Коллектив авторов - Никто, кроме тебя
И уже позже, наутро, в самолете он еще раз вспомнил выражение лица и глаз сводного брата, и ему опять почудилось, что что-то должно произойти. В общем-то немнительный Антонио внимательнее, чем всегда, смотрел на приборный щит. И вдруг самолет тряхнуло сначала едва заметно и тут же еще раз очень ощутимо. Заволновался пилот, сидящий рядом с Антонио, предложил поменяться местами: что-то необъснимое происходило с показателем высоты. Антонио, как всегда, был собран и успокаивал инженеров, летящих вместе с ним… Своих последних слов он уже не помнил, взрыв страшной силы тряхнул самолет, и пламя внезапно охватило машину, взвившуюся огненной свечой на какой-то миг вверх…
Утро в доме сеньоров Ломбардо началось как всегда. День обещал быть необычайно жарким и душным, уже сейчас не спасали ни бассейн, ни холодные соки и мороженое. Обменявшись приветствием с матерью, листавшей журнал, в изнеможении опустилась в кресло рядом с нею Камила, сообщив, что ее муж Клаудио не спал сам и не давал ей сомкнуть глаз всю ночь – накануне он сильно перепил, а потому теперь в ужасном расположении духа. Не то что ее брат Антонио. Как, опять улетел? И зачем ему перетруждать себя? Столько работать? Виктория сухо напомнила, что Антонио не любит сидеть без дела, не в пример Камиле, ее мужу, Максу. Да и потом он же заботится обо всех них. Ответом ей был глубокий вздох дочери, потянувшейся еще за одним стаканом апельсинового сока. Спустился из своей комнаты Максимилиано, поинтересовавшись у матери, летал ли Антонио вчера, как собирался, в Гвадалахару? Виктория этого не знала – Антонио почти никогда не говорил о своих делах, внезапно появлялся в доме у океана и так же внезапно исчезал. Впрочем, как и сын Максимилиане А почему это беспокоит Макса?
– Да так, – невнятно пробормотал сын, – я зашел в кабинет Антонио и обнаружил у него на столе авиабилет на Гвадалахару. На вчерашний день…
С озабоченным лицом в холле появился служащий конторы фирмы в Акапулько Мартинес. Почтительно раскланявшись с женщинами, попросил Максимилиано пройти с ним в кабинет. И едва за ними хлопнула дверь, из груди его вырвался горестный вздох.
– Кажется, случилось несчастье, сеньор! В аэропорту получен сигнал бедствия с борта самолета, на котором улетел утром дон Антонио. Что-то там стряслось… Потом они окончательно потеряли с самолетом связь.
– И что? Он разбился? – озабоченно посмотрел на Мартинеса Макс.
– Пока неизвестно. Его ищут. Я был в конторе, когда мне сообщили, но решил тотчас прийти и рассказать вам.
– Скажите, известно, где исчез самолет?
– Над горами. Между Чилпансинго и Игуалой. Как только его найдут, мне позвонят.
– Так идемте, Мартинес, в контору, и поживее… Они вышли в гостиную, где, удобно расположившись в креслах, Камила вела задушевную беседу со своей подругой Маурой. Бегло поздоровавшись с гостьей, Максимилиано и Мартинес, не задерживаясь, вышли из комнаты. Маура медленно проводила их взглядом. Она собралась было дать волю своему острому язычку, но духота и жара заставляли экономить слова и жесты. У подруги Камилы была броская внешность и столь же яркий, под стать ее крупной фигуре, вызывающе открытый туалет – что-то вроде сарафана, едва прикрывающего грудь и ноги, ярко-красного цвета.
– А где Антонио?.. – повернувшись к Камиле, поинтересовалась Маура. Разговор с Маурой неизбежно заканчивался на Антонио. Камила знала об их затянувшемся романе, о желании подруги стать сеньорой Ломбарде, но не была уверена, что Мауре удастся, как она говорила, заарканить ее братца. Но ей не хотелось расстраивать Мауру и она смолчала о своих сомнениях.
– Не знаю, не знаю, Антонио всегда такой скрытный. Впрочем, может быть, тебе, дорогая, и удастся его разговорить, – многозначительно сказала Камила.
…Ракель не находила себе места после отъезда Антонио в Акапулько. И вот теперь она безвыходно, второй день дома с отцом, который очень нежен с ней и ласков. Может быть, чтобы отвлечься, ей лучше сходить куда-нибудь с Мартой, например, в кино? – осторожно советует дон Даниэль. – А, должен звонить Антонио, тогда другое дело.
Дон Даниэль поморщился от боли, не дает покоя нога: то ничего, а то вдруг просто не наступишь. Старшая дочь с жалостью посмотрела на отца, и, поймав ее сочувственный взгляд, отец решил, что настал самый благоприятный момент, чтобы попросить кое о чем любящую дочь, тем более, что через день-другой она навсегда покинет отчий дом.
– Послушай, Ракель, – нерешительно начал он. – Тут мой кум Панчо, ты знаешь, я иногда с ним работал, доставал ему вещи на продажу…
– Да, знаю, – подтвердила дочь.
– Ну, вот, и есть тут одна сеньора… У нее дома куча всякой всячины, есть кое-что ценное, антикварное… Только у Панчо не хватает денег, чтобы купить это все, а эта сеньора даже не подозревает, чем владеет. Но она готова продать… И мы могли бы неплохо подзаработать, дочка.
– Папа! – на лице Ракель страдальческая мина. – Сколько раз я тебе говорила, что мне это не нравится! Твой кум Панчо уже сидел однажды в тюрьме за скупку краденого, и мне бы не хотелось, чтобы с тобой случилось то же самое.
– Нет, дочка, нет!.. Не думай, это порядочная женщина, домохозяйка… Я знаю, тебе заплатили выходное пособие, когда ты уволилась из магазина. А мне нужно всего-то пятьдесят тысяч песо… В долг, дочка, в долг! Очень скоро я тебе их верну. Как только продам эти вещи.
– Но, папа!.. Я же просила…
– А, ты не веришь собственному отцу?
Ракель не ответила. Она сейчас думала совсем о другом: прошло столько времени, а звонка из Акапулько все еще не было.
Наконец-то!.. Теперь уже сомнений не оставалось: только что из аэропорта сообщили, что самолет, на котором летел Антонио с группой специалистов, найден. Никому спастись не удалось: на месте падения – воронка и разлетевшиеся на много метров вокруг нее обгоревшие обломки погибшей машины… Максимилиано залпом выпил полный бокал виски. Теперь осталась не менее трудная проблема – сообщить об этом домочадцам. Эсекьель пошел за ними, чтобы пригласить в кабинет. Виктория, войдя, сразу спросила, почему он не пришел обедать? Он, очевидно, хочет устроить с нами спиритический сеанс, – высказала предположение Камила. Но Макс не обращал внимания на реплики женщин. Стакан виски подействовал вовремя: он обрел желаемое спокойствие, вздохнул тяжело.
– Присядьте, пожалуйста… Хочу сообщить вам… Произошло несчастье… Самолет, на котором летел Антонио, разбился. Все погибли.
– Если это шутка, – не в состоянии осмыслить сказанное, засмеялась Камила, – то совсем неудачная.
– Не собирался шутить… Самолет взорвался, пока неизвестно, в воздухе или при падении на землю… Полиция прекратила поиски… потому что… не знаю… начало темнеть и… там все погибли…
