Бывшие. Ты бросил нас (СИ) - Сатор Ариадна

— Не твое дело. Видеть тебя больше не могу.

Он ушел, и я последний раз посмотрела в его спину. Сына мне помогала растить моя мама. Мне пришлось съехать со съемной квартиры. Бывший муж исправно присылал алименты, но я не тратила их, а отправляла на специальный счет. Хотела, чтобы у ребенка была финансовая подушка на образование, когда вырастет.

Не думала я, не гадала, что впоследствии на горизонте опять замаячит фигура бывшего мужа.

Я, когда в первый раз его увидела в учительской, даже сразу не узнала. Он был другой. Борода вместо чисто выбритого лица, лысина вместо прически и в плечах стал больше, но глаза. Я узнала их сразу. Сволочь! Какого черта он опять нарисовался в моей жизни?

Ушел, оставил, так больше не появляйся.

— Марина Владимировна, я хотела с вами поговорить, — в мой класс на перемене вошла классный руководитель моего сына.

— Да, Кира Ивановна, я вас слушаю. Андрей что-то натворил?

— Нет, давайте выйдем в актовый зал, там сейчас никого нет и можно спокойно поговорить.

— Конечно, — я поспешила за ней.

По дороге я уже придумала массу всего, что могло случиться. Мы зашли в просторное помещение, чтобы нас никто не услышал, прикрыли двери.

Женщина смущалась и терла руки:

— Не знаю, как вам сказать, но наш физрук интересуется вашим сыном.

— Моим сыном?

— Да, его успеваемостью, поведением. Пропускает ли он уроки? Мне показалось странным, что он спрашивает только про вашего мальчика. У вас есть какие-то мысли на этот счет?

Я сжала губы. Мне не хотелось, чтобы кто-то знал на работе, что он бывший муж, но, видимо, это скоро не скроешь.

— Кира Ивановна, все в порядке. Не стоит волноваться по этому поводу. Я поговорю с Александром Сергеевичем, и если он хочет что-то знать про учеников своей секции, то пусть уточняет сразу про всех.

— Хорошо, Марина Владимировна, я вас предупредила, а дальше вам решать, что с этим делать.

Она поджала губы, видно было, что не поверила моей версии, развернулась и вышла, а я направилась в спортзал. Мне нужно с кое-кем поговорить, и настроена я была решительно.

4 глава

— Собирайте мячи в сетку и в подсобку, — услышала я голос мужа, как только переступила порог спортзала.

Он стоял в белой футболке и смотрел на учеников. У меня до сих пор при нем подкашиваются ноги. Сложно держать себя в руках, если мозг выдергивает из глубины все чувства, которые я испытывала к нему и преподносит тебе на тарелочке с голубой каемочкой.

Та боль, которую я испытала, когда пришла как-то вечером к его тренажерке, чтобы попробовать помириться, и увидела висящую девицу у него на шее, отрезвила меня моментально. Я наполнилась решимостью для разговора.

Не думаю, что он был все это время монахом и хранил мне верность. Одиннадцатиклассницы донесли до меня, что у него есть шикарная поклонница.

Я подняла подбородок повыше, сжала ладони и шагнула смелее:

— Александр Сергеевич, я могу с вами поговорить?

Он обернулся, и я увидела удивление на его лице. Бровь на секунду взлетела вверх, улыбка скользнула и тут же исчезла.

— Марина Владимировна? Хорошо… можем в мою раздевалку пройти и поговорить там наедине.

Он показал на помещение в конце зала, откуда доносилась музыка. Я прошла вперед, а он закрыл за нами дверь. Я обернулась и посмотрела на него. Мне сразу стало тут душно. Показалось, что комната уменьшилась в два раза и давит на меня. Я повернулась к нему боком, чтобы не смотреть в глаза, и взялась за спинку стула. Она давала мне опору, которой не хватало в этот момент.

— Александр Сергеевич, послушайте меня.

— Мэри, давай не будем так официально разговаривать наедине.

Как же он меня бесил. Я развернулась на каблуках, посмотрела в его глаза и прошипела:

— Не смей меня называть Мери. Ты понял?

Он сложил руки на груди и сжал губы:

— Ты об этом хотела поговорить?

— Нет. Я пришла поговорить про нашего сына.

Александр кивнул и шагнул ближе, я же инстинктивно отступила. Мне хотелось быть дальше от него, хотя бы на расстояние вытянутой руки, я боялась нашего сближения.

— Говори, я слушаю тебя.

— Ко мне приходила его классный руководитель и сказала, что ты интересуешься его оценками и поведением.

Бывший наклонил голову набок и удивленно приподнял бровь:

— Я не имею право узнать, как учится мой сын?

— До этого он тебя не интересовал. Ни учеба, ни здоровье, ни чем он интересуется. До сентября этого года тебя интересовал только твой бизнес и шалавы.

Он взял меня за плечи, наклонился и посмотрел в глаза:

— Я был дурак, не понимал, что мой сын для меня очень важен, а семья дороже всего на свете. Хочу сейчас все знать про его жизнь, и ты не можешь мне это запретить.

— Парамонов, убери свои руки от меня и не приближайся к моему сыну.

— Он и мой, — прорычал бывший.

Александр наклонился ко мне и заглянул в глаза:

— Ты только за этим пришла? Или соскучилась по мне?

Я уперлась ему в грудь, глаза мои расширились. Захотелось врезать пощечину за эти мысли, и за то, что я не могу до сих пор держать себя в руках при нем и, видимо, это видно. Я задыхалась:

— Даже не мечтай об этом. У нас с тобой все давно кончено.

Парамонов взял прядь волос, завел за мое ухо и проговорил охрипшим голосом:

— А я думаю, что не кончено. Ты очень красивая. За эти годы стала еще лучше. Я бы хотел, чтобы мы опять стали мужем и женой.

Я ударила его по руке и направилась к выходу:

— Даже не думай. Я никогда не стану твоей женой. С меня хватило одного раза. Можешь жениться на своей потаскухе и с ней завести ребенка.

Вылетела из его коморки и пошла быстрым шагом к лестнице. Этот мужчина заставляет меня нервничать. Я думала, что все отболело и прошло. Но мое сердце до сих пор стучит рядом с ним неровно.

Внутри все сжимается оттого, что хочется, чтобы он обнял, прижал к себе. Ненавижу его и себя за эту тупую женскую слабость! Черт возьми! Только мой мир устаканился и стал налаживаться, и на тебе — появилось в нем вот это землетрясение.

Звонок звенел, когда я почти дошла до класса. Нужно взять себя в руки и провести последний урок. Потом мне нужно заполнить электронные дневники и можно уйти домой.

Семиклашки гудели, с трудом удалось их успокоить. Маша и Соня постоянно переговаривались и смеялись. Из-за этого поднимался шум, и ребята не были внимательны.

— Шатова и Мурашова, или вы успокоитесь, или я вас сейчас рассажу за разные парты.

— Все, Мария Владимировна, мы больше не будем, обещаем, — улыбалась мне Маша, накручивая кудри на палец.

Ох, не будет покоя мальчишкам, когда они подрастут. Если они уже в седьмом классе так глазки строят.

— Так, сегодня у нас тема: числовые и алгебраические выражения.

Я написала на доске тему и подчеркнула. Ребята, без особого энтузиазма, открыли тетради и принялись вырисовывать цифры и буквы. Они записывали за мной примеры и решения. Урок тянулся не только для них, но и для меня. Я так за этих два дня устала, что мне казалось, что я уже месяц пашу без выходных.

Моральных сил не хватало, а как появился Парамонов, то вся жизнь, казалось, идет под откос.

Зазвенел звонок, и дети повскакивали со своих мест. Я хлопнула линейкой по столу:

— Так, сели все на место. Звонок не для вас, а для учителя. Записываем домашнее задание.

Я на доске написала параграф, номера заданий и с большим облегчением, что сегодняшний день заканчивается, положила мел в коробочку.

— До свидания, Марина Владимировна, — мимо меня прошел Велимир Казаков.

Я кивнула ему, вслед за ним смеясь побежал Илья Градов. Я покачала головой, так и хочется поругаться на парня. Представляю, что мой будет вытворять, когда подрастет.

Стоило вспомнить про сына, и он через десять минут просунул свою голову в мой кабинет:

— Мам, а можно я в спортзале побуду? Ты, как освободишься, меня оттуда заберешь.

Я сжала губы. Вот же гад этот Парамонов.