Нино Гугунишвили - В пятницу вечером, после восьми…
Что ж, сама придумала проект с новыми именами, на свою голову, сама и расхлёбывай, сказала Лиз себе, и попробовала, раскусить собеседницу.
Говорить пока с ней о собственной колонке вряд ли стоит, постоянный автор это одно, их много, а колумнист, это немножко другое. Это большая честь и её ещё надо удостоится. Для начала, нужно будет её хорошенько проверить. А может за неё пишет кто-то другой? Хорошо, что номер пока не готов. Да, её статья неплоха, но она, сама того не подозревая подкинула идею, – усмехнулась Лиз про себя. Пусть эта Таша напишет ещё с десяток статей на разные темы, а там – посмотрим. Один хороший материал, пока ещё ничего не значит.
– Таша, давайте договоримся, я присылаю Вам темы для будущих номеров, и вы в течение двух недель, присылаете по каждой теме – статью, и потом уже мы решим всё остальное.
Под всем остальным Лиз подразумевала рабочую визу и вид на жительство, хлопот не оберёшься! Но до этого было ещё далеко. Ох, как далеко!
– Адрес электронной почты у Вас не изменился, с того времени, что Вы прислали материал?
– Да, то есть, нет, он тот же. Давайте, я его Вам всё – таки продиктую.
Мозговые извилины со скрипом, но всё же заработали, молодец девочка! Таша по буквам начала его диктовать Лиз. К тому – времени пёс благополучно пометил все шины соседних машин, и слопал, что-то, отдалённо напоминающее рыбью голову.
– Ну, вот, и замечательно! Договорились, я высылаю вам письмо прямо сейчас, чтобы убедится, что, вы его получили, просто подтвердите получение, ладно? Темы вышлю завтра с утра. Было очень приятно, с вами познакомится, удачного окончания дня! Всего Хорошего! – сказал последнюю фразу вежливый, но невесёлый голос с хрипотцой.
– Мне тоже было очень приятно! Спасибо! Всего Доброго, Лиз! И вам хорошего дня! – прокричала Таша в ответ.
Связь по телефону прервалась, а за одно, и связь Таши с внешним миром.
Защитникам животных однозначно не понравилось бы то, что, она, вытворяла, с бедной собакой пытаясь тащить её изо всех сил по направлению к дому. Но у неё было железное оправдание, надо было как можно скорее оказаться у компьютера. Её мозг рисовал радужнейшие картинки её лучезарного будущего, и мелочиться по поводу проглоченной головы тухлой рыбы и грязной кости, которую собака тащила к себе на коврик, на десерт, не было никаких сил. Сил хватило всего лишь на то, чтобы проорать на бедную, ничего не подозревающую маму, что ей только что предложили работу. Ту, о которой она мечтала. Мама, как и следовало ожидать, сказала, что, нужно срочно выщипать брови, покрасить волосы и поменять причёску. И бросить курить, или, в крайнем случае, попытаться научится курить красиво. Второй вариант казался более приемлемым, принимая во внимание молниеносное развитие событий.
Таша включила компьютер. Не снимая куртки и грязных ботинок. Сильный вдох, клуб дыма. Ворчащая мама, и фыркающий пёс вместе с ней уставились в монитор.
На электронной почте были всевозможные рассылки, и непрочитанное письмо от Лиз Фостер. Вот она исполнившаяся мечта! Таша кликнула мышкой и письмо открылось, подтверждая то, как Лиз и вправду рада с ней познакомиться сейчас, и будет рада сотрудничеству в дальнейшем. Таша тут же отписала ответ. И поцеловала маму, а заодно и собаку. Потом перечла письмо девять раз. Достала телефон и взглянула на номер, с которого звонила Лиз. Код был знаком. Но потом, она взглянула на адрес, с которого пришло письмо, и червь сомнения медленно закрался ей на ум.
С каких это интересно пор, у серьёзных изданий такие электронные адреса? Ладно, допустим, Лиз послала ей сообщение со своей почты, но почему? Там сейчас минимум пять часов вечера, самое рабочее время, если она и вправду заместитель главного редактора, как указано шрифтом поменьше в её письме, почему она не на работе? Да, и ещё, почему это во франкоговорящей стране, в которой издаётся журнал, сотрудники разговаривают на английском? Почему, когда она писала эту чёртову статью на английском, она ничего не заподозрила? Куда она вообще послала свою статью, и почему не подумала об этом раньше? Промах. И код на телефоне парижский. Что – то тут не так, её кто-то хочет надуть, и она даже знает кто. Ну, Эрика, ты даёшь! И как это она не додумалась!
Идиотка! Кретинка! Имбецил! Ведь её подруга Эрика, была мастером по всевозможным розыгрышам.
Точно так же, много лет назад, она разыграла их общую приятельницу, убедив бедняжку, что какой-то испанец, которого она видела один единственный раз в жизни, влюблён в неё по – уши, и шлёт ей страстные письма с объяснениями в любви. Обман раскрылся не скоро, и Таша искренне удивлялась, как это жертва интернет – мошенничества, до сих пор с Эрикой не рассорилась. Ей стало не по себе. Единственный человек, который знал, что она послала статью в журнал, была Эрика. Ей стало тошно. Это было жестоко и несправедливо. Она рассердилась на себя и от этой всепоглощающей возникшей злости и обиды, ей захотелось выть.
Сначала, Таша решила позвонить Эрике и, не стесняясь в выражениях, наплевав на её мужа-француза, гневно высказать всё, что она думает, а после прекратить всякое с ней общение, до конца жизни. Но потом, такой банальный поворот, ей не понравился, и Таша очень быстро придумала поэтапный план мести.
* * *Лиз была всё же довольна. Начиналось что-то интересное, и от предчувствия этого, ей чуть – чуть сводило живот, как в детстве. Она встала, посмотрела на часы на мониторе компьютера и закрыла свой ноутбук. Надо было собираться на работу.
Приводить себя в порядок она умела за пятнадцать минут. Не до конца подсушенные волосы, запах любимого масла для тела, белая сорочка, чёрный пиджак с мужским кроем, узкие брюки, туфли на шпильке и – готово. Красилась она как обычно по дороге в машине. Пробок, как ни странно, не было, и она успела прикупить горячий вкусный кофе в любимом книжном магазине, не забыв заглянуть в раздел новых книг, и отметить про себя, которые из них она была бы не – прочь прикупить. До отпуска было ещё далеко. С темпом нового главного редактора, она вряд ли вообще поедет в отпуск в этом году. Отпуском будут называться, скорее всего, даже не субботы, а те редкие воскресенья, когда она хотя бы часок сможет поваляться на диване. И даже тогда, она не выключит телефон. Вот если – бы она была главным редактором, тогда конечно, всё было бы совсем по – другому, но сейчас, пока другой расклад и надо выждать. Пока рано. Пока.
За пятнадцать минут до начала назначенного совещания она по обыкновению заглянула в прихожую к Балтазару. Кларисса попыталась, приветливо улыбнутся ей в ответ, на приветствие.
– Какая-то она слишком быстрая, эта Лиз, прямо неестественно как-то – подумала Кларисса, и машинально ещё раз проверила почту. Она всегда так делала, когда нервничала. Не любила она эти совещания! чувствовала она на них себя, как какая – то инопланетянка. Все эти люди: Хлое – редактор моды, и выдающийся, как его то ли шутя, то ли в серьёз, называли Фотограф Себастьян, и особенно эта парочка Балтазар с Лиз, наводили на неё страх. Вернее, они были из какого-то незнакомого ей мира, тайного сообщества, в которое её, не смотря на старания, пока что, не принимали. Ничего, успокаивала она себя каждый вечер, ты всего лишь три месяца на этой работе, это просто притирка. Пройдёт. Всё будет хорошо. Но потом начинался новый день, и не всё было хорошо. Она любила только те редкие часы в офисе, когда была там одна, чувствуя себя в безопасности. Как только появлялся Балтазар, со своим растолстевшим котом Балтимором, всё шло к чертям собачьим. Кларисса всё время была натянута, рассеянна, и ей стоило огромного труда запоминать поручения босса, да ещё следить за тем, чтобы другие выполняли их. Ей было неудобно напоминать что-то кому-то, хотя это и входило в её прямые обязанности. Как – никак она была помощницей Балтазара. Ей стоило больших усилий над собой, не обращать внимания на ироничный тон и насмешливые взгляды окружающих, когда она пыталась уточнить, не соизволит ли выдающийся фотограф, принести, в конце концов, снимки для следующего номера.
Выдающийся фотограф тем временем, весело подмигивал ей, и искусно уходил от прямого ответа. Всякий раз, когда Кларисса думала, что вот – вот разразится буря, и Балтазар наконец-то покажет своё истинное лицо, искусно скрывающееся за доброжелательностью, снимки были тут как тут. За те три месяца, что она начала работать в журнале, не было ни одного случая, когда бы её начальник хотя – бы чуточку, хотя бы на долю секунды, позволил бы себе выйти из себя. Это было – бы гораздо лучше, чем его изумлённый взгляд и изменившиеся интонации его голоса которые впивались Клариссе в голову, и отделаться от них было невозможно, потом ещё долго. Особенно трудным, и почти невыносимым был для Клариссы период до сдачи номера в печать. К сожалению, на этот раз он начинался совсем скоро, дня через два – три, а может и раньше. Временами ей казалось, что начальнику было глубоко наплевать, а на журнал тем более. Он мог подолгу пропадать в течении всего дня, и заглядывать в офис под вечер, когда она уже обычно собиралась уходить. Он выпивал чашку крепкого чая, и Кларисса, начинала чувствовать себя виноватой. Ей казалось, что её желание побыстрей уйти домой, написано у неё на лице, и Балтазар всё это видит, но, ведь до её душевных мук, ему нет никакого дела, а потому, она вынуждена была ждать, пока, он выйдет из кабинета и невзначай заметит – «вы ещё здесь»?
