Екатерина Вильмонт - Прощайте, колибри, хочу к воробьям!
Вика внимательно на меня посмотрела и сказала только:
– Понятно! Ой, тетя Женя…
– Вика, пожалуйста, называй меня просто Женя, а то когда такая взрослая женщина говорит мне «тетя», я чувствую себя замшелой старухой!
– Хорошо, Женя! Знаете, Женя…
– И говори мне «ты»!
– Здорово! Знаешь, Женя… Надо же, получается! Женя, тебе надо срочно поменять прическу! И вообще…
– Что?
– Имидж надо менять!
– Легко сказать! А на что менять? Шило на мыло?
– Вы не правы… То есть ты, Женя, не права! Я работаю на проекте, где как раз этим занимаются. У нас классные стилисты. Могу устроить. Будешь как новая!
– Вика!
– Что Вика? – страшно воодушевилась девушка. – Ты не представляешь, какие к нам на программу иногда монстрюги приходят, умереть, не встать! А уходят такими красоточками! А у тебя все есть – лицо, фигура, из тебя там просто конфетку сделают! Хочешь, на программу тебя протырю?
– Да боже упаси!
– Я так и думала! Да и одета ты вполне… Просто немножко лоск навести, постричь, подкрасить – и будет просто улет! А мама тебя, глядишь, и замуж выдаст!
– О нет, благодарю, этого не нужно! – засмеялась я.
А Вика вдруг вытащила из кармана телефон.
– Алло, мам!
– Привет передавай! – шепнула я.
– Мамуль, знаешь, у кого я в гостях? В жизни не угадаешь! У тети Жени! Как у какой?
У Истоминой! Да! Вернулась! Сейчас! – Она протягивала мне телефон.
Я вдруг обрадовалась.
– Алло, Машуня!
– Ой, Женька, это и вправду ты? Как я рада!
– Маш, а Вика какая красотка стала, глаз не оторвать!
– Она еще не требует от тебя смены имиджа?
– Уже! И я даже думаю согласиться!
– Соглашайся, Жень! Это и вправду круто! Но прежде всего в субботу мы ждем тебя в гости! У нас шикарная новая квартира и вообще… Смертельно хочу тебя видеть! Пока ни о чем не спрашиваю, все при встрече. Вика даст тебе адрес, и в субботу ждем тебя к обеду! Жаль, что муж в отъезде.
Я испеку твои любимые пирожки с мясом!
Я чуть не расплакалась. Она помнит… И мне вдруг стало легко и уютно в родном городе, практически впервые за два месяца.
– Скажи, Анюта, тебе понравился мой сын? – полюбопытствовал Петр Николаевич.
– Интересный мужчина. Только мне его жаль.
– Жаль? Почему?
– Понимаешь, он какой-то эмоционально опустошенный. Он вообще способен любить?
– Любить? В каком смысле?
– Да в любом.
– Разумеется. Он, я уверен, любит меня.
– Пожалуй, но любовь к отцу – это особ статья.
– Он безумно любит своего кота.
– Это, безусловно, плюс, но… А скажи, у него была в жизни любовь? Настоящая, сильная, страстная?
– Хороший вопрос! Пожалуй, что и нет. Или я просто не знаю, он ведь не слишком открытый парень… Но, полагаю, что все-таки не было.
– И он не был женат?
– Был. Дважды. От первой жены у него есть дочь, но эта женщина ушла от него, вышла за другого и уехала с ним в Новую Зеландию.
И дочку увезла. Ей сейчас уже лет двадцать, но она в Москву носа не кажет. Я пытался связаться с ней по Интернету, но девочка дала мне понять, что дедушка в Москве ей ни на фиг не сдался.
– Ты расстроился?
– Чуть-чуть. Я ведь ее практически не помню. А Костя… Да, ты умная женщина, он и вправду производит на меня впечатление человека душевно опустошенного. Но, по-моему, сейчас большинство его ровесников такие…
– А есть у него постоянная женщина?
– Нет, и слава богу!
– Почему?
– Видела бы ты его женщин!
– А что такое?
– Гламурный стандарт. Не старше двадцати трех. Темные, как… Помню, с одной он меня познакомил. Мы сидели втроем в ресторане. У меня сложилось впечатление, что она не понимала ни единого слова из нашего с Костей разговора и, следовательно, умирала с тоски. Только все пила какие-то коктейли. А потом вдруг говорит: «Ой, мальчики, кончайте вашу бодягу! Поехали лучше в ночной клуб, а то я сейчас засну!»
– А Костя твой что?
– Стыдно ему было. Он ее быстренько увел.
– А может, стоит его познакомить с какой-нибудь приличной девушкой?
– Боюсь, это будет пустой номер.
– У моей подруги есть дочка, она развелась два года назад, красавица, умница, первоклассный переводчик-синхронист, прелесть девушка, всего двадцать семь лет.
– Попробовать можно, – как-то вяло отозвался Петр Николаевич.
– Ну, Петя, обидно же – такая девушка… И Костя твой… он же очень интересный мужчина… А вдруг сладится. Может, он с нормальными женщинами и не встречался, а?
– Ну что ж, попробуем. Только это надо как-то случайно подстроить. Если ему напрямую сказать, он просто не придет.
– А я уже придумала! Давай мы устроим что-то вроде свадебного обеда.
Петр Николаевич нахмурился.
– Петя, не волнуйся. Будет только твой Костя и моя лучшая подруга с дочкой. И все.
– А давай! – вдруг воодушевился Петр Николаевич. – Эта девушка… Как, кстати, ее зовут?
– Алёна.
– Хорошее имя. Так эта Алёна действительно хороша собой?
– О да! Высокая, стройная, личико точеное, огромные карие глаза, дивные волосы. А кожа – с ума сойти!
– Хорошо, уговорила, речистая! Впрочем, ты вообще вьешь из меня веревки! Я так счастлив на старости лет… Может, от нашего счастья и сыну моему кусочек перепадет? Ты удивительная женщина, Анюта! Мне уже нравится идея такого обеда. А Алёнушку ты предупредишь?
– Не знаю еще. Я поговорю с Марьяной, она все-таки лучше знает свою дочь.
– Умница моя!
Я решила, что пока не стану покупать машину. Передвигаться по Москве лучше на метро. На эти пробки моих нервов не хватит. Вот если найду работу и там нужна будет машина, дело другое. На встречу с Машуней я бежала с огромной радостью. Купила букет фрезий, бутылку шампанского и коробку конфет. Мне было чуть-чуть страшно, что она начнет расспрашивать об Антоне, но, прислушавшись к себе, я поняла, что, если спросит, я смогу ей все рассказать. Но Машуня, человек редчайшего такта, может и не спросить, особенно если заглянет в Интернет. Там теперь можно найти любую информацию. Правда, интерпретация может оказаться весьма далекой от истинного положения вещей, но я смогу объяснить Машуне, как все было на самом деле. И она мне поверит.
Маша теперь жила у станции метро «Университет» в знаменитых «красных домах». Но я предпочла поехать на троллейбусе, не люблю лишний раз лазить под землю. Доехала до метро и не спеша пошла по направлению к «красным домам». Вдруг около меня затормозила синяя «тойота». Оттуда выскочил какой-то мужчина и загородил мне дорогу. Я отшатнулась.
– Вы с ума сошли!
– Женька, ты?! Не узнаешь?
– Господи, Ваня? – узнала я бывшего мужа.
– А я смотрю, идет женщина, и походка у нее такая стремительная, как у моей Женьки… Потом гляжу, так это же Женька и есть!
