэм!»
Блэр не могла скрыть своей радости, хотя обычно ей удавалось не демонстрировать свои чувства окружающим. Она научилась скрывать эмоции, потому что это было единственное, что принадлежало только ей. Ее отец стал видным политическим деятелем, когда ей исполнилось двенадцать лет. В результате вместе с ним на политическую сцену вышла и Блэр. Ее фотографировали незнакомые люди, о ней писали, добивались ее внимания и общения с ней – и все из-за отца. Блэр никогда не была уверена в том, что кто-то заботился именно о ней или о ее репутации. Но Кэмерон была не такой, как все, и Блэр впустила ее в свою душу.
Кэмерон Робертс смотрела на Блэр, и чувствовала, как ускоряется ее пульс. Блэр была столь же прекрасна, как и в последнюю их встречу. Светлые, почти золотистые волосы обрамляли лицо девушки. Ее густые, слегка вьющиеся, локоны стремились выбиться на свободу. Обманчивое гибкое тело скрывало в себе хорошо проработанные мышцы. Острый взгляд голубых глаз Блэр и ее улыбка, способная растопить льдины на северном полюсе, создавали просто бесподобный образ. Плюс ко всему в ней сочетались неукротимая чувственность и несгибаемая воля. Одним словом Блэр была сногсшибательной женщиной.
Кэм хотелось дотронуться до нее, но она не могла себе этого позволить. Ей не хотелось причинять девушке боль, однако она понимала, что, так или иначе, сделает это. Желание и сожаление Кэм ничуть не отразились на ее лице, когда она с нежной улыбкой произнесла:
– Привет, Блэр.
Девушка была настолько счастлива видеть Кэм, что не обратила внимания на отчужденность в ее голосе. Блэр схватила Кэм за руку и, втянув ее в квартиру, захлопнула за ними дверь. В следующий миг она уже запустила руки в волосы Кэм и поцеловала ее в губы. Она с силой прижалась к Кэм, припечатав ее к стене. Насладившись первыми мгновениями близости, Блэр оторвалась от губ Кэм и выдохнула:
– Бог мой, как я по тебе соскучилась!
Кэм с трудом сохраняла контроль над своим телом. Стремительный и неожиданный натиск Блэр ударил ей прямо в голову – и в другие части тела. Внутри у нее все сжалось от желания, кровь закипела. Кэм почувствовала, что становится влажной, а ее клитор набухает от возбуждения. Она встряхнула головой, пытаясь утихомирить свое либидо.
– Блэр… – начала Кэм, понимая, что нужно сказать ей все, причем как можно скорее, потому что сопротивляться было невозможно. Да она и не хотела сопротивляться. – Я…
Блэр крепко обняла Кэм за талию и вжалась в нее бедрами.
– Когда ты вернулась? Я думала, ты все еще расследуешь дело во Флориде. Что, уже поймала всех преступников?
С этими словами Блэр одной рукой принялась расстегивать пуговицы на рубашке Кэм. Она планировала посвятить весь день рисованию, но теперь ее планы кардинально изменились. У Блэр дрожали руки, так сильно она хотела эту женщину. Прошло полтора месяца с момента их последней встречи, и даже тогда они провели вместе лишь считанные дни. Пять пролетевших в один миг дней, после чуть ли ни целого года отрицания и внутренней борьбы с нарастающими чувствами друг к другу. И только после того, как Кэм едва не погибла, они все же оказались вместе. Вскоре после этого Кэм уехала работать во Флориду, а Блэр вместе с отцом отправилась с визитом в Китай. Они не строили планов на будущее, но тогда это было неважно.
– Господи, как же я хочу тебя! – прошептала Блэр почти со стоном.
Еще ни от кого в жизни у нее так не кружилась голова. Никто не вызвал у нее столь безграничного желания и столь глубоких чувств. Это было нечто большее, чем физическая страсть, нечто большее, чем интимная близость. Взрывная смесь того и другого когда-то обожгла Блэр, породив в ней неутолимое желание быть с Кэм.
– Блэр, подожди, – переводя дыхание, попросила Кэм и взяла девушку за руку.
– Поздно, – низким хриплым смехом объявила Блэр и, сдвинувшись, оседлала бедро Кэм. Ее собственные телодвижения усилили напряжение между ног, заставив ее резко схватить ртом воздух. Она закрыла глаза, ловя волну удовольствия. – Боже-боже, слишком поздно, детка! Твои руки нужны мне прямо сейчас, я так близко.
