Измена. Новая жизнь (СИ) - Борзакова Надежда Марковна
Я зажмурилась. Закрыла уши. Вот бы не слышать… Вот бы снова в забытье, в котором нет боли. Нет предательства.
Маму не слышать можно. Но как не слышать саму себя? Ведь, если бы я… Если бы как-то успокоилась, взяла себя в руки, то выкидыша бы и не случилось. Врач же за пару часов до этого говорила - все в норме. Значит виноват стресс. Нервное потрясение. Моя реакция. И Саша - мерзавец! Мерзкий предатель!
- Прекрати истерику и послушай меня, - мама оторвала мои руки от лица и встряхнула, как делала это в детстве много раз, когда я из-за чего-то плакала. Жалела она меня очень редко.
- Саша сказал, что приедет сегодня сюда чтоб поговорить. Поступи умно, я тебя прошу…
- Мам, уйди, - не знаю, откуда у меня взялись силы сказать так, но я это сделала.
- Что? Выгоняешь собственную мать?Да как ты смеешь? - закричала она.
- Просто! Уйди!
- Я-то уйду! Уйду-у-у! Дел мне больше других нет, как с тобой возиться! Еще и капризы твои терпеть! Только учти, - она махнула рукой перед моим лицом, - Раз такая умная, то не вздумай ко мне соваться, поняла? Сама живи, как знаешь!
- Не сунусь, не волнуйся, мам, - выдавила я. - Лучше на вокзал пойду ночевать, чем к тебе вернусь!
- На вокзал она пойдет! А, впрочем, раз дура такая, то там тебе и место, - круто развернувшись ,мама вылетела за дверь и громко ею хлопнула.
А я… Я даже заплакать не смогла. Просто сидела на койке, обхватив колени дрожащими руками и пялилась на стенку.
В палату зашла врач. Та самая женщина, которую я видела вчера после того, как очнулась. Я поняла, что просидела в одной позе пару часов как минимум. Все тело затекло.
- Татьяна Антоновна, доброе утро, - приветливо сказала женщина. - Я Лидия Петровна, ваш лечащий врач. Вчера не успела представиться…. Как вы себя чувствуете?
Я пожала плечами. Как чувствую? Не знаю…
- Через полчаса принесут завтрак, пожалуйста поешьте. А потом мне нужно будет вас осмотреть. Если все в порядке, то вечером уже смогу вас выписать.
- Скажите… Неужели ничего нельзя было сделать? - выдавила я.
- Татьяна, - она присела на стул у койки. - К сожалению, нельзя. У вас открылось сильное кровотечение. Тут вопрос стоял не просто о ребенке, но и уже о вашей жизни, понимаете?
- Понимаю, - вяло отозвалась я.
- Но, повторюсь, операция прошла успешно. Вы скоро восстановитесь и можно будет возобновить попытки. Через полгода максимум, уверяю вас.
- Спасибо, - вяло поблагодарила я.
- После завтрака вас проводят в кабинет для осмотра.
Лидия Петровна вышла.
Я как-то смогла даже позавтракать. Просто потому, что внутри проснулось чувство стыда за вчерашнюю истерику. Не хотелось добавлять еще больше хлопот этим абсолютно ни в чем не виноватым врачам, которые спасли мне жизнь. Они не смогла спасти ребенка, да… Но спасли меня. Думали, что поступили правильно, но… Я не могла бы сказать, что тоже так считаю.
Взгляд наткнулся на сумку, стоящую в кресле. Помню, она была у мамы в руках. Подойдя, я полезла в нее. Там были мои вещи. Джинсы, свитер. Нижнее белье и носки. Куртка. Даже какие-то банные принадлежности.
Безумно захотелось помыться. Словно бы горячая вода сможет смыть с меня пережитый кошмар.
В ванной я долго стояла под горячими упругими струями. Вымыла голову и даже маску на волосы нанесла.
От ощущения чистоты стало легче. Даже как-то сил прибавилось.
Пришло время идти на осмотр. Высушив волосы, я скрутила их в пучок и, закутавшись в больничный халат и сунув ноги в тапки, направилась на поиски нужного кабинета.
Закончив со мной, Лидия Петровна сказала, что может меня выписать и дала рекомендации.
Куда мне идти из больницы? Не к Саше же…
И, словно подтверждая поговорку “легок на помине”, только я это подумала, как дверь палаты открылась и зашел Саша.
Подтянутый. Спокойный. Невозмутимый. Такой, как ни в чем не бывало.
- Привет, Таня, - сказал с таким видом, словно и правда ничего не было. Не было измены. Словно просто приехал к любимой жене в больницу. Хотя нет, не так. Саша выглядел так, словно приехал в больницу к постороннему человеку. Приехал потому, что надо.
Глава 3
Я стояла и смотрела на него. Смотрела и не узнавала. И правда, как чужой человек. Неужели это его я вчера утром, всего-то вчера утром, целовала на прощанье, провожая в офис? К нему бежала со всех ног, чтоб сообщить о ребенке.
О ребенке…
Нашем ребенке. Которого больше нет. Которого я не сберегла…
- Почему ты мне не сказала про ребенка, Таня?
- Не была до конца уверена. А вчера вот была у врача… А потом приехала к тебе, чтоб рассказать и застала в постели с любовницей, - я подавилась словами. Замолчала чтоб слезы не звучали в голосе. В принципе напрасно, ведь они предательски покатились из глаз.
- Что ж, может оно и к лучшему…
- К лучшему? - закричала я. - Что к лучшему, Саша? Что я потеряла нашего ребенка?
- Так, истерику прекрати, Таня! - рыкнул Саша. - Или я сейчас развернусь и уйду. И все через адвокатов будет? Хочешь?
- Что через адвокатов?
- Развод. Я с тобой развожусь, Таня.
Не знаю, как я удержалась на ногах, ведь колени внезапно стали мягкими, как вата. Он со мной разводится. Сообщает это просто так. Обыденно. Как вчера утром сообщал, что будет поздно.
- И предлагаю это сделать максимально экологично. Без судов, которые все равно ни к чему не приведут, - он усмехнулся, - Из твоего у нас только тряпки. И то, их я тебе покупал. В суде это легко докажут.
Может оно и к лучшему. Он так сказал. То, что наш ребенок умер - к лучшему по его мнению. Потому, что если нет детей, то можно развестись “экологичнее”. Без судов.
- Саша, почему? У нас же все было хорошо…
- Хорошо? Что было хорошо, Таня? Истерики твои постоянные? Складки на боках? Ты себя вообще в зеркало когда последний раз видела, м?
- Я думала, что ты меня любишь, Саша…
- Люблю…,- фыркнул он, - Я любил молоденькую, стройную и красивую девчонку, которая не выносит мозг. А не истеричную тетку с толстой задницей, которая даже родить не может…
- Не думала, что ты такой жестокий, - выдавила я. - Хоть сказать бы мог, Саша.
- Жалко тебя было, понятно? - скривился он. - Потому и не выгонял. Но теперь все, хватит. Лика забеременела. И я женюсь на ней. А ты лучшее, что можешь - это не создавать мне дополнительных проблем. И так уже…
Забеременела. У них будет ребенок. У нее и у моего Саши. Будет ребенок… А у меня не будет.
- Какой же ты ублюдок!
- Оставь свое нищебродское воспитание при себе, Таня, - сказал он. - Ключи от дома отдай.
Шагнув к сумке, я дрожащими руками выудила оттуда связку ключей и вложила в открытую ладонь мужа.
- По разводу - жду тебя в понедельник в девять утра возле ЗАГСа. Если не приедешь - ничего не изменится. Нас все равно разведут через суд. Будешь наяривать - заблочу. В дом не суйся - охрана не пустит. Все, я уехал.
А потом просто ушел. И дверь за собой запер. Тихо и осторожно. Наверное, я до конца жизни запомню этот тихий звук. Отнявший у меня последние силы звук тихо закрывшейся двери больничной палаты.
Соскользнув на пол, я разрыдалась.
Я брела по улице не разбирая дороги. Одолевала слабость. Тянул живот и слегка кружилась голова. Но физический дискомфорт был даже к лучшему. Потому что не будь его, я бы сомневалась, что жива. Что не сдохла там, в этой палате. Дорогой палате частной клиники, в которую привезли жену бизнесмена Александра Борисенко и которая Тане Ильиной не по карману.
Моя банковская карта оказалась заблокирована, а имеющейся налички не хватило чтоб заплатить за пребывание в клинике и купить назначенные врачом препараты. Каким-то чудом в одуревший от горя мозг сумела прийти идея сдать в ломбард украшения с себя. Благо тот находился недалеко от больницы.
За серьги мне дали вполне неплохую сумму. Жаль, обручальные кольца на палец уже не налезали, а ювелиру я их не отнесла увеличить потому, что надеялась суметь похудеть. Они остались в доме ублюдка-Саши. И, может быть, совсем скоро перекочуют на палец к Лике. А что, Саша же очень экономный. От одной “молоденькой и стройной” к другой.
