Босс для стажёрки (СИ) - Штауб Светлана
Краем глаза заметила, как Ксюша чуть ли не размякла. Казалось бы — чему тут радоваться? Тому, что тебя раскритиковали?
— Я… извините. Я тут лишняя, — хоть подруга и вела себя немного странно, я решила выйти из сложившейся неловкой ситуации.
Развернулась, уже собралась уходить, как вдруг услышала голос другого брата.
— А я думал, вы к нам как компенсация за ожидание.
Компенсация за ожидание? Хотелось развернуться и с ходу облить его каким-нибудь не менее обидным и двусмысленным высказыванием, но всё же я сдержалась и обернулась с рядовой улыбкой на лице.
— Вы правы. Чего пожелаете? — вынув блокнот и ручку, я была готова записывать.
Красавчик с тёмными волосами лыбился так, словно увидел перед собой клад. Лыбился? Да ладно, хотя бы самой себе я могу не врать? Он улыбался. Улыбался так, что я снова чуть не растаяла от его улыбки.
Чуть погодя он произнёс:
— Вы очень симпатичная.
После этого я растаяла окончательно.
Что за магия такая?
Глава 3. Когда всё валится из рук
— Симпатичная? Сказал, что я симпатичная! Ты представляешь? И что это значит? — возмущалась я, переодеваясь после окончания смены.
Бар закрылся час назад. Порядок был наведён, столы перевёрнуты, полы помыты. И только повара как всегда остались на кухне, расслабляясь после тяжёлой рабочей смены за остатками недоеденных заказов. Ну… в смысле, я не про совсем уж какие-то объедки, а про те блюда, от которых отказались, или про те, которых наготовили с избытком.
Посетители давно ушли. Многие остались недовольны, но я совсем не воспринимала это как проблему. С сегодняшнего дня… ночи я больше не работница этого захудалого местечка. Хватит с меня неуважения и вечной суеты. Правильно сказала Ксюша — достал этот бешеный темп.
— Тебе хотя бы сказали, что ты симпатичная. Мне, например, вообще даже спасибо не сказали, — сокрушалась подруга. — Я-то думала, что они на столько же добрые и идеальные, на сколько и красивые…
Мечтательно вздохнув, подруга продолжила переодевания.
— Ага… — недовольно отозвалась я, аккуратно складывая рабочую форму. Благо, она мне больше не пригодится, — в принца на белом конец поверила? Я тебе так скажу, — деловито размахивая указательным пальцем, заявила я, — если мужик богатый, значит он точно не добрый. Ну не может быть такого, чтобы всё и сразу. Скажи спасибо, что они не обхаяли тебя, как большинство сегодняшних посетителей!
— Это точно…
Подруга присела на лавку, устало расслабив плечи. Я присела рядом и обняла Ксюшу. Порой, всем нам так необходимо тепло. Ничто в этом мире не заменит тепла близких нам людей…
Позже мы с Ксюшей написали заявления — Наталья Алексеевна сжалилась, позволив не приезжать на работу завтра, просто ради того, чтобы уволиться и позволила уволиться той же ночью, — а затем разъехались на служебном такси по домам.
Дома я уснула без задних ног.
Только протерев глаза под утро, сразу после мелодичного звонка будильника, поняла, что — не то что не разделась перед тем, как плюхнуться в кровать, — но и вовсе позабыла об обуви, уснув прямо в кроссовках. Та часть простыней с рисунками плюшевых медведей, что была в ногах, как ни странно, оказалась грязной после такого непредвиденного эксперимента.
Утро предстояло трудное…
Новый учебный год начался два месяца назад, но я успела устать ещё до его начала. В основном, потому что за последние пять лет основную часть ответственности за семью мне пришлось взять на себя. После смерти мамы я была вынуждена позабыть о таком слове, как «не могу» и убедить себя в том, что я могу всё. И не потому, что так захотела я, а потому, что папа, сокрушённый утратой любимой, был просто не в состоянии вести семью твёрдой отцовской рукой.
Тогда-то я поняла, что никто в этой жизни не сможет помочь мне лучше, чем я сама. Тогда же я стала немного наглой, немного невоспитанной и немного несговорчивой — всё потому что именно тогда, пять лет назад, будучи семнадцатилетним подростком, только-только поступившим на первый курс института, я была вынуждена воспитывать полуторагодовалую сестрёнку, о которой никак не мог позаботиться спивающийся папа.
Ну а вишенкой на торте всего этого ужаса стало увольнение отца с работы из-за его частых прогулов…
Все эти пять лет я пыталась успеть всё и сразу — учиться, воспитывать сестру и зарабатывать, пытаясь хоть как-то обеспечить семью, чтобы мы могли покупать не только самое необходимое, но и чтобы хватало на одежду, и даже немного сладостей.
Конечно, папа нашёл работу через несколько месяцев, но это была совсем не та работа, что позволила бы нам жить безбедно. До трагедии с мамой он работал начальником службы безопасности банка, после трагедии, из-за постоянных пьянок, ему пришлось быстро переквалифицироваться в грузчика…
Проснувшись тем утром в обуви, я окончательно поняла, что устала. И уволилась не только потому, что уволили мою подругу, но и потому что сама этого хотела на подсознательном уровне.
Я устала на столько, что больше не выдержу…
Чуть приподнявшись на локтях, посмотрела на кроссовки. Обувь стала очередным подтверждением полнейшего изнеможения.
— Леся! — радостно завопила вбежавшая в комнату девчушка с прелестными русыми волосами. Всегда завидовала тому, как быстро они растут у сестрёнки, а особенно сильно — отсутствию секущихся кончиков.
Наверное, всё дело в том, что я слишком злоупотребляю дешёвым выпрямителем…
Сестрёнка залезла на кровать и обняла меня так, что её пухленькие, очаровательные щёчки оказались прямо у меня на груди. Конечно же я не смогла не умилиться. Я вижу её каждый день, и каждый день я умиляюсь тому, какой же ангельский это ребёнок на вид.
Но, сколь же ангельской была сестрёнка на вид, столь же принципиальной она была внутри. Нередко, если что-то вдруг шло не по плану, доходило до открытых скандалов. Не нравится жаренная рыба на завтрак — устроим истерику. Не хочется в садик — устроим истерику. Не нравится, что не пустили гулять… угадайте что? Правильно — истерика!
Хорошо, что с каждым годом Стася взрослела так же быстро, как пришлось взрослеть мне, после смерти мамы, а потому к своим шести девчушка очень даже успешно обуздала некоторые моментики своего капризного характера.
— Задушишь же, — как можно более артистично отыграла я, молвя сиплым голоском.
Сестрёнка быстро сползла с меня, завалившись на вторую половину кровати.
— Как там папа? — спросила я, понимая, что ничего хорошего при входе на кухню меня не ждёт.
Наверняка, снова пьёт с самого утра…
— На кухне, — коротко ответил ребёнок.
Глаза Стаси помрачнели, а мягкие губки поджались, растянувшись в тоненькую линию.
Тяжело вдохнув, я спросила:
— Опять пьёт?
Стася кивнула.
Я закрыла глаза, потерла лицо руками и подскочила с кровати, выпрямившись по струнке, точно оловянный солдатик. Но уже пару секунд спустя, почувствовав никуда не испарившуюся усталость, расслабила плечи и шею, ссутулившись до уровня Бабы-Яги.
Стася оперативно оббежавшая кровать, за считанные секунды оказавшаяся передо мной, взглянула на меня довольным взглядом. Девочка пылала энергией, которой так не хватало мне.
— Что на завтрак? — дёргая меня на рукав, спросила девчушка.
Я пожала плечами, состроив такое лицо, словно я последний человек, которого нужно об этом спрашивать.
Ребёнок быстро решил вопрос:
— Давай блинчики!
— Если только замороженные, — огорчила я.
— С мясом?
Я молча кивнула.
Девчушка расстроилась. Но всего-то на пару секунд — уже спустя пару секунд она снова смотрела на меня выжидающим взглядом.
— Тогда конфеты.
Я прищурилась. Стася ответила тем же, не переставая при этом улыбаться.
— Ах ты хитрюга! — я не смогла удержаться и набросилась на ребёнка, пытаясь её защекотать.
Пару минут мы бесились, катаясь по полу, словно нам обеим было по шесть. На время я даже забыла, что давно не ребёнок. «Благо», об этом очень быстро напомнил ворвавшийся в комнату отец.
