Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ) - Ройс Мэри

— Не все в этом мире вертится вокруг тебя, Алевтина, — Хаким ухмыляется с привычной холодностью. —Я приехал повидаться с твоим братом.

Ну конечно!

Я закипаю, чувствуя, как мои пальцы сжимаются с такой силой, что в ладонь врезаются ногти.

Но от очередной глупости меня спасает…

Глава 3

— Вот вы где! — Паша приближается и закидывает руку мне на плечо, в то время как я прожигаю взглядом Айдарова. На самом деле прожигаю. Потому что сейчас он бесит меня как никогда прежде. — Я вижу, вы уже поздоровались. Ну как тебе, Хаким, Аля? — Брат переходит на его сторону. — Ты посмотри, как раскачался, — хлопает ладонью по груди друга, но смотрит на меня. — Еле натянул мои шмотки, Годзилла бизнеса.

— Угу, — бурчу я, на что Хаким лишь дергает уголком губ. Мне нужно как можно скорее уйти от всего этого, поэтому говорю первое пришедшее в голову: — Я так понимаю, будет на одного человека больше?

— Верно мыслишь, мелкая, — Пашка щелкает языком, подмигивая мне.

— Прекрати меня так… — бурчу, — называть.

Паша хохочет и, протянув руку, взъерошивает волосы на моей макушке, за мгновение приводя в бешенство, пока я пытаюсь увернуться от него. Наконец делаю это, изо всех сил шлепая его по руке, а следом и вовсе отталкиваю, раздраженно приглаживая волосы.

— Не будь придурком!

Я просто молюсь, чтобы этот день скорее закончился.

— Ладно-ладно, не злись, лучше приготовь приборы для еще одного гостя.

— И кофе, — добавляет Хаким, а мой взгляд снова оказывается на его дерзких губах. — Если тебя не затруднит.

Затруднит. И очень! Но, разумеется, я этого не говорю, а всего лишь натягиваю улыбку, мечтая провести ногтями по его выступающим скулам. До кровавых борозд, точно таких же, какие он оставил на моем сердце.

— Конечно!

Не дожидаясь провокаций ни от одного, ни от второго, разворачиваюсь и иду к шкафам, улавливая лишь звуки смешков Паши и удаляющихся шагов. А когда разворачиваюсь, убеждаюсь, что парни ушли.

Прерывисто вдохнув, я упираю руки в бока и запрокидываю голову.

Вот почему он передумал?! Зачем остался?

Аля, только не вздумай воображать, что он остался ради тебя. Ты не настолько глупа.

Если только ради того, чтобы испортить вечер. В это я еще поверю.

С этими невеселыми мыслями я варю ему кофе. Налив в чашку, беру ее в руки и вместе с остальной посудой несу на праздничный стол. Надеюсь, он будет сидеть на самом далеком от меня месте.

А когда захожу в беседку, понимаю, что переживать не о чем. Ему есть с кем развлечься. Конечно же, все курицы сразу собрались вокруг главного петуха, и мне требуются все усилия, чтобы не опрокинуть эту чашку прямо ему на голову. Как он сказал? Все такая же неуклюжая? Может, стоит продемонстрировать ему свою неуклюжесть?

Но в этот момент я чувствую, как кто-то сильно толкает меня в спину и происходит непоправимое… Я дергаюсь вперед, спотыкаюсь, руки машинально взлетают вверх, чашка с кофе, благо не таким уж горячим, опрокидывается, жидкость выплескивается мне на грудь и частично на лицо. Реакция тела — защититься, стряхнуть с себя опасность — однозначна и следует незамедлительно, но этим я делаю только хуже, и вся посуда валится из рук на плитку, разбиваясь с дребезгом, подобным чувству стыда у меня в животе. Секунда, и оно подпрыгивает к горлу, вызывая рвотный рефлекс. С трудом сдерживаю порыв, смахивая с груди остатки кофе и улавливая чье-то аханье и даже слова сочувствия. Все это с запозданием доносится до моего растерянного мозга, а затем я сталкиваюсь с холодной насмешкой в глазах Айдарова и мечтаю провалиться сквозь землю. Вот за что мне все это?!

— Аля! Блядь! Прости! Ты не поранилась?

Паша хватает меня за плечи и быстро разворачивает, спасая от минуты позора и начиная осматривать.

— И-извини… — пытаюсь остановить брата. — Я все уберу…

— Ну ты чего как дурочка, Аль? За что хоть извиняешься-то? Иди переоденься. Сильно обожглась?

— Нет, — растерянно мотаю головой. — Наверное…

— Этому столику больше не наливать.

Раздается ехидный голос какой-то сучки, и, стоит мне найти ее взглядом, я не удивляюсь такой реакции. Алабаева. Она всегда таскалась за Айдаровым, а после случившегося даже не скрывала свою неприязнь ко мне, вот и сейчас стоит позади Хакима, наминая его проклятые широкие плечи и прожигая меня своим высокомерием. Стерва!

Я чувствую, как мои щеки начинают пылать от стыда, а может, и злости, особенно когда Айдаров, не сводя с меня проницательных глаз, откидывается на спинку стула и позволяет наманикюренным пальцам Алабаевой опуститься на его выдающиеся грудные мышцы. А что я от него ждала? Что он встанет и проявит сострадание? Заботу? Или поможет укрыться за его спиной от минуты позора?

Нет, никакой человечности от этого сноба ждать не стоит.

Глупая обида захлестывает с головой, и, развернувшись на пятках, я пускаюсь прочь, оставляя позади пытающегося задержать меня брата. Ничего. Там есть кому убраться. Будет повод продемонстрировать альфа-самцу свои упругие задницы.

***

— Ты в порядке? — неожиданно раздается чей-то голос, и я тут же поднимаю голову, встречаясь взглядом со стоящей в дверном проходе Лизой. Застуканная врасплох, быстро меняю свою понурую позу, в которой застыла, как только забежала на кухню и вцепилась в край столешницы.

— Мне показалось, что ты расстроилась, — снова начинает она. — Вот решила проверить, как ты. — Лиза разводит руки и, закусив губу, прячет их за спину. Наверное, это от неловкости, и думаю, она у нас одна на двоих. Заочно мы, разумеется, знакомы, но максимум нашего общения: «привет-пока», «как дела?» или «а Паша дома?». Но, если быть честной, эта девушка в их компании мне симпатичнее остальных.

Их компании…

Мой брат старше меня почти на восемь лет, но, пусть я и вне их тусовки, мне хорошо известно, с кем он водится. Молотова, Айдарова и Худякова так вообще знаю давно: раньше они приходили к нам играть в приставку, а еще, когда родители уезжали, Пашка устраивал с ними небольшие вечеринки, или, затарившись пивом и девочками, они уединялись в бане. Это было даже прикольно — когда у твоего старшего брата много друзей. Заступников всегда хватало. Тогда, кстати, и началось то, что в итоге разрушило меня. Но не будем сейчас об этом.

— Да, — прочищаю горло и улыбаюсь. Искренне. — Я в порядке, просто сегодня не мой день. — Наступает неловкое молчание, и я первой прерываю его: — Так что нет причин для волнений, я даже не поранилась, — в шутку отмахиваюсь. — Возвращайся к ребятам… а я чуть позже присоединюсь.

— О, Паша прав, ты та еще скромница, — тихо и по-доброму рассмеявшись, девушка с пониманием кивает, но уходить не торопится. А я ловлю себя на мысли, что Лиза не только милая, но еще и красивая. Не зря меня посещали мысли, что у них с Пашей есть что-то большее, чем просто дружба. Возможно, именно поэтому она всегда хорошо ко мне относилась. И в очередной раз доказывает свое доброе отношение прямо сейчас.

— Вовсе нет. — Мысленно издаю жалобный стон. — Мне просто нужно переодеться.

И побыть одной.

— Ребята в волейбол хотят поиграть. — Ох, нечестный ход, братишка. — Давай с нами? В нашей команде как раз не хватает одного игрока.

Волейбол. Боже… я люблю этот вид спорта самой нежной любовью. И я так давно в него не играла. Кажется, целую вечность, ну полгода так точно. К сожалению, с моей работой нет времени не то что на волейбол — даже на перекус. И упускать такую возможность… ну очень не хочется. Я даже не сразу осознаю, что стою и улыбаюсь как дура.

— Ну же, — Лиза игриво выгибает бровь. — Я вижу, что ты хочешь.

Смутившись, прикусываю губу и пытаюсь заставить себя сказать нет, но… это выше моих сил.

— Ну, если вам действительно не хватает игрока, то я за. — Вскидываю ладони. — Только переоденусь.

Победоносно взглянув на меня, Лиза кивает:

— Тогда поторопись. Ребята уже сетку натягивают.