Клетка. Нечеловеческий приём (СИ) - Грозд Евгения

Джилл виновато посмотрела на меня:

— Прости.

— Ничего. Скажи, что привело тебя к таким выводам? Тебя любили?

— Любили, — она тут же изменилась в лице, поджав ноги под себя.

На коленке уличил шрам от пули. Засаднило на кончике языка, когда вдруг представил, как ей было тогда больно.

— Это прекрасно, — старался не смотреть на её ногу.

— Уходи, я хочу читать дальше, — вдруг потребовала девушка и отвернулась.

Понял, что сказал что-то не так. Покорно направился к дверям, но остановился, глянув на эту хрупкую фигурку.

— Прости меня, если обидел, — и с этими словами покинул палату.

Как и велела Робертс, через час вернулся за пациенткой. Я приготовил целый список доводов, чтобы уговорить Джилл идти со мной в столовую, но, к моему облегчению, приводить их в действие не пришлось. Она поднялась с койки и… взяв меня под руку, улыбнулась.

— Новеньким я всегда облегчаю жизнь. Пошли?

Усмехнулся и вывел Джилл в коридор. Вместе с нами двигались и другие пациенты, слившись в один поток. Почувствовал, как рука девушки крепче вцепилась в мою ладонь. Она их боится?

— Ты давно здесь? — решил её отвлечь. — Спрашиваю, потому что не увидел твоей карты…

— И не увидишь, — хмыкнула пациентка. — Её никому не дают.

— Доктор Робертс? Почему?

— Эмма тут не при чём. У неё только те данные, что ей можно знать.

Вопросительно смотрел на девушку, но она умолкла, не желая просвещать в суть подобного приёма.

— Мне стоит ждать ответа, почему о тебе всё так секретно? — от меня повеял сарказм, и она это безошибочно уловила.

— Не стоит, — проронила Джилл, и её рука плавно выскользнула. — Лучше учись не верить нам. Тебе так будет проще.

— Отрицание вашей нормальности — основа нашей работы с вами.

— Тогда придерживайся этой стратегии, — миролюбиво улыбнулась и завернула в столовую.

В обед здесь явно старались собрать большую часть пациентов. Столовая была довольно огромной и делилась на шесть секторов, в каждом из которых вели контроль санитары и врачи. Джилл заняла место в самом углу у выхода, придвинув к себе тарелку.

— Здорово, — меня шёпотом поприветствовал Алекс.

— Здорово, — кивнул в ответ, продолжая наблюдать за пациентами.

Скажем, контингент был довольно разнообразен и, разглядывая их, старался определить по симптомам диагноз каждого постояльца.

— Во время приёма пищи они спокойны, — вещал тем временем Алекс, — но на прогулках надо быть более внимательным. Пациенты часто не ладят между собой. Один подстегнёт другого, этот заденет третьего, и поедет. У кого визг, у кого истерика, у кого агрессия и мордобой.

— Меня уже заведомо коробит от всего этого, — проронил я, наблюдая за гримасами лысого дрища — гебефренический синдром. Мою физиономию перекосило вместе с ним. Захотелось вдруг нормального и я, почему-то, посмотрел на Джилл. Лучше бы не смотрел — девушка ела руками. Внутри всё упало. Не знаю отчего, но мне хотелось видеть в ней адекватного человека. Так, в принципе, всё время и было, до этого момента.

— Джилл, — аккуратно наклонился к ней и протянул ей ложку. — Вот твой прибор.

— Я видела, — девушка смотрела на предмет, продолжая жевать. — Мне она не нужна.

Я не собирался её уговаривать и уже сдался, но за спиной пациентки прогремел голос, напугав девушку до полусмерти:

— Взяла ложку в правую руку!

Глава 2. Уровень невменяемости

КАСТЕР

Такого в ней я ещё не видел. Лицо Джилл исказили ужас и паника. Телом овладел тремор. Дрожащей рукой она приняла у меня столовую ложку и, судорожно вцепившись в неё, начала загребать содержимое тарелки, но дрожь в руках снова выбрасывала всё обратно, и девушка брала в рот почти пустой прибор. Зубы клацали о сталь. Взгляд в ступоре смотрел мимо. Она сидела так, словно немедленно ожидала жестокого удара.

— Умница, — главврач погладил её по голове и посмотрел на меня. — Мы пока учимся этому, но успехи есть.

Сэм Льюис отошёл от стола и направился дальше, а я не мог это больше наблюдать. Плавно коснулся правой руки пациентки и мягко попросил:

— Всё получилось. Теперь можешь отложить ложку. Джилл?! Она разжала пальцы, выпуская злополучный предмет, но затем вдруг передумала и снова вцепилась в него.

— Нет, я… Я справлюсь. Всё хорошо. Я умею. Правда. Дай.

Лучше не спорить. Отошёл, позволяя ей успокоиться.

— Странная реакция, — шепнул Уилису, продолжая с сочувствием наблюдать за пациенткой.

— Да, — он безразлично хмыкнул и тут же сменил тему. — Мы с друзьями вечером в бар. Ты приглашён. Первый день работы здесь всегда требует разрядки.

— Хорошо, — улыбнулся в ответ, соглашаясь на вечерний отдых с коллегами.

Что правда, то правда. Я здесь меньше шести часов, но уже хочу надраться. Обед закончился, и я протянул Джилл ладонь.

— Пошли?

Даже не взглянув, девушка беспрекословно поднялась и взяла меня под руку. Шла молча, глядя в сторону. Завёл Джилл в палату и усадил на койку. Все её движения отчего-то стали машинальны, взор отсутствующий глаз слегка пугал. Что с ней вдруг? Инцидент с главврачом навёл меня только на мысль.

— Джилл? Ты боишься его? — предположил я.

Пациентка посмотрела на меня взглядом хуже, чем у затравленной собаки.

— Нет, — твёрдый безапелляционный ответ.

Врёт, понял я и присел на корточки рядом с её ногами. Это должно дать девушке возможность не чувствовать моего превосходства над ней. Так делают, если хотят быть с кем-то наравне, внушить доверие. Так делают с маленькими детьми.

— Почему ты ела руками?

— Ты тоже считаешь это сумасшествием? — в её голосе появились нотки язвительности.

— Нет. В некоторых странах едят руками — это часть их культуры.

— Жаль, что только у них это часть культуры, а здесь это либо свинство, либо маразм. В моём случае, последнее.

Она горько усмехнулась и, отвернувшись от меня, потянулась к давней книге. Пронаблюдал за тем, как открывает её, бережно разгибает уголок страницы и углубляется в чтение. Тяжело выдохнул и поднялся. Эта девушка не даёт ответов. Она в своей раковине и никогда не пустит туда кого-то. А мне до жути захотелось узнать её. Отчего-то именно эта пациентка мне казалась здесь лишней. Она, словно попала не на тот праздник, зашла сюда случайно. У неё явен интерес к вещам, людям, книгам. Она предугадывает мысли, делает выводы, ни на чём не настаивает. Косметика на лице и правильное её использование, вообще вводили в растерянность. Кто ей позволил этим здесь пользоваться? А волосы? Они тоже ухожены, и мылись отнюдь не теми средствами, что дают в учреждении. В целом, на данный момент, Джилл являлась для меня загадкой, которую намерен разгадать.

— Расскажешь мне потом, чем дело кончилось? — добродушно подмигнул ей.

— Не верю, что ты плохо учился в школе, — девушка робко улыбнулась. — Ты знаешь исход событий. Должен, по крайней мере.

— Да, но ты видишь его по-другому.

— Психоанализ? — Джилл хмуро сдвинула брови.

— Нет. Интерес. Никогда не думал, что на любовь можно смотреть под другим углом, — преувеличил лишь слегка.

Она тихонько засмеялась, раскусив меня на раз, но всё же поддержала легенду:

— Ты наивен, как моя подушка.

— Значит будешь просвещать, — и, ещё раз подмигнув, вышел за дверь.

Пусть останется такой — улыбающейся. Мне хотелось, чтобы она выглядела именно так.

Смена закончилась в десять вечера, и Алекс ожидал меня в вестибюле больницы.

— Эй, мы тут! — крикнул он, выглядывая из круга, состоящего из четырёх человек.

Уилис прижимал к себе девушку, Кэйт Брит — хирург. Рядом стоял санитар Чейз Ричер, как потом оказалось, с пятого этажа. Ближе к выходу ещё одна хрупкая особа, Сьюзен Ирдан — ухаживающая медсестра. Они все приветливо улыбались мне, словно и не было всего этого сумасшествия вокруг. Да, они, похоже, давно привыкли к тому, что мне пока так сильно здесь претит.