Дженнифер Блейк - Тигрица
В таком случае, от кого же они? Может быть, это Кейл пытается таким способом загладить свою вину? Но он, как показалось Джессике, был совершенно искренне удивлен, когда в пятницу расспрашивал ее о первом букете.
Тогда, может быть, Ник? Джессика готова была заподозрить его, если бы орхидеи появились у нее на столе только сегодня. Экстравагантные поступки были в его стиле, а вчера он вел себя так, как будто был не прочь завести с ней что-то вроде небольшой интрижки. Но ведь это было только вчера, а у Джессики не было никаких оснований считать, что Ник начал осаду столь заблаговременно. Даже если бы он так поступил, вряд ли он стал бы делать из этого тайну и скрывать имя отправителя — это было не в его интересах.
Еще одним человеком в ее окружении, способным на нечто в этом роде, был дед Джессики. Он, конечно, мог отблагодарить внучку за ее усилия и таким способом, но, насколько Джессика знала Клода Фрейзера, он не стал бы тратить деньги на такую ерунду, как цветы.
Итак, имя неизвестного дарителя оставалось тайной, и Джессика вовсе не была уверена, что она хочет его узнать. Чтобы справиться с любопытством и тревогой, она решительным жестом отодвинула вазу на край стола и с головой зарылась в бумаги, стараясь отвлечься от всего постороннего. Увы, желаемого результата Джессика не достигла. Сосредоточенности, которая была ей необходима для работы с цифрами, сильно мешали мысли о предстоящем обеде с Кастеляром.
Пока она сражалась с собой, Софи успела распечатать на компьютере письма и памятные записки, которые Джессика надиктовала с утра, и теперь принесла бумаги на подпись. Джессика машинально расписалась, секретарша вышла, но тут же вернулась.
— К вам мистер Карлтон Холивелл из «Гольфстрим Эйр», — объявила она.
— Ему не было назначено, но он грозится прорваться сюда силой, если вы не уделите ему хотя бы пяти минут. Может, послать за охраной?
«Гольфстрим Эйр» была вертолетной компанией, которая занималась примерно тем же, что и «Голубая Чайка», — обслуживала нефтяников и осуществляла коммерческие грузовые и пассажирские перевозки. Обе фирмы конкурировали между собой, и «Гольфстрим Эйр» несколько раз пыталась перехватить у «Голубой Чайки» тот или иной выгодный контракт. Разумеется, у вертолетной компании были свои преимущества, особенно когда важна была скорость. Например, если на буровую платформу необходимо было срочно доставить какую-нибудь вышедшую из строя деталь, если какой-нибудь важной шишке требовалось срочно попасть туда, куда обычным способом добираться было долго и неудобно, а также если речь шла о скоропортящихся грузах — тут «Голубая Чайка» даже не пыталась противопоставлять себя «Гольфстрим Эйр». Вертолеты были незаменимы и тогда, когда тропический ураган внезапно изменял направление движения и требовалась срочная эвакуация буровиков, однако при прочих равных условиях воздушная транспортировка обходилась много дороже обычных морских перевозок. Кроме того, даже самый скромный пакетбот «Голубой Чайки» мог принять на борт гораздо больший груз, чем самый мощный и современный вертолет, и доставить его на место всего за один рейс. Благодаря именно этим особенностям между компаниями до сих пор сохранялся некоторый паритет, и до открытых боевых действий дело пока не доходило.
— Я не помню, чтобы мы с мистером Холивеллом когда-нибудь встречались, — откликнулась Джессика, слегка приподнимая бровь. — Он выглядит очень опасным?
Софи с негодованием поджала свои пухлые, ярко накрашенные губы.
— Я бы так не сказала. Скорее всего он просто плохо воспитан. И, уж конечно, он не годится на роль благородного белого джентльмена.
Джессика невольно улыбнулась.
— Что он такого сделал? Он что-нибудь тебе сказал?
— Нет, он только намекнул, — с достоинством ответила Софи. — Когда он увидел, что я не склонна немедленно выполнить его распоряжение, он сказал, что я ленивая, как все негры, и чтобы я поживее поворачивалась и оторвала, наконец «это» от стула. Под «этим» он подразумевал ту часть моего тела, которой, как он любезно пояснил, я имею обыкновение «вилять на ходу».
Джессика недоверчиво покачала головой.
— И естественно, тебе хотелось бы посмотреть, как его выведут отсюда под белы рученьки?
Софи ухмыльнулась.
— Нет. Я думаю, вы с ним и сами справитесь.
— Пожалуй, — протянула Джессика, слегка закатывая глаза. — Давай сюда этого неблагородного неджентльмена.
Карлтон Холивелл был одет в отглаженную летную форму защитного цвета, которая превосходно сидела на его широкоплечей, мускулистой фигуре. На кармане и на рукаве рубашки была нашита эмблема его компании. На вид ему было лет сорок с небольшим, и хотя на висках его уже проступила легкая седина, он излучал уверенность и силу. Протягивая через стол руку, он быстро оглядел Джессику пристальным, оценивающим взглядом.
Она тоже протянула ему руку, но тут же отдернула ее, почувствовав, что он вот-вот раздавит ей пальцы. Одновременно она отметила грубые черты его лица, красноватую обветренную кожу и близко посаженные серые глаза, окруженные лучиками мелких морщин. Губы у него были довольно полными, но в складках вокруг рта таилось какое-то напряжение, граничащее с жестокостью, и Джессика сразу подумала, что с Карлтоном Холивеллом надо быть поосторожнее.
— Вот, значит, как, мисс Мередит… — произнес Холивелл с легким техасским акцентом. — Ваш старик, стало быть, сошел со сцены, и вы теперь тут всем заправляете?
— И, как вы понимаете, свободного времени у меня не так уж много, — парировала Джессика, позволив себе легкую улыбку. — Поэтому заранее предупреждаю вас, что в вашем распоряжении есть всего несколько минут. У меня назначена деловая встреча, и мне предстоит уехать в самое ближайшее время.
— Вот, значит, как? — повторил Холивелл и оглянулся назад, отыскивая взглядом кресло. Не дожидаясь приглашения, он уселся в него, небрежно, почти развязно закинув ногу на ногу. — Ну, когда вы услышите, что я хочу вам сказать, вы, может быть, даже отмените все ваши дела.
— Любопытно было бы узнать, в чем дело, — сказала Джессика гораздо более прохладным тоном и поглядела на Софи, которая подала ей с порога незаметный знак бровями. Холивелл перехватил ее взгляд и тут же обернулся, и секретарша благоразумно отступила в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.
Карлтон Холивелл откровенно изучал сидящую напротив него женщину, и ему очень нравилось то, что он видел. В то же самое время в душе его отчего-то шевельнулось беспокойство. Он не привык иметь дело с женщинами, и теперь, когда обстоятельства вынудили его к этому, он чувствовал себя немного не в своей тарелке. Больше всего Холивелл любил везде и во всем быть главным, а сейчас ему казалось, будто инициатива ускользает от него. Да, все оказалось не так просто, как он рассчитывал…
