Ли Майклс - У тебя есть сын
— Здесь? — Ее голос сорвался. — Ты уверен?
— Я видел его, Линдсей.
— Он приходил на фабрику? Чего он хотел? Зачем он приехал?
— Обсудим все это позднее, — отрезал Бен Арментраут. — Я позвонил тебе потому, что он спрашивал, по-прежнему ли ты живешь здесь. Не знаю, зачем ему это понадобилось, но если говорить начистоту, то…
Линдсей перебила:
— Папа, ты точно не рассказал ему о… Внезапно она похолодела и резко обернулась. Гибсон Гарднер стоял на улице у раскрытого окна ее магазина, опираясь одной рукой о раму, а другую засунув в карман светло-зеленых брюк. Он стоял небрежно и раскованно, как танцор, отдыхающий после выступления, и, прищурившись, смотрел на Линдсей.
Та облизнула пересохшие губы.
— Значит, это был ты, — пораженно прошептала она.
Его брови приподнялись.
— Так о чем твой отец не должен был мне говорить? — Его голос звучал в точности так, как тогда, в день их последней, самой горькой ссоры.
Тут Линдсей вспомнила, что до сих пор сжимает в руке телефонную трубку.
— Мне надо идти, папа. Поговорим позже. — Она выключила телефон и положила его на подоконник так осторожно, словно он был хрустальным.
— Так о чем я не должен был знать, Линдсей? — снова спросил Гибб.
В какой-то момент Линдсей отчаянно хотелось спастись бегством. Если она сейчас бросится через магазин, потом по лестнице наверх, в свою квартиру, и запрет дверь…
Но сделать это она не могла. Она отлично знала, что, несмотря на показную небрежность позы, Гибб был собран и напряжен. И, в любом случае, что ей даст это бегство? Лучше встретиться с ним лицом к лицу и не выказывать своей слабости. Больше ее дела его не касаются. Он отказался от этого права девять лет назад.
Линдсей распрямила плечи и подняла подбородок.
— Привет, Гибб. А ты совсем не изменился. Все те же подозрительность и нетерпимость.
Но он все-таки изменился. Ему ведь уже около тридцати пяти, тело по-прежнему стройное, мускулы не утратили былой упругости, однако вокруг глаз появились крошечные морщинки, а на висках засеребрилась седина.
— Ты не ответила на мой вопрос!
— А я не обязана тебе ни на что отвечать. Ты что, забыл? Или принести тебе свидетельство о разводе, чтобы напомнить? — для пущей убедительности добавила она. — Все-таки, зачем ты здесь?
— Твой отец сказал мне, где тебя найти.
— И ты примчался прямо сюда? Что ж, очень мило с твоей стороны зайти поздороваться, — с притворным равнодушием произнесла она. — Хотя после девяти лет не знаю, почему ты вдруг решил, что мне будет интересно узнать, как у тебя дела.
Линдсей и не думала, что его взгляд может стать еще тяжелее.
— Конечно, у тебя нет причин интересоваться мною, — сказал он ледяным голосом. — Но я здесь не для того, чтобы возобновлять прежние прекрасные дружеские отношения.
— Ты меня успокоил. Так чего же ты хочешь, Гибб? Или ты уже все обсудил с отцом и теперь решил заглянуть и ко мне, чтобы попрощаться?
— Ты имеешь в виду мои денежные затруднения, верно?
Она ожидала, что он обидится на ее намек, но его голос даже не дрогнул. Линдсей пожала плечами.
— Я этого не говорила.
— Однако очень похоже на то, что именно это ты и имела в виду. А что, разве Бен по-прежнему оплачивает твои ошибки, Линдсей?
Она стиснула зубы и, стараясь говорить как можно спокойнее, ответила:
— На твоем месте я не стала бы напоминать об этом. Да, он предложил тебе деньги, чтобы ты исчез из моей жизни, но ведь и ты от них не отказался.
— А теперь я приехал, чтобы шантажировать его — или тебя, — чтобы получить еще. Ты так думаешь?
— Другого повода для твоего появления я не вижу.
— Я зашел только из вежливости, чтобы ты узнала о моем приезде от меня самого, а не от местных кумушек-сплетниц.
— Ну что ж, теперь ты выполнил свой долг и можешь… — Она демонстративно подняла руку и посмотрела на часы.
Его карие глаза неотрывно смотрели на нее;
Линдсей буквально ощущала его взгляд кожей. Его голос, когда он заговорил, стал еще тише, но ни на йоту не мягче.
— Что ты хочешь от меня скрыть, Линдсей?
— Мне нечего от тебя скрывать.
— Твоя агрессия меня в этом не убедит, поверь.
А также не поможет от него избавиться, с запозданием подумала она. Он достаточно упрям, чтобы простоять тут хоть до ночи, дожидаясь, когда она ответит на его вопрос.
— Так что же ты хотела скрыть от меня? Она и сама хотела бы знать, что собирался сказать ей отец. Но было поздно об этом думать, так что Линдсей взглянула Гиббу прямо в лицо и солгала:
— Где меня найти. Мне не хотелось видеть тебя. Но теперь, раз уж ты тут, думаю, мы могли бы рассказать друг другу наши новости. Как поживаешь? — с деланной сердечностью спросила она. — Надеюсь, хорошо? Ты счастлив? Расскажи, как ты прожил эти девять лет.
— Спасибо, хорошо. Я с радостью — если у тебя на это есть время — расскажу тебе о своей жизни. Впрочем, думаю, время у тебя есть, потому что, если верить табличке на дверях, магазин закрывается только через час, а посетители, кажется, к тебе гурьбой не ломятся.
Линдсей едва сдержалась, чтобы не наговорить ему резкостей.
— Отлично, — сказала она, подходя к кассовому аппарату. По крайней мере нужно занять чем-нибудь руки, чтобы иметь возможность не смотреть на него.
Гибб последовал за ней.
— Симпатичный у тебя магазин.
— Тебя, кажется, это удивляет.
— О, нет. Что бы ты ни делала, Линдсей, можно ожидать, что все будет на высшем уровне. — В его голосе прозвучала едва заметная ирония, сводившая на нет весь комплимент. — У тебя всегда была тяга к самому лучшему.
Вот только муж ей достался не самый лучший, едва не вырвалось у нее.
— И благодаря этому могу покупать оптом разные безделушки, — с усмешкой ответила она. — Это помогает мне сэкономить много денег.
— И позволяет чем-нибудь занять свободное время.
Если бы он только знал, что на самом деле работа была единственным, что спасало ее от долгих часов отчаяния… Но Линдсей вовсе не собиралась сообщать ему об этом.
— Да. Этот магазин — прекрасное для меня занятие. Гораздо интереснее, чем, к примеру, сидеть за вышиванием у окошка. — Она вынула из аппарата кассовые чеки и принялась их пересчитывать.
Гибб подошел к прилавку с хрусталем и принялся что-то на нем разглядывать.
— Удивительно, что у тебя нет помощников.
— К твоему сведению, помощники у меня есть.
Так что тебе очень повезло, что ты застал меня здесь одну.
Прямо около магазина хлопнула дверца машины, и это прозвучало словно выстрел в тишине. У Линдсей замерло сердце, она подняла голову.
Мальчик, выбравшийся из машины, вихрем взбежал по ступенькам и шумно ворвался в магазин. Его светлые волосы были растрепаны, а пиджак застегнут криво, да и то не на все пуговицы. Он затормозил только у самого прилавка и бросил на пол школьный рюкзак.
