Нора Робертс - Последняя любовь
Райдер, прищурившись, посмотрел на Оуэна.
—У нас еще две недели, не считая праздников.
Однако брат, как всегда, уже подготовил план.
—Закончим полностью третий этаж, Рай, и двинемся вниз. Думаешь, мама и Кароли — не говоря уже о Хоуп! — не станут рыскать вокруг и скупать всякую дребедень даже после того, как мы все расставим?
—Само собой, станут. Будут путаться под ногами...
Они уже поднимались на третий этаж, когда внизу хлопнула дверь.
—Мы наверху! — крикнул Оуэн. — А кофе на кухне!
—Слава богу!
—Можно подумать, за кофе ходил бог, — проворчал Оуэн и погладил натертую до блеска овальную бронзовую табличку с выгравированной надписью «Управляющий». — Элегантный штрих.
—В отеле их полно, — сказал Райдер.
Братья вошли в квартирку управляющей.
—Неплохо выглядит, — признал Оуэн, пройдясь по маленькой кухоньке, заглянув в ванную и осмотрев обе спальни. — Приятное и удобное местечко. Милое, но рациональное, совсем как наша управляющая.
—Придирчивая зануда, почти как ты.
—Полегче, братец. Не забудь, кто снабжает тебя пончиками.
При слове «пончики» Тэ-Эр энергично завилял всем телом.
—Хватит с тебя, приятель, — сказал Райдер, и пес, вздохнув, улегся на пол.
Оуэн посмотрел на Бекетта, поднимающегося по ступенькам. Чисто выбрит, выглядит вполне бодрым, разве что взгляд слегка затравленный, как, наверное, у всех мужчин, которым пришлось пережить утренний хаос, когда трое детей в возрасте до десяти лет собираются в школу.
Оуэн еще помнил собственные сборы в школу и удивлялся, что его родители не подсели на сильнодействующие успокоительные.
—Одна из собак заблевала кровать Мерфи, — объявил Бекетт.
—Отлично. Оуэн говорит о шторах и мебели.
Бекетт остановился, чтобы погладить Тупорылого по голове.
—Нам еще нужно навести порядок, кое-что подкрасить и доделать мелочовку.
—Только не на этом этаже. — Оуэн подошел к первому из двух люксов, «Пентхаусу». — Пора бы его обставить. А Хоуп уже может перебираться к себе. А что с номером «Уэстли и Баттеркап»?[2]
—Готов. Вчера повесили зеркало в ванной и светильники.
—Тогда я скажу Хоуп, пусть тащат швабры и отдраят здесь все до блеска.
Хотя Оуэн доверял Райдеру, все же решил сам проверить номер.
—У нее есть список, пусть сбегает в мебельный магазин «Баст» и закажет все необходимое.
Он сделал несколько пометок в блокноте — завезти полотенца и постельное белье, купить лампочки и тому подобное. Бекетт и Райдер обменялись взглядами за его спиной.
—Я думал, мы обставляем гостиницу.
—Не знаю, кто это «мы», — поправил Райдер, — но точно не я и не мои люди. Нам нужно закончить это чертово здание.
—Не ворчи на меня. — Бекетт шутливо поднял руки. — Надо внести изменения в проект булочной по соседству, если мы хотим перебросить туда людей без задержки.
—А я бы задержался, чуток времени не помешает, — проворчал Райдер, однако пошел за Оуэном.
Оуэн остановился у номера «Элизабет и Дарси», внимательно осмотрел открытую и подпертую дверь.
—Бекетт, может, поговоришь со своей приятельницей Лиззи? Пусть эта дверь будет открыта, а двери на террасу закрыты.
—Все так и есть — открыта, закрыты.
—Это сейчас, а вчера вечером Лиззи слегка побуянила.
Бекетт удивленно поднял брови.
—Неужели?
—Я впервые встретился с ней лично. Обходил вечером гостиницу, услышал наверху шум. Подумал, что кто-то из вас меня разыгрывает, ну и выругался. А Лиззи обиделась. Дала понять, что ей это не нравится.
Бекетт широко улыбнулся.
—Да уж, характерец у нее тот еще!
—Рассказываешь! Думаю, мы помирились, но на всякий случай, если она еще сердится.
—Мы здесь уже все сделали, — вмешался Райдер. — В номере «Оберон и Титания» тоже. Нужно закончить с карнизами и плинтусами в номере «Ник и Нора»[3], кое-что доделать в номере «Ева и Рорк»[4] и повесить в ванной комнате светильник — вчера его наконец привезли. В номере «Джейн и Рочестер» полно ящиков и коробок. Лампы, люстры, снова лампы, полки и бог знает что еще. Но все уберем.
Райдер постучал себя по голове, пес подошел к нему и уселся рядом.
—Видишь, у меня тоже есть список. Только я не записываю всякую ерунду в десятке разных мест.
—Крючки для купальных халатов, держатели для полотенец и туалетной бумаги... — начал перечислять Оуэн.
—Будут сегодня.
—Зеркала, телевизоры, щитки переключателей и лицевые панели для розеток, ограничители для дверей...
—Будут.
—У тебя записано, куда что устанавливать?
—Не нуди, тетушка.
—Еще потребуются указатели выхода. — Оуэн вошел в столовую, продолжая по списку. — Сюда повесьте бра. И еще шкафчики, которые мы сделали для огнетушителей, — покрасьте их и установите.
—Начнем, как только ты заткнешься.
—Буклеты, сайт, реклама, окончательная корректировка цен, специальные предложения, папки с информацией для каждого номера.
—Не мое дело.
—Точно. Считай, тебе повезло. Сколько потребуется времени, чтобы закончить проект булочной?
Оуэн повернулся к Бекетту.
—Я собираюсь отвезти все чертежи в контору по выдаче разрешений завтра утром.
—Отлично. — Оуэн достал мобильник, переключил в режим «Календарь». — Давайте-ка зафиксируем. Я скажу Хоуп, что можно начинать бронирование на пятнадцатое января. Устроим шикарное открытие тринадцатого, останется еще день, чтобы убрать после приема. И все, считай, закончили.
—Это же меньше месяца! — возмутился Райдер.
—И ты, и мы с Беком знаем, что работы здесь недели на две, не больше. К Рождеству управишься. Если на этой неделе начнем обустраивать номера, то к первому января все сделаем, а сразу после праздников оформим страховку от перерыва деятельности предприятия. Останется две недели на всякую мелочовку и доработки. К тому времени и Хоуп сюда переберется.
—Я согласен с Оуэном, мы уже едем под гору, Рай, — заметил Бекетт.
Засунув руки в карманы, Райдер пожал плечами.
—Наверное, мне просто странно думать, что мы почти у финиша.
—Выше нос, — подбодрил Оуэн. — В таком месте, как это, всегда найдется работа.
Райдер кивнул. Задняя дверь открылась, потом закрылась, послышался топот тяжелых ботинок по кафельному полу.
—Ребята пришли. Берите инструменты и за дело.
* * *
Оуэн с удовольствием занялся карнизами. Время от времени приходилось отвлекаться — отвечать на звонки, отправлять сообщения или читать почту, но он не возражал. Для него телефон был таким же рабочим инструментом, как строительно-монтажный пистолет. В здании кипела бурная деятельность, гудели голоса, играло радио. Пахло краской, свежераспиленными досками и крепким кофе. Все вместе ассоциировалось с «Семейным подрядом Монтгомери» и напоминало об отце.
