Рыжее наказание в подарок (СИ) - Кей Саша

На самом деле, я не озабоченная, просто так работают инстинкты. Основные которые. Все что касается инстинкта самосохранения и размножения неизбежно привлекает внимание человека. Так что я вполне ординарная особь.

– Ты кто и как здесь оказалась?

Он все еще держит меня за капюшон, не позволяя отстраниться.

– Женя Котикова, – сдаюсь я.

Сейчас все мое внимание приковано к губам незнакомца. Красивым губам.

И к запаху. Бергамота, дерева и его чего-то.

– Женя Котикова, какого хрена ты забыла у меня дома? – продолжает допрос он. Его по-прежнему не смущает некоторая раздетость, в отличие от меня.

– Вот хрен не забыла, не могли бы вы прикрыться? – я, не глядя, подтаскиваю, к себе валяющуюся рядом куртку.

И в этот момент я понимаю, что ничего не понимаю.

По крайней мере в мужиках точно.

Потому что я не знаю, ни одной женщины, которая в сложившихся обстоятельствах себя бы так повела.

Адонис притягивает меня к себе капюшон и целует.

Меня берет такая оторопь, что язык проникает мне в рот абсолютно беспрепятственно.

Никаких реверансов.

Глубокий наглый поцелуй.

Прям карательный.

Заканчивается он так же внезапно, как и начинается. Я даже не успеваю понять, понравилось ли мне целовать с этим типом.

– Вы что вытворяете? – начинаю вырываться я, отмерев.

– Да уж на фоне твоих диверсий, можно сказать ничего, – все так же зло отвечают мне.

И кладут мою ладонь на член.

Даже смотреть не буду. И так чувствую. Определенно, член. Определенно, вполне стоящий.

– Дедушки нет, но я и один справлюсь.

Глава четвертая

– Слушайте, – нервно оправдываюсь я, выдергивая ладонь из хватки и стараясь не думать о приятном на ощупь, чуть бархатистом и таком твердом… – Мне очень жаль, мы с вами как-то не так начали… Мне нужен Демьян Федорович…

При упоминании имени наглый тип возвращает мою ладонь на причинное место.

Мерзнет у него, что ли?

– Демьян Федорович готов… выслушать, – многозначительно сообщают мне.

Меня заклинивает.

То есть?

До меня начинает доходить, что я стала жертвой собственного воображения, приписав имени образ пожилого дядьки, а на самом деле все обстоит не так.

– Так это вам массаж и поставить…? – теряюсь я. Непохоже, чтоб этому бугаю требовалось ставить обезболивающий укол.

– Да что ж тебя все не устраивает, как стоит? – звереет мужчина. – Нормально он стоит. Сейчас убедишься!

– Да нет, я верю, – все-таки отбираю свою конечность и прячу ее за спину подальше от греха, в прямом смысле слова. – Просто мне сказали, что снимут скоро, а у вас все снято. Совсем все…

На мужике реально нет гипса, и даже на вид его недавно не было. Уж кому как не мне знать, как выглядит нога после того, как снимают гипс.

– Какой кошмар! – язвит Демьян Федорович, все еще удерживая меня за капюшон. – Опоздала на стриптиз. Соболезную. Ничего, зато я успел.

Это заявление меня тревожит. Никакой стриптиз я показывать не собираюсь. Более того, даже если бы и захотела, то сейчас я в абсолютно не подходящем для этого виде. У меня под джинсами и свитером практичное термобелье, совершенно лишенное даже намека на эротизм. Ну если только кто-то не ностальгирует по советским гамашам.

Блин, в конце концов, мы так и будем тут на полу в прихожей выяснять отношения? Некоторым определенно не помешает прикрыть срамоту, потому что у меня ощущение, что я скоро окосею, стараясь не пялиться на мужской обвес.

Я совершаю еще один рывок в попытке высвободиться из хватки «пациента», прости господи, и, разумеется, все кончается трагично.

Я снова заваливаюсь на Федоровича и попадаю ему локтем под дых.

– Да за что мне это! – ругается он, стряхивая меня. – Дамочка, вы уйметесь или нет? Вас, что, мои конкуренты прислали? Сходил, блядь, в баню…

– Так! Демьян Федорович, спокойно! – кряхчу я. – Я от Антонины Ивановны, но, как я вижу, вам мои услуги не требуются!

– Это смотря какие, – намекают мне.

– Сиделки, – сурово отвечаю я, когда мне наконец удается принять нормальное положение и накрыть товарища курткой.

Только Демьян Федорович тоже передумывает сидеть на полу. Одному, видимо, не так интересно. Он поднимается, вырастая надо мной как утес над деревцем.

– Рыжая, ты меня бесишь. Но если ты расширишь спектр и предоставишь мне услуги лежалки, то я тебя не придушу. Или придушу, но тебе понравится.

– Вы и Антонине Ивановне такое предлагали? – ахаю я.

Каков наглец! Прям разбежалась и разлеглась! Ага!

– Не предлагал, но она и не сомневалась в моих способностях, – отвечает охамевший Демьян Федорович. Нет, офигеть! Как это, кто-то заподозрил, что он не секс-гигант! И все. Забрало падает. Мужики, блин.

– Жаль, что Антонина Ивановна меня не предупредила, какая у вас хрупкая психика! – огрызаюсь я. Терять мне уже нечего. Это явно не мой клиент.

– Жаль, что она меня не предупредила, что заявится такое наказание, я бы замки сменил!

О господитыбожемой!

– Вы не переживайте, я сейчас уеду, – фыркаю я. – Вам нельзя нервничать, а то точно ничего стоять не будет.

– Ах ты зараза!

Я отпрыгиваю от мужчины, который вознамерился меня, видимо, как-то проучить.

Да уж. Ждать вечернего автобуса явно не стоит. Совсем наоборот, стоит поторопиться и свалить отсюда. А то мне еще и моральную травму припишут. Поэтому договариваемся с внутренней жабой и вызываем такси.

Как дуэлянты мы стоим друг напротив друга и сверлим настороженными взглядом. В конце концов, хозяин берлоги не выдерживает, машет на меня рукой и топает обратно в сторону сауны. Воспринимаю это как временную капитуляцию и разрешение не работать лежалкой.

Я вытаскиваю из кармана мобильник. И… Болт на тридцать восемь.

Нет сети.

– Здесь не ловит, – злорадно информируют меня. – Только на втором этаже.

Поднимаю глаза. Демьян стоит в дверях парилки и следит за моими попытками поймать сеть.

– Вы позволите? – великосветски уточняю я.

– Иди, – внезапно великодушно разрешает Демьян Федорович. – Если встать поближе к окну, должно словить.

Подозрительно как-то.

С другой стороны, я ему явно тут не сперлась, а иного способа от меня избавиться вроде как нет.

Я прохожу в дом и поднимаюсь на второй этаж, но, увы, это не помогает.

Полтора столбика уровня приема не внушают оптимизма.

А еще небо за окном затягивается серой пеленой, и ясная морозная синь становится мутной. Прозрачный намек, что начавшийся легкий снегопад из мелких сухих снежинок, скоро уплотнится. Надо уносить ноги.

Но приложение висит, а дозвон в местное пригородное такси не проходит.

Обещала себе не материться, но… Это пиздец.

Я спускаюсь вниз, где Демьян Федорович встречает меня уже почти одетым. Надо же! Движется в сторону цивилизованного человека.

Он все еще босой и без майки, но в джинсах, и мне уже легче на него смотреть. Или не легче. Давно я не видела такого.

В последнее время парни помешались на раскачивании, будто все эстетика здорового тела меряется в килограммах мяса. Бицухи толще моей шеи, задница, которая больше подойдет латиноамериканской певице…

А тут реально Адонис. Аж глазам больно. Вот кому массаж, наверное, делать одно удовольствие – каждая мышца словно прорисована. Статую эпохи возрождения ваять можно. До пояса. Ниже пояса там все значительно крупнее.

Я отвешиваю себе мысленный подзатыльник и отворачиваюсь от Демьяна Федоровича.

А перед глазами все равно стоит образ полуголого мужчины. Плоский рельефный дивот. Джинсы без ремня, съехавшие неприлично низко и демонстрирующие, что кто-то смуглый от природы. И дорожку темных волос, убегающую вниз, не пересекает белая полоса незагорелой кожи.

Красивый наглый засранец.

Почему засранец, сказать не могу. Так-то это я к нему в дом вломилась, помешала культурно отдыхать. Еще легко отделалась. Сама бы я в такой ситуации сначала дралась бы насмерть, а потом интересовалась у трупа, какого черта ему надо.