Полина Раевская - Во власти страха (СИ)
-Малышка, в чем дело ? –слышу его голос сквозь призму боли и наслаждения. « Малышка!» Мило, ласково. Мне раньше нравилось, а сейчас словно характеристика моя; маленькая, несамостоятельная, ничего не могущая, не понимающая, не знающая. Чувствую его ладони на щеках, открываю глаза и встречаюсь с его обеспокоенным взглядом. – Тебе не нравится?
Молчу и плачу. В горле ком. Не знаю, что сказать. Хочу спросить о них, но не могу, не смею. Все равно не ответит. Качаю головой в разные стороны . Он наклоняется и покрывает мои щеки горячими поцелуями, собирая губами слезы.
-Эни, я соскучился, я так по тебе соскучился…- тихонько нашептывает он мне, не прекращая целовать. Его рука продолжает поглаживать мою щеку, другую он опускает под плед и помогает себе, проникая в меня, я прикусываю губу от острого ощущения наполненности, Маркус замирает на мгновение, позволяя привыкнуть к нему. Как только я расслабляюсь , начинает плавно двигаться во мне. Закрываю глаза, отдаваясь нарастающим ощущениям. Вес его тела приятно давит, мне тяжело дышать, но это приятная тяжесть. Его учащенное дыхание обжигает мою шею, а стоны заставляют сердце сжиматься от сладкой боли. Его бедра работают с каждой секундой все быстрее и быстрее, руки до боли впиваются в мои бедра, разводя их шире. Связки тянет с непривычки, но я игнорирую, двигаюсь ему навстречу, ударяясь головой о спинку дивана. Пытаюсь зарыться пальцами в его волосы, но чувствую лишь жесткий ежик.
-Шире, раздвинь ноги шире!- шепчет он лихорадочно, резко входя в меня, вырывая протяжный стон.
Я пытаюсь сделать ,что он просит, но спинка дивана мешает, закидываю ногу на нее и вскрикиваю от странного чувства, когда он погружается в меня, задев какую-то особо -чувствительную точку, от чего между ног становится еще жарче, мокрее.
-Умничка моя, какая горяченькая….- бормочет он, зарываясь лицом в мои волосы, постанывая.- Давай, малышка, давай еще…
Нестерпимо жарко, темп бешенный, задыхаюсь, влажная кожа скользит по дивану, натирая спину. Кусаю его шею, сдерживая крик, когда он в очередной раз входит в меня грубо, жестко…
-Маркус… не могу… больше…
-Тише, малыш, разбудишь сына! –просит он, закрывая мне рот поцелуем и словно назло за дверью раздается громкое:
-Мам!
Мы замираем, я разочаровано закрываю глаза, Маркус улыбается мне в губы и толкнувшись еще раз , громко произносит, приводя меня в замешательство:
-Иди к себе Мэтт, мать позже придет.
-Но …
-Никаких «но», к себе дуй! –тон Маркуса становится жестче, слышу шлепанье босых ступней сына по паркету. В душе тут же поднимается волна возмущения, а меж тем Маркус продолжает движения во мне, что окончательно выводит меня из себя.
-Ты совсем?!- процедила я сквозь зубы, уперевшись руками ему в грудь. Маркус замер и внимательно посмотрел на меня.
-В чем проблема? –прозвучал встречный вопрос, и вновь движение бедрами. Мое тело откликнулось, но разум бунтовал. Моему ребенку что-то возможно нужно, а я тут занимаюсь сексом с мужчиной, который меня ни на грош не ставил. Думаю, что мой выбор очевиден.
-Маркус, прекрати, пожалуйста. –вновь попыталась я оттолкнуть его. Тут же послышался раздраженный вздох.
-С какой стати?
-Ты что , чокнулся? Ребенок проснулся ….-попыталась я объяснить, но все остальное шокировало меня и привело в ярость.
-Ань, заканчивай нести херню! –дернулся Маркус и встал, плед сполз на пол, но его это нисколько не смутило. Голый , возбужденный , он поднял с пола штаны и натянув их, повернулся ко мне. Я ухватилась за угол пледа и подтянула к груди. По его взгляду, стало понятно, что это его взбесило. Маркус закатил глаза и со смешком произнес, копируя меня :
- «Ребенок» бля …- но сразу же нахмурился и повысил голос, отчего у меня сердце оборвалось от ужаса. - Давай , потакай ему во всем. Как думаешь , делают нормальные дети , услышав ,что родители трах*ются ?
Я смотрела на него во все глаза, а после на меня напал истерический смех. Он сейчас серьезно или это прикол такой? Мы действительно это обсуждаем ? Но весь его вид говорил, что так и есть.
-Ну, и что же делают « нормальные « дети, когда их «родители трах*ются»? –съязвила я . Забыв от злости о всяком смущение, откинула плед и села на диване, оглядываясь в поисках халата.
-Они стараются сделаться незаметными в это момент, Эни. Им неловко и не по себе, наш же находит в себе смелость еще позвать тебя.
-Наверно, потому что ему что-то нужно, ты не задумывался? –иронично поинтересовалась я, меня колотило от бешенства и презрения. Чертов эгоистичный ублюдок, как был, так и остался! Маркус вдруг засмеялся и покачав головой так же иронично ответил:
-Представь себе, задумался ! И знаешь, что надумал ?
Я приподняла бровь, как бы говоря : «ну, давай, удиви меня!» И ведь удивил, сволочь!
-Вспомнил себя в подобной ситуации. Как-то мать доумилась притащить к нам домой своего хахаля. Ей почему-то не пришло в голову, что закон подлости не спит. В тот день меня отпустили раньше со школы. И вот прихожу я и слышу охи - вздохи. Мне тоже лет семь было, кажется… Естественно, я уже знал, что это все значит. Но понимаешь ли в чем вся суть? Я привык быть единственным мужчиной, которому мать уделяет свое внимание, и никаких изменений этого положения вещей мне сто лет не надо было. Поэтому я решил не откладывать в долгий ящик миссию по избавлению от совершенно ненужного объекта и дал понять, что сладкая парочка дома не одна. Конечно же, через пять минут в доме никого не было, а мать пыталась объяснить мне, что это ее друг и они там просто разговаривали. Мне было плевать, что они там делали, главное, чтобы его больше рядом с моей матерью не было.
-Это нормально Маркус. Чужой мужчина рядом с матерью всегда вызывает ревность со стороны ребенка. –деловито ответила я, поднимаясь с дивана. –Но ты отец-это совершенно другая ситуация!
Маркус усмехнулся и возразил:
-Абсолютно никакой разницы! Меня не было четыре года, и он привык, что ты в его полном распоряжении, он не приучен делить твое внимание. И поверь, ему насрать-отец я ему или же дядя с улицы. Но! Одно я тебе скажу точно, это было первый и последний раз , когда он устанавливал свои правила! И я тебе не советую портить мне сына и делать из него маменького сынка. Он должен знать свое место!
После этих слов Маркус повернулся ко мне спиной и одел футболку, я же прибывала в состоянии, которое было сложно объяснить. С одной стороны я понимала, что в некотором роде он прав, но с другой-мне хотелось, чтобы и он знал свое место. Злость не оставляла в покое, а еще материнские чувства душили. Мне было обидно за сына, поэтому преодолевая сомнения, которые родились в душе и голос разума, я тихо сообщила, прокашлявшись ;
