Анна Шульгина - Золушка нового тысячелетия
Ева два дня просидела на диете из сигарет и кофе, продумывая план мести. Жить с Димой после такого, она все равно бы не смогла, поэтому развод был делом решенным. Но нужно было провернуть все так, чтобы неверный супруг прочувствовал женскую месть в полной мере. Он разрушил её мечту о счастливой семье и совместном пестовании внуков? Значит и она лишит его самого дорогого! Но не в смысле ущерба физического, скорее - раздавит морально.
Девушка с таким рвением засела за учебники и конспекты, что самый взыскательный преподаватель прослезился бы. А ещё через неделю Дима получил уведомление, что его жена начала бракоразводный процесс. Агеев был действительно умом не обделен и понимал, что лишится и должности, и жилплощади, поэтому подписывать документы отказался наотрез.
Если бы работники районного суда догадались продавать билеты на заседания по делу Агеевых, то на вырученные деньги можно было бы не только провести косметический ремонт здания, но и поменять всю сантехнику. Нет, Ева не заливалась слезами в истерике и не сказала ни одного плохого слова в адрес супруга. Но, когда тихим срывающимся голосом она рассказала об обстоятельствах измены, глубине своего горя и невозможности дальше жить с человеком, предавшим её мечты и надежды, слушатели начали всерьез жалеть, что изменника нельзя наказать у позорного столба.
Таким образом, Ева получила не только желанное свидетельство о разводе, но и бесценный опыт ведения таких дел. На заседания, как на работу, ходила не только большая часть её группы, но и несколько преподавателей. Они были готовы хоть сразу же выдать диплом, причем с отличием - помимо квартиры, которую мудрые родители сразу записали на дочь, Ева отсудила совместно приобретенную машину и вообще обобрала уже бывшего супруга практически до резинки от трусов. Апелляция, поданная Агеевым, решения суда не изменила.
Над ухом Евы раздался особенно пронзительный визг, от которого девушка вздрогнула. Похоже, супруги исчерпали вербальные аргументы и собирались сойтись врукопашную. На вежливое покашливание они не реагировали. Также как и на невежливый пинок по ноге Трофимовой. Оппонент Евы, Алексей Александрович Лисин, безуспешно попытался вклиниться в беседу и бросил на девушку умоляющий взгляд. Она и сама понимала, что пора прекращать этот балаган, поэтому сдвинув бумаги, провела ногтями по стеклянной столешнице. Звук получился настольно зубодробительным, что подскочили, мгновенно замолчав, не только Трофимовы, но и Лисин.
- Ой, я такая неуклюжая! Прошу прощения, нам нужно минутку посовещаться, - выпалила девушка на одном дыхании и, схватив Лисина за локоть, буквально выволокла того в коридор.
Супруги за дверью немного помолчали, затем продолжили ругаться.
Адвокаты мрачно переглянулись и отошли к подоконнику, на котором стояла пепельница.
- Что будем делать, АлСаныч? Такими темпами мы до китайской пасхи договариваться будем.
- Не спеши. Пусть немного погрызутся, может пар сбросят, - Лисин закурил и хитро посмотрел на Еву.- Краса моя, что ты в нашем серпентарии забыла? Найди себе богатого, жени на себе, ребенка роди, а потом крути мужиком как захочешь.
- Спасибо, сходила уже раз, больше не тянет. А насчет ребенка... Может, посодействуете? - взгляд девушки был настолько невинен и простодушен, что не заподозрить издевку было невозможно. - Сделать, так сказать, личный взнос в мировой генофонд.
Лисин, отметивший недавно пятидесятилетие и имевший в анамнезе вредную жену, троих детей и абсолютно несгибаемую тещу, поперхнулся дымом и, мучительно прокашлявшись, покачал головой.
- Ох, и стерва же ты... Все-таки правильно, что в адвокаты пошла, здесь на твоем характере хоть заработать можно... Стоп! Слышишь?
Ева прислушалась, но так и не поняла, что насторожило Лисина.
- Тихо вроде.
- То-то и оно. Ладно, если они там друг друга душат, а если мирятся?! Плакали наши гонорары!
Лина с трудом отбилась от дополнительных вопросов Жучки и, получив свою взятую боем "четверку", уползла на место. Ирина, высунув от усердия кончик языка, набирала что-то в аське. Маринка время от времени заглядывала в экран мобильника сестры и похрюкивала от смеха. "Опять вдвоем какого-то парня окучивают", - подумала Лина и задумалась об обещанном родителями сюрпризе. - "Может они ещё одного ребенка завести решили?" А что, вполне возможно - маме 44, но больше 37 не давал ещё никто, папа тоже вполне себе мачо. Главное, чтобы родилась не девочка - в вопросе подбора имен у предков полный бзик, старшая дочь Ева, средняя - Евангелина... Это ж как они младшенькую назвать могут?!
Лина так увлеклась, что чуть не пропустила звонок. Следующие две пары прошли вполне мирно - преподаватели сегодня немного присмирели и особенно будущих медиков не мучили. Но Линкины мысли постоянно возвращались к несданной челюстно-лицевой хирургии и Мазуровскому, которого побаивалась вся группа. Причиной этого страха был инцидент на первом же практическом занятии - расслабившиеся после новогодних каникул студенты упорно галдели и мешали Николаю Вячеславовичу. Тогда преподаватель гулко треснул указкой по столу и, пользуясь минутой затишья, негромко сказал:
- Так будет с каждым, кто говорит на моих занятиях, - после чего поставил на первую парту банку с плавающим в формалине человеческим языком.
Стоит ли говорить, что на последующих занятиях царила просто гробовая тишина?
Причем, сам Мазуровский был очень интересным мужчиной - высокий, подтянутый, слегка посеребренная сединой темная шевелюра. Относительно возраста были определенные загадки: если верить слухам, бродящим по академии, ему могло быть от сорока до шестидесяти. Лина же была за версию "немного за пятьдесят".
Её мысли прервал телефон, завибрировавший в кармане.
Byaca: освободилась раньше. С пар удрать сможешь?
SOTONA: А то. Когда, где?
Byaca: выползай в парк через час)
И девушка вернулась к грустным мыслям о хирурге.
- Ну, не съест же он тебя, - уговаривала Маришка на большой перемене.
- Конечно, - тут же добавила Ирина, - Зачем тебя есть, если можно на наглядные пособия пустить?
- Тьфу, дуры! Умнее ничего не придумали?
- А обзываться - дурной тон!
- Ладно, буду политкорректно называть вас "инвалидки умственного труда"!
Вяло переругиваясь, девушки вышли в скверик и, жмурясь, как кошки, устроились на лавочке. Ира снова уткнулась в мобильник и на подруг внимания не обращала.
- Нас в пятницу не будет. Лекции перекатать дашь? - спросила Марина, пытаясь подманить жирного голубя крошками от булочки. Голубь подманивался неохотно, бегая кругами и косясь на девушек. - Иди сюда, животное! Обнаглели совсем, уже булками брезгуют!
