Ольга Горовая - Интуиция
Сейчас здесь все было совсем не так. Три года назад они сделали капитальный ремонт, и ничто не напоминало о прежнем состоянии квартиры, только их воспоминания.
********************
Лина вздрогнула от резкого окрика, но ослушаться не решилась. Как бы она ни была зла — у Валика терпение не железное, в конце концов, может и сорваться. А ей не хотелось этого. Итак, долго сегодня испытывала пределы выдержки мужчины. Он ей это вспомнит, позже…
Но, главное, что он вернулся, и она не была больше один на один с матерью. Такое общество — было равнозначно одиночеству. А одиночество Лина ненавидела, после того, как ее запирали в комнате с самого детства, чтобы не мешала матери уходить развлекаться. Правда, значительно позже, Лина поняла, что такое заточение было несравнимо лучше, нежели участие в развлечениях родительницы.
Хорошо, что тогда с ними уже жил Валентин. Он был альтернативой. Пусть и не особо хорошей, но все же. Он не давал ее в обиду. И если бы не армия, в которой парень был вынужден отслужить полгода, кто знает, как сложилась бы судьба Лины? Те шесть месяцев, когда Валика не было рядом, стали самым большим кошмаром в ее жизни…
— Лина. — Мужчина стоял в дверях, с хмурым выражением смотря на девушку. — Кончай беситься. Все. Депрессия кончилась. С меня на сегодня хватит. Понятно? — Валик говорил с нехорошим обещанием в голосе.
Лина судорожно кивнула, пряча лицо за упавшими локонами. Когда он говорил вот так — спорить не стоило… У нее задрожали пальцы, но девушка крепко зажала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Все хорошо. Хорошо…
— Я не слышу, малыш. — Он нахмурился, сжимая губы в жесткую линию.
— Понятно. — Голос девушки был тихим, без возражения или недовольства.
Мужчина холодно посмотрел на нее еще несколько мгновений своими синими глазами и кивнул.
— Вот и хорошо. Пошли есть. — Валик отвернулся, выходя в коридор.
А Лина уронила голову на руки и начала глубоко дышать, пытаясь совладать с приступом паники.
Тарелка тихонько звякнула о стол, когда Лина расставляла посуду. Руки, все-таки, еще дрожали. Но лицо было спокойным и невозмутимым. Валик бросил на нее задумчивый взгляд. Внимательно всмотрелся в лицо, прошелся глазами по фигуре, и откинулся на спинку стула.
— И зачем ты так оделась, Лин? — Мужчина уже успокоился. От былого напряжения в голосе не осталась и следа. Значит, можно было говорить нормально. Хоть и не хотелось.
Лина набрала воздуха в легкие, зная, что ему не понравится ее ответ.
— Я не знаю. — Ответила девушка, не глядя на собеседника.
— Серьезно? — Валентин хмыкнул, приподнимая бровь. — А вот я не поверю. Это ты кому-нибудь другому рассказывай.
— Я же сумасшедшая, забыл?! — Лина таки не сдержала раздражения, срываясь на язвительность. — А какой смысл в поступках безумцев? Вот, что хочу, то и творю!
— Лина. Стоп. — Валик недобро растягивал слова, недовольный ее тоном. А потом полез в карман, доставая смятую пачку сигарет. — Ты мне этим зубы не заговаривай. — Мужчина затянулся. — Уж я-то, прекрасно знаю, что ты нормальней нас всех будешь.
— А ты у моей матери спроси. — С ехидством ввернула девушка, прекрасно понимая, что сама нарывается, но не могла прикусить язык. Как же ей все надоело. Сама жизнь надоела….
— Вот матери и высказывай все, что хочешь. Я тебе и слова не скажу. А мне свой характер не показывай. — Он раздраженно струсил пепел. — Не я тебя в психушку упрятал. Я тебя оттуда вытащил, если забыла.
Валик сильно сжал кулак, не замечая, что еще больше мнет пачку, зажатую в нем, ломая оставшиеся сигареты. Лина слышала, как хрустят костяшки его пальцев. А когда и он увидел, что делает — раздраженно выругался, отбрасывая комок табака и картона в мусорку.
Лина скривилась и подошла к окну, открывая створку и высовывая в проем голову, наслаждаясь ветерком, треплющим ее волосы. Хотелось опять начать кричать, но к предупреждению мужчины она прислушалась. Его не послушать — себе дороже.
Задумчиво смотрела вниз, на суетящихся людей, больше похожих на букашек с такой высоты. "Как просто было бы все прекратить", — мелькнула крамольная мысль. Но Лина даже не дрогнула в душе. Она уже не боялась этих размышлений. Такие идеи посещали ее все чаще в последнее время. Девушка устала жить. Устала подстраиваться, терпеть, мириться… и ненавидеть… устала…
— И зачем ты это сделал? — Все-таки, тихо пробормотала Лина, не оборачиваясь. Но Валентин услышал.
— Я же для тебя старался, дура! — Мужчина не выдержал, резко поднимаясь со стула и за плечо, отдергивая девушку от окна, словно зная, какие именно мысли крутятся в ее голове.
— Извини. — Буркнула Лина, наконец, вырываясь из его рук и потирая плечо. Она отвернулась, быстро подходя к холодильнику, пытаясь спрятаться за его дверцей от злости Валентина.
— Да не нужны мне твои извинения, Лина! — Он с силой хлопнул по столу открытой ладонью, заставляя с дребезжанием подпрыгивать расставленные тарелки и приборы. — Твою мать, ну зачем ты творишь такое, а?
Валик потер лицо рукой, бросив тлеющую сигарету в пепельницу. Шумно выдохнул, устало смотря, как съежившаяся от его крика девушка тихо режет мясо, вынутое из холодильника, дрожащими руками. Выругался сквозь зубы, и подошел к ней, упираясь лбом ей в затылок.
— Меня разозлить хотела, да? — Угрюмо прошептал мужчина, прижимаясь губами к волосам Лины, и опираясь о столешницу руками, запирая девушку, словно в ловушке.
Она задрожала, отбросила нож, понимая, что вполне может палец себе отрезать, при таком положении дел. Тот громко застучал по деревянной поверхности доски.
— Пусти, Валик. — Лина старалась, чтобы голос звучал уверенно, но знала, что это не удается. — Вода закипела, мне надо макароны бросить. — Девушка посмотрела в сторону плиты, где, и в самом деле, начала весело бить ключом вода в серебристой кастрюле.
— Подождут твои макароны, не убегут никуда. — Хрипло прошептал Валентин, обнимая ее за талию руками, понуждая обернуться к нему.
— Ты же есть хотел. — Продолжала сопротивляться Лина, упершись взглядом ему в грудь. — Пусти, я приготовлю. Ну, отпусти, Валик. — Она дернулась, стараясь освободиться.
Мужчина обхватил ее подбородок ладонью, с нажимом, заставляя поднять лицо и посмотреть на него. Лина задохнулась, встречаясь с ним глазами. Ей не нравилось то, что она прочитала в их синеве.
— И не надейся, малыш. Я тебя никогда не отпущу. — Валик, будто завороженный смотрел на ее лицо, поглаживая большим пальцем щеку Лины. Слегка царапая чуть шершавой кожей своей ладони. — И дурь из головы выбрось. Думаешь, я не вижу, как ты в окна поглядываешь?
