Искушение Евы (СИ) - Нест Анна

Мы выпрыгнули из последнего поворота и четко видели финиш. Стюард готовился дать отмашку клетчатым флагом. Я неслась и слышала только две вещи — рев мотора и собственное дыхание. Шумное, надрывное, сбивчивое и нервное дыхание.

Финиш приближался молнией. И я понимала, что должна успеть это сделать — или сейчас, или никогда.

Почти уперлась носом в машину Палмера. Вдавила пальцем красную кнопку для обгона. Вильнула влево.

Карлос увидел меня в зеркале. И сместился левее, чтобы не пропустить. Но я ведь этого и ждала. Второй раз этот трюк не прокатит. Пришел тебе конец, парниша.

Нырнув в узкую щель между красной машиной противника и стеной… я вырвалась вперед.

Нырнула в этот проем, чтобы рискнуть и все же сделать все, что от меня зависит. Мы опять поравнялись. Шли колесо в колесо. Вот только Палмер не успел предотвратить мой рывок — он ждал меня с другой стороны. А я его обману. Пошла не слева, а справа.

И мы с ним финишировали.

Промчались под клетчатым флагом, идя ноздря в ноздрю. Я едва не дотянулась до победы. Казалось, что это возможно — я буду первой. Пересеку финиш первее действующего чемпиона.

Но по факту была ничья. И мне было приятно утереть нос испанцу. Это было важнее. Все эти очки и цифры — они не для меня. Для меня был важен адреналин от борьбы за главный кубок. За победу. За позицию на подиуме с номером "один". Именно это меня окрыляло. Этого я и ждала.

Глава 6

"Невероятно! — кричал и захлебывался диктор. — Фотофиниша я не видел уже очень давно!"

Когда я подъехала под подиум, то руки тряслись. По лицу пот катился градом. Я сняла шлем и подшлемник. Шла к награждению, словно в бреду. Как будто под наркозом. Ног не чувствовала. А в ушах стоял жуткий писк. От перенапряжения ничего не разобрать. Только писк.

И даже когда набежали репортеры с микрофонами, стали что-то спрашивать, я все равно не могла дать вразумительных ответов. Они задавали вопросы, я смотрела на них пустыми глазами. А затем услышала, как сквозь приторный писк в ушах пробивается нечто другое. Это был гул. Походило на вой толпы. Кричали люди. Они скандировали. Они кричали это слово опять и опять. Я знала это слово. Знала. Помнила с пеленок. Ведь это слово — "Ева". Толпа скандировала мое имя.

— Ева, что вы скажете о своей первой победе?! — улыбалась девушка-репортер.

А я понемногу приходила в себя.

— Что? Победе? То есть… На каком я месте?

— Фотофиниш, но вы ведь первая! Круто же, правда?! Вам разве не сообщили по радио?!

— К черту… — шепнула я.

И девушка не поняла:

— Что, простите?

— К черту радио, — ответила я.

Безразлично оттолкнула ее с пути. И стала подниматься по ступенькам. Прямо на подиум. Откуда гул толпы было слышно гораздо лучше. С каждой ступенькой я все отчетливее слышала, как народ кричит в экстазе: "Ева! Ева! Ева!"

Но когда я поднялась на подиум и появилась на обозрение тысяч фанатских глаз… толпа заревела новой силой.

"ЕВА! ЕВА! ЕВА!" — повторяли мужчины и женщины разных возрастов. Молодые парни и девушки. Я не видела их лиц. Для меня они были просто морем — морем признания, уважения, преданности. Именно для этого ты побеждаешь. Ради этих секунд настоящего успеха.

Я победила. Я все-таки победила. Я это сделала. И вой толпы — тому подтверждения.

Люди стали повторять свою мантру быстрее. Мое имя звучало снова и снова, пока сама я подходила к краю сцены. Раскинув руки в стороны. Я закрыла глаза, чтобы насладиться славой. Этим дурманящим запахом победы.

А когда накал страстей достиг предела, я вылезла на ограждение — железные перила между высоким подиумом и пестрым морем болельщиков — чтобы поднять обе руки. И выставить на обеих указательные пальцы к небу.

Значит — один. Первое место. Так могут делать только победители.

И толпа взорвалась.

Просто кричала и орала. Билась в истерике. Подбрасывала в воздух кепки, размахивала флагами, свистела, радовалась красивой борьбе. А я молча наслаждалась со слезами на глазах. Потому что понимала — вот и она. Та самая удачная гонка, которая перечеркнет неудачи. Все теперь забудут о моих провалах. Теперь я — звезда. И это заслуженно.

Глава 7

Та гонка в Японии — она стала переломной в моей карьере.

Я думала, что это конец, но в итоге Сузука стала началом новой страницы. О неудачах можно было забыть, я показала высший пилотаж. Уделала самого чемпиона. Отчасти в этом была заслуга Гюнтера — Кэнди правда стала быстрее благодаря новой конструкции тормозов. Но также сыграло роль желание делать все по-своему.

Солберг требовал от меня осторожности, так как бюджет у нас был мизерным по меркам Формулы-один. Любая авария, вылет — это минус миллионы. И если бы я не понимала, что это мой последний шанс что-то доказать, я бы не пошла на риск. Не пустилась бы во все тяжкие, догоняя Карлоса Палмера за рулем топ-машины.

Тем не менее, все вышло так, как вышло. Конечно, мне помогла поддержка Романа. Он посоветовал никого не слушать, притвориться тем самым глухим лягушонком из детской притчи. И просто идти к цели. И даже когда все были против, а директор команды вовсе выгонял меня из машины, именно Роман заступился. Не дал этому шансу ускользнуть.

Под его защитой я расправила крылья и надрала зад испанцу. Все наконец поверили, что Шувалова обладает талантом. Да, я девчонка. Да, я люблю рисковать. И да, я из бедной семьи. Мне просто повезло встретиться с бывшим гонщиком, который вынашивал мечту о реванше в кресле владельца команды. Роберту хотелось тоже что-то доказать. А для этого ему нужна была я — пускай нестабильный, но быстрый пилот.

"Надежность придет со временем, но скорость — никогда, если ее нет", — именно так поговаривал Гюнтер. А он в автоспорте не одно десятилетие. С ним-то я не ложилась в постель. Он обо мне судит со стороны. Сугубо как о гонщице. Так что технический директор в меня верит. Поверит ли гоночный — сам Солберг?

— Привет, Ева, — позвонил он мне через несколько дней после того скандального финиша. — Нам нужно встретиться.

— Зачем?

Роберт тяжело вздохнул.

— Послушай, мне жаль, что так получилось. Я не должен был срываться. Извини.

— Ты просишь у меня прощения за ту истерику на пит-стопе?

— Мне все равно, как ты это называешь. Но да. Я хочу извиниться перед тобой. Все же ты была права, а я — нет. Мне следовало больше верить в твой талант и давать тебе больше свободы в экспериментировании с машиной. Просто это…

— Очень дорого, — угадала я.

И Роберт согласился:

— Да. Именно. Дорого. Наш бюджет ограничен, как и у любой частной компании. За нами не стоят автомобильные гиганты и производители энергетиков. Мы сами по себе и сосредоточены на спорте. К слову, после твоей победы в Сузуке я получил десяток предложений по рекламе.

— Серьезно?!

— Да. И среди этих предложений есть очень и очень серьезные варианты. Не буду грузить тебя деталями, но знай — теперь дела пойдут иначе. Все наладится. К следующей гонке я решу дефицит запасных частей для болида. И ты будешь получать их в первую очередь. Все обновления будут ставиться сначала на твою машину. Ты отныне лидер команды.

— Да, — произнесла я с характерным жестом. — Как же я ждала таких слов.

— И еще… Как ты смотришь на то, чтобы мы встретились с тобой и пообщались в непринужденной обстановке?

— Например?

— Я приглашаю тебя на деловой ужин.

— Звучит романтично. — Я начинала мечтать о походе в ресторан. Давно я не расслаблялась в компании Роберта. Только я и он. И никаких репортеров, Гюнтера, официозности. Пора нам вспомнить эту сторону наших отношений. — Мне надеть что-то откровенное?

— На самом деле — нет, — ответил Роберт. — Когда я говорил, что это деловой ужин, то я это сказал не просто так. Я правда хочу представить тебя своему основному финансовому партнеру. Он хочет познакомиться с тобой поближе.