Бывшие. Сводный грех (СИ) - Феллер Софья

Прохожу чуть вперед по коридору и слышу громкие голоса. Даже напрягать слух не нужно. Конечно, они спорят. Не удивительно. Ставлю себя на место Алекса, и мне его становится жалко. Потерять мать чуть больше года назад, а теперь мириться с новой женщиной в доме - это очень тяжело.

— Что она сказала? — различаю в голосе Алекса яростные ноты.

Неужели он так сильно злится из-за нас с мамой?

— Она сказала, что наш брак был самым счастливым временем в ее жизни. И что… — Сергей Васильевич делает паузу, как будто решаясь произнести что-то очень важное. — Что она хочет, чтобы я был счастлив. И чтобы не ставил крест на своей личной жизни после ее смерти.

Воцаряется долгое молчание.

Господи, это же Сергей Васильевич сейчас про маму Алекса говорит. На глазах наворачиваются слезы. Зажимаю рот рукой, чтобы случайно не выдать себя громкими всхлипами.

— Я не понимаю, как ты мог так поступить, — доносится уже тише голос Алекса.

— Я люблю твою маму, Саша. Но я устал быть один, это очень тяжело, — отвечает Сергей, и в его голосе слышна горечь. — Вика тоже заслуживает нормальную семью.

Я осторожно подхожу ближе к двери, откуда доносится разговор.

— Ее дочь не хочет здесь находиться, это заметно, — говорит Алекс после небольшой паузы. — И я тоже не уверен, что хочу делить с ней дом. Мы ведь только начали привыкать жить без…

— Ты не можешь просто выгнать их, Алекс, — обрывает сына Сергей. — Дай им шанс. Дай нам всем шанс. Я понимаю, что это непросто.

— Может, я просто уеду? А вы посидите в тесном семейном кругу без меня.

— Саша, я устал ходить вокруг да около. Сейчас ты пойдешь и поужинаешь вместе со всеми. Будешь вести себя прилично, без скандалов. Понятно? — стальные нотки хорошо слышны в голосе Сергея Васильевича.

Кажется, напряжение можно резать ножом. Я закрываю глаза и вздыхаю, пытаясь собраться с мыслями. Жить под одной крышей с Алексом явно будет непросто. Но если я чему-то и научилась за последние годы, так это упорству. Если я смогла растопить ледяное сердце балетных мастеров, может, и здесь удастся найти общий язык. Хотя бы попытаться.

Сделав глубокий вдох, я решительно возвращаюсь в столовую. В конце концов, маме нужно сильное плечо, а мне — хоть какой-то стабильный тыл. Будем работать с тем, что имеем.

4

Алекс

Хах, ну что ж, игра в счастливую семью началась. Вот только не знаю, как долго выдержу этот фарс. Назвать Алену своей сестрой я не мог бы при всем желании. Но откуда отцу об этом знать. Тогда два года назад, он был настолько погружен в свою работу, что даже выходные проводил на ней. Мое воспитание ограничивалось недовольными: “Опять стучишь? У меня скоро голова лопнет.” или “Новая зековская наколка? Когда ж ты наиграешься.” пару раз в неделю.

Единственный человек, которому было интересно, что со мной происходит — мама. Она была в курсе, что я пытаюсь завоевать девушку, с которой учусь в школе. Но не в курсе некоторых нюансов ситуации… И хорошо. Для нее я всегда был хорошим мальчиком. Не хотелось разочаровывать.

— Извините нас за отсутствие, девочки, — отец пользуется особо теплой располагающей улыбкой из своего арсенала.

— Что ты, Сереж, полный порядок. Мы пока с Аленой немного поболтали.

Угодить пытается, сразу видно. Отец и поплыл. Видно, что эта Вика в рот ему заглядывает. Интересно, выглядит она очень молодо. Алене восемнадцать…

— Вика, сколько вам лет?

Упс, кажется, меня сейчас распнут на ближайшей стене. Сразу три гневных пары глаз прожигают дырку в моей голове.

— А что я такого спросил? — по очереди отвечаю жестким взглядом всем троим. — Подумаешь, возраст. Я вот своего не стесняюсь, если кто не в курсе, мне двадцать.

Плюхаюсь на ближайший стул, как раз напротив Алены. Она, не пряча взгляда, беззастенчиво разглядывает татуировки на моих руках.

На самом деле их куда больше. Но с остальными еще не время знакомиться.

— Прекрасное начало, — саркастично замечаю я, обращаясь ко всем, но глядя прямо на Алену. — Рад знакомству, мисс Павлова*.

Алена поднимает бровь, явно пытаясь понять, как реагировать на мою колкость.

— Ну, для начала, я не Анна Павлова, — отвечает она с усмешкой. — А вот ты мне напоминаешь кого-то из рок-звезд. Не хватает только гитары за спиной.

— Может, ты просто завидуешь моим тату, — поддразниваю я, слегка наклоняясь вперед. — Могу порекомендовать хорошего мастера.

— Спасибо, обойдусь, — сухо отвечает она. — Я больше по чистой коже.

В этот момент Сергей, заметив наш словесный поединок, решает вмешаться:

— Давайте попробуем начать сначала, — его голос звучит примирительно. — Мы здесь, чтобы стать семьей. Алекс, Алена, давайте попытаемся найти общий язык. У всех нас есть свои трудности, особенности характера, но мы взрослые люди, так ведь?

— Ладно, — вздыхаю. — Прости, Алена. Просто я не в настроении.

— Понимаю, — отвечает она, и в ее голосе тоже слышится усталость. — Давай попробуем начать с чистого листа.

Пытаясь разрядить обстановку, протягиваю ей руку через стол:

— Алекс, сын Сергея. Рок-звезда на полставки и специалист по татуировкам.

Она улыбается и, немного поколебавшись, пожимает мою руку:

— Алена, дочь Вики. Балерина и любительница классики.

Когда моя рука касается ее, я мгновенно ощущаю нечто неожиданное. Она теплая и удивительно мягкая, словно прикосновение бархата. На миг время будто замирает, и все звуки вокруг исчезают, оставляя только этот момент соединения.

Я чувствую легкий электрический разряд, пробежавший по коже от кончиков пальцев до предплечья. Это ощущение странное и незнакомое, как будто мы каким-то образом передали друг другу часть своих эмоций. Сначала легкое удивление, затем интерес, и, наконец, что-то более глубокое и необъяснимое.

Ее взгляд цепляет мой, и в этот миг я вижу не только ее лицо, но и весь спектр эмоций, которые она пытается скрыть за внешним спокойствием. Ее глаза, глубокие и выразительные, кажутся мне окнами в другой мир, полный тайн и загадок.

В тот момент, когда она слегка сжимает мою руку, я ощущаю ее силу и хрупкость одновременно. Это как прикосновение к чему-то хрупкому и ценному, что можно разбить неверным движением. И в то же время чувствуется внутренняя сила и решимость.

Я пытаюсь скрыть собственное удивление и не дать ей понять, как сильно это прикосновение меня тронуло. Впервые за долгое время я чувствую что-то настоящее, пробуждающее мои чувства и мысли.

Это прикосновение - как первый аккорд новой мелодии, которая только начинает разыгрываться.

Алена забирает свою руку и прячет ее под стол. Сидит, потупив глаза, больше на меня не смотрит. Ерзает на стуле, явно смущенная нашим коротким контактом.

— Ну что ж, давайте приступим к ужину, — раздается голос отца.

Домработница приносит блюда на стол, и Вика пытается создать непринужденную атмосферу.

— Саша, чем ты занимаешься? — спрашивает она, пытаясь завязать разговор.

— Играю на барабанах в группе.

— Как интересно. Ваша группа известная?

— С какой стороны посмотреть, — ухмыляюсь я. — Широко известная в узких кругах. Фанаток хватает, — бросаю взгляд на Алену, ожидая ее реакции.

Она комкает салфетку рукой, презрительно скривившись. Кажется, мое замечание ее задело. Интересно…

Когда приносят десерт, очень аппетитно выглядящий чизкейк, то перед всеми ставят небольшие кусочки. Обращаю внимание, что Алена не притрагивается к нему, хотя ей явно хочется, об этом красноречиво говорит ее взгляд.

Я в два счета поглощаю свою порцию и смотрю на свою новоявленную сестренку. Почему Алена медлит? Выгибаю бровь и красноречиво киваю на торт.

Она качает головой. Но потом все же берет маленькую ложку, отламывает крошечный кусочек и собирается его съесть.

— Нет! — громко вскрикивает Вика, гневно глядя на Алену.

Ее рука дрогнула, и ложка упала на пол.

— Простите, я все подниму.