Людмила Молчанова - Просто судьба (СИ)
— Чтобы я еще раз с вами осталась в замкнутом пространстве? Да я с ума сойду через десять минут. С вами ж рядом находится невозможно, не то что жить. Ты себя со стороны видела? А его? Вот и не нужно. Мне еще дорога моя психика.
И слово свое она держала. Не знаю, замечал ли Игорь такое отношение или нет, но он не обращал на это внимание. Так проще.
— Ты надолго сегодня задержишься? — минут через пять поинтересовался он.
— Уроки в три заканчиваются.
— А у твоего…Славика?
— Как получится, — тихо ответила я, глядя Игорю прямо в глаза. — А что?
— Я волнуюсь, — также тихо сказал он мне.
— Я знаю.
Да, он никогда мне не врал. И действительно волновался обо мне.
— Лён… — такой хриплый и такой родной голос. — Боже, Лён, ты…Твою мать! — он со всей силы саданул кулаком по рулю. Разжал руки. Снова сжал.
А я просто наблюдала за его попытками самоконтроля. Но только сердцу в этот момент было непросто.
— Игорь, я зн… — договорить не успела.
Игорь перетащил меня к себе на колени. Крепко сжал. Не давая дышать, не давая двигаться.
Мои руки у него в волосах, его — в моих. Сердце к сердцу. Дыхание в одном ритме. Чувства в одном темпе. Эмоции — одни на двоих.
— Что ж ты делаешь, Лёна, — прошептал он. — Я тебя сейчас почти ненавижу.
— Знаю, я тебя тоже.
Почти признание. Все рядом и все относительно. Мы — рядом.
— Я не могу тебя отпустить, ты понимаешь это? И жить так больше не могу. Потому что сил нет, — он начал меня целовать. Губы, щеки, глаза. — Не могу. Ты понимаешь, что я, когда с Викой сплю, себя грязным чувствую? Словно тебе изменяю, — по моим щекам потекли слезы. — Тихо, маленькая моя, прости. Тшшш, пожалуйста, не плачь, родная. Лёна, черт, да что ж ты делаешь?
— Закрой рот, Игорь, прошу тебя. Пожалуйста, закрой. Я почти ненавижу тебя, ты понимаешь это? — повторила я его слова, отвечая на поцелуи. — И отпустить не могу. Не могу.
Не было никакой нежности. Было наказание. За все. За боль, за любовь, за вину. Он выжигал меня. Его губы ставили клеймо. Руки сжимали так, что почти причиняли боль. Как и мои. Безысходность. Мы оба чувствовали ее. Потом вина. Но это будет потом, а сейчас…мы вместе, мы одно целое. Один мир для двоих. Одна жизнь на двоих. Одна душа на двоих.
Глава 4
Я не знала, сколько прошло времени. Вроде я даже успела задремать, но было жутко неудобно, хотя Игорь и пытался поудобнее меня устроить.
— Игорь? — мой голос был немного хриплым, но дыхание уже успокоилось.
— Ммм?
— А как мы здесь оказались? — я оглянулась через плечо и лукаво на него поглядела.
— Ну, я предложил тебя подвезти, потом ты села в машину, а потом…
Я рассмеялась.
— Нет, я не об этом. Как мы на заднем сиденье оказались?
— А ты не помнишь? — ответил он голосом, из которого так и сочилось мужское самодовольство.
— Нууу…смутно. Очень.
Он улыбнулся. Мне всегда нравилась его улыбка. Но только ее редко можно было увидеть на его лице.
Игорь рано понял, что такое ответственность. Отец у него умер, когда сыну было лет десять. Он жил только с матерью. Работал как проклятый. Сразу после школы женился. Я слышала, как Игорь рассказывал об этом матери. О своей первой жене. О том, что были молодые, не сошлись характерами, да и цели в жизни у них оказались разные. Отчим всегда мечтал о большой дружной семье, о куче ребятишек, а его жена…она хотела встать на ноги, реализоваться. И вообще смутно понимала, что такое семейная жизнь.
Они развелись почти друзьями. Во всяком случае, я поняла именно так. Игорь говорил, что все прошло без скандалов, по-семейному, шутил он. Разошлись, разъехались, но мечта о большой и дружной семье у него все равно осталась. Хотя отчим редко об этом говорил. Но мне и не нужны были его слова.
— Почему ты остался с нами? — спросила я у него как-то.
Он сразу понял, о чем речь.
Почему из всех девушек он выбрал именно маму? Женщину с ребенком, хотя вокруг него всегда вертелось множество и более красивых, и более свободных, и более раскрепощенных женщин. Мама всегда улыбалась, когда вспоминала те времена. Говорила, что это была любовь с первого взгляда. Говорила, что сразу поняла Игоря. Знала, что он никогда не обидит нас и будет любить.
— Я знал, что так надо.
— Кому надо?
— Всем нам.
Вот и весь разговор. С Игорем очень тяжело было разговаривать на личные темы. Он словно одевал на себя броню, причем в несколько слоев. Но, по словам Наты, если я чего-то хотела, то всегда шла на таран.
— Игорь, что теперь будет? — тихо спросила я.
Он не отвечал. Слышно было только дыхание. Одно на двоих.
— Все будет как надо, — он говорил так, словно каждое слово давалось ему с трудом. — Мы с твоей мамой распишемся, она родит. Ты поступишь в университет, выучишься, устроишься на работу, — Игорь сжал зубы, — выйдешь замуж. Все как в обычной семье.
Как в обычной семье. А КАК в обычной семье?
— Ты уже все решил, так ведь? — я не смотрела ему в глаза. Просто потому, что не могла. Многие проблемы я продолжала решать как ребенок. Закрывала глаза. Как в детстве. Если ты не видишь кошмар, то его и не существует.
— Здесь нечего решать. Я не могу их бросить. Ты понимаешь это.
Да, понимаю, но все равно больно.
— Да, Игорь, я знаю, — я зашевелилась. — Отпусти меня, мне нужно одеться.
Он не хотел. Не разжимал руки. А я не спешила вырываться. Мы просто сидели, впитывая это спокойствие. Это время, которое принадлежало нам. Наша тишина.
Я вздрогнула, когда зазвонил мобильный. Не мой. Игоря. Мы быстро нашли его куртку среди всего этого бардака, но вот телефон вытащить оказалось сложнее. Игорю пришлось одной рукой приподнять мои бедра так, что пятками я упиралась в дверь, а руками — в сидение авто по бокам от отчима. Наконец, разрывающийся телефон был извлечен из недр куртки.
— Да! — рявкнул отчим в трубку. — Я занят!
— Игорь, ты чего орешь как на пожаре? — я услышала голос дяди Олега, друга Игоря и по совместительству партнера по бизнесу. — Я тебя с утра жду. Где тебя носит?
— Олег, я подъеду минут через двадцать, — Игорь уже заметно успокоился, — Алену до школы подвозил.
— Ааа, ну это дело, — голос у дяди Олега тоже смягчился. — Эта егоза рядом? Если да, то передавай ей привет.
Я улыбнулась. Дядя Олег всегда меня называл егозой, с детства. Хотя я уже выросла и характер стал более спокойным, но для него я осталась все тем же подвижным бесенком с разбитыми коленками.
