Анна Берсенева - Все страсти мегаполиса
Впрочем, общий вид у этого Михаила Павловича был вполне подтянутый. Да и животик, если честно, едва наметился. И вообще, выглядел он так, словно его покрыли очень тонким слоем воска, и это придало ему не глянцевитость, а респектабельность. Соня сразу догадалась, что это вот именно респектабельность, хотя никогда ее раньше не видела. Но в книжках она про нее читала и теперь с удивлением поняла, что наяву это свойство ни с каким другим не перепутаешь.
– Меня зовут Соня, – сказала она. – Соня Гамаюнова.
– Интересное имя. – Он чуть заметно улыбнулся.
– Обыкновенное, – пожала плечами Соня.
– Не скажите. Раз услышишь – не забудешь. Что вы будете пить, Соня? Или, может быть, хотите поужинать?
– Да нет, поздно уже ужинать, – отказалась она. – И кофе я не буду, а то до утра потом не усну и на работу просплю. Лучше горячий шоколад.
– А я думал, у вас отпуск, – заметил он. – Раз вы ночью по набережной гуляете.
– А может, я из-за своей романтичности гуляю, – усмехнулась Соня.
– Ну уж этого точно быть не может, – ответно усмехнулся Михаил Павлович.
– Почему?
– На романтичную особу вы ни с какого боку не похожи.
– А на кого же я похожа? – поинтересовалась Соня.
Ей в самом деле было интересно. И чем дальше, тем больше возрастало ее любопытство.
– На девушку с красивой внешностью и холодной головой. Но при этом не циничную. Привлекательное сочетание.
Никто еще никогда не делал Соне таких комплиментов! То есть что она красивая, конечно, говорили, да она и сама это знала. Но в таком вот перечне, да еще произнесенном невозмутимым тоном, это звучало почему-то так приятно, что у нее даже щеки порозовели.
– Потому я и подумал, – все с той же невозмутимостью добавил Михаил Павлович, – что вы сейчас в отпуске и можете себе позволить долгие разговоры под шум ночных волн. Но если вам завтра рано на работу, то задерживать вас долго я не стану.
– Да мне вообще-то не очень рано, – призналась Соня. – Завтра парикмахерская только после обеда открывается.
– Так вы парикмахер! Странно. А я-то гадаю, кем может работать в Ялте такая девушка. Что не бухгалтером, точно. Но и на музейного работника вы вроде не похожи.
– А что, в Ялте, по-вашему, только бухгалтеры и музейные работники живут? – засмеялась Соня.
– Похоже, что так. Ну, еще официантки и продавщицы. Во всяком случае, два дня наблюдений за местными жителями создали у меня именно такое впечатление.
– А зачем вы за ними наблюдали? – хмыкнула Соня.
– Но ведь и вы наблюдали, – заметил он. – Даже на скамеечку присели, чтобы удобнее было.
– Это мое личное дело! – рассердилась Соня.
– Неоспоримо.
Он говорил ровно то, что говорил. Без всякого там двойного дна или второго смысла. Соне стало неловко от того, что она ему почти нахамила.
– Ну да, мне нравится за людьми наблюдать, – кивнула она. – И... И мне это вообще-то даже надо!
Эти последние слова вырвались как-то сами собой. И Михаил Павлович сразу на них отозвался.
– Для чего? – спросил он. – Актрисой хотите стать?
Если бы Соня не умела управлять выражением своего лица, у нее точно отвисла бы челюсть.
– А как вы догадались?.. – пробормотала она.
– Ну а кем же еще? – улыбнулся Михаил Павлович. – Все красивые девушки хотят быть актрисами. Или певицами. Или моделями. Я и выбрал для вас наиболее интеллигентную мечту. Согласно вашей непримитивной внешности. Так вы, значит, в Москву собираетесь?
– Да! Ну и что?
Соня расслышала в своем голосе вызов.
– Правильно делаете. Хотя результат не очевиден. Конкурсы во всяческие театральные и киноинституты, насколько я слышал, опять взлетели.
– А я и не собираюсь в театральный институт, – поморщилась Соня. – По-моему, про очень многие вещи зря говорят, что им будто бы надо учиться. Положено так говорить, вот и говорят. Ну, и чтобы посторонние не совались. А на самом деле ничему там учиться не надо. Или можно очень быстро на практике выучиться.
И тут Михаил Павлович расхохотался. За время недолгого с ним общения Соня успела отметить его невозмутимость, и его смех ее даже удивил.
– Вы почему смеетесь? – спросила она. – Тоже хотите сказать, что без учебы не выловишь и рыбку из пруда? Жизнь доказывает обратное.
– Меньше верьте глянцевым журналам, – пряча улыбку, сказал он. – Истории про то, как простые люди приехали покорять столицу, и покорили, и стали великими, эти якобы великие люди, как правило, придумывают. На самом деле все у них было совсем не так.
– В каком смысле не так? – не поняла Соня. – Разве они не покорили столицу?
– Конечно, нет. Просто они ей пригодились. Про тех, которые покорили, в глянцевых журналах не пишут. Но вы об этом не думайте, Соня. Делайте, что собрались. – Тут он быстро взглянул на часы и поднялся из-за стола. – А мне, извините, пора. Допивайте, допивайте шоколад, не торопитесь. Может, позвоните мне, когда будете в Москве? Помощи в артистической карьере, правда, не обещаю.
– Тогда зачем мне вам звонить? – пожала плечами Соня.
Михаил Павлович снова рассмеялся.
– Как наивен ваш прагматизм, Сонечка, – сказал он. – И как вы уверены в его состоятельности! Ничего, жизнь еще покажет вам свое жало и свои ценности. Вы девушка сообразительная, разберетесь. Всего доброго.
Михаил Павлович пошел по набережной не оглядываясь и вскоре скрылся в толпе. Соня почему-то почувствовала себя круглой дурой. Хотя ничего подобного он ей понять не давал, наоборот, вел себя с ней очень доброжелательного. Было в нем что-то такое, что вызывало оторопь. Но вот что? Поди разберись!
Глава 2
Парикмахерская, в которой Соня работала, была самая обыкновенная, хотя и находилась в центре, рядом с кафе «Две бочки» возле рынка.
– Тебе, Соня, в салоне надо работать, – с удовольствием оглядывая в зеркале свою прическу, сказала Виталия Яновна. – У тебя утонченный, просто-таки французский, я бы сказала, вкус и прирожденный талант делать людей красивыми.
Виталия Яновна всю жизнь проработала руководителем театрального кружка во Дворце пионеров, а потому привыкла изъясняться возвышенно. Соня улыбнулась. Она занималась в кружке у Виталии Яновны до самого выпускного класса, но возвышенного слога от этого не приобрела.
– Зачем, Виталия Яновна? – пожала плечами она. – Если бы я в салоне работала, вы, например, ко мне уже не пришли бы. Да и вообще...
– Что вообще, Сонечка? – поинтересовалась старушка.
– Так. – Соня тряхнула головой. – Глупости.
Мысль, промелькнувшая у нее в голове, в самом деле показалась ей глупой. Или, по крайней мере, странной. Это была мысль о том, что парикмахерская работа, предпринятая три года назад только для заработка, увлекла ее гораздо больше, чем она могла от себя ожидать.
![Мила Бонди - Броситься в объятия мужчины [СИ]](/uploads/posts/books/5921/5921.jpg)
