Сандра Мэй - Северное сияние
– По обвинению в чем? В том, что ты не захотела, как дурочка Мэгги, связываться с этим семейством?
– По обвинению в убийстве Фрэнка Сомервилля. Того парня, которого нашли в Темном озере.
Лючия схватилась за сердце, и Томми мысленно обругала себя за несдержанный язык. Только этого тетке и не хватает!
– Томми... Надо поговорить с Биллом. Давай прямо сейчас ему позвоним и...
Томми вдруг вскинула голову, прислушиваясь. Откуда-то издалека донесся вой сирен. Она кинулась к окну – чисто инстинктивное движение, ведь из окна было видно только небольшой отрезок дороги, ведущей в город...
Обледеневшей, заснеженной дороги, по которой уехал из ее дома Томас Джефферсон Рейли.
Его машина стояла перед домом в течение двух часов. Байкер был в доме. Кто угодно мог подойти и сделать что-то с мотором. С тормозами. Со сцеплением...
Брюси не умеет чинить машины, но он часами просиживал рядом с Томми, когда она занималась ремонтом. Найти тормозной ремень – не проблема, если хотя бы примерно представляешь, где искать...
Томми повернулась, накинула куртку и молча бросилась на улицу. В голове билась только одна мысль: это не должно случиться с Ти Джеем. Не с ним. Не сегодня. Не с ним, Господи. Она остановилась перед оцеплением, вылезла из машины и на негнущихся ногах пошла вперед.
Машина Ти Джея лежала на боку, двое полицейских цепляли к ней трос. Билл Дайкс стоял и смотрел, как они работают. Томми подошла, встала рядом.
– Что случилось, дядя Билл? Я услышала сирену.
– Приезжий парень едва не улетел в ущелье. Молодец, выкрутил руль до упора и предпочел перевернуться.
– Он... жив?
– Сильно ушиб руку. Медики отвезли его... черт знает, может, в Хелину, может в Тиссулу. Счастье, что и патрульные, и «скорая» оказались неподалеку. Он позвонил на 911.
– С ним все в порядке?
– Да. Машина заглохла, так что мы отгоним ее к тебе, если ты не возражаешь. Я бы хотел, чтобы он поскорее убрался из нашего города, так что посмотри ее прямо с утра.
– Хорошо. Я поеду вперед. Открою ангар.
– Давай, Томми. Осторожнее.
Она ехала, не замечая, как катятся по щекам слезы. Брюси, не надо. Пожалуйста, малыш! Он уедет, все будет, как раньше... Не надо, Брюси...
В пять часов утра в ноябре темно, как глухой ночью. Самый дурной час – все тяжелые сны снятся именно в это время.
Томасине Бартоломео никакие сны не снились. Проведя бессонную ночь в своей комнате, не раздеваясь, она тихонько оделась, выскользнула из дома и поехала в гараж. Мама и тетя не проснулись – привыкли к ее ранним подъемам. Томми часто уезжала до рассвета.
Теперь она сидела в конторе своей автомастерской, не зажигая света, и смотрела в одну точку перед собой.
Машина Ти Джея стояла прямо перед гаражом. Ночью ее дотянули сюда, но затолкать в гараж не смогли. Ворота промерзли и не открывались до конца.
Она сейчас пойдет и посмотрит, в чем дело, хотя и так почти уверена: в тормозах. Исправить это – пять минут. Никто не узнает. Дядя Билл не оставил не то что охраны, даже не наклеил обязательную черно-желтую ленту...
Она сейчас пойдет и посмотрит...
Томми встала, взяла фонарик, медленно вышла из конторы. Обошла машину Ти Джея, присела на корточки, заглянула под днище. Луч фонарика безошибочно уперся в перерезанный шланг...
Это быстро починить, а повредить еще быстрее. Один щелчок кусачками. Наклониться – раз-два, щелкнуть кусачками – три-четыре, выпрямиться – пять, уйти – шесть-семь-восемь...
Не больше десяти секунд.
Томми вдруг ослабла и села прямо на снег. Зачем она себя обманывает? Ти Джей был обречен этой ночью. Шансов, что он сможет вписаться в коварный поворот, практически никаких. Незнакомая дорога, снег, наледь. После этого даже дядя Билл не смог бы ничего сделать. Тело Ти Джея отправили бы в морг больницы в Тиссуле, а машину отогнали бы на полицейскую стоянку. К вечеру завтрашнего... сегодняшнего дня за ней уже пришли бы.
Томми встала, отряхнула налипший снег, повернулась и ушла в контору. Подняла трубку, набрала с детства известный номер.
– Дядя Билл? Прости, если разбудила. Ты можешь приехать в мастерскую прямо сейчас? Я жду.
Перчатка на забинтованную руку не влезала, поэтому пальцы мерзли – ужас!
Он перехватил тяжелый бинокль здоровой рукой и вновь уставился в то же самое место.
Увеличение позволяло видеть все – даже выражение лица Томми Бартоломео.
Сейчас она исправит поломку, а он снимет это на камеру. Завтра... уже сегодня представит снимки шерифу, потом полиции Тиссулы, и Томми Бартоломео пойдет в тюрьму.
Ти Джей Рейли сморщился, как от зубной боли. Он не желал это видеть. Не мог, физически.
Сероглазая, что ж ты так хорошо врешь-то, а?
Он почти поверил ей. Нет, не почти. Он просто поверил. Тем более что у него уже почти сложилась другая, стройная и логичная версия, по которой Томми Бартоломео была совершенно ни в чем не виновата – разве что в том, что не умела делать людям плохо...
И тут эта авария.
Ти Джей выругался и подкрутил колесико четкости. Что она делает?
Томи подошла к машине, присела на корточки, посветила, потом вдруг уселась в снег и закрыла лицо руками. Что она, жалеет, что так плохо подготовила аварию?
Потом Томми поднялась и ушла обратно в контору, ни разу не оглянувшись. Ти Джей увидел, как зажегся свет, и Томми сняла телефонную трубку.
Через десять минут на дороге из города показалась машина шерифа. Ти Джей Рейли убрал бинокль и камеру в сумку, после чего спустился с крыши кемпинга «Мария-Антуанетта» и быстро зашагал к гаражу «Бартоломео и сыновья».
Билл Дайкс с недоумением смотрел на подходившего Ти Джея, Томми вообще на него не смотрела. Лицо у нее было осунувшееся и бледное. Наверняка не спала всю ночь.
Ти Джей улыбнулся шерифу и бодро вскричал:
– Доброе утречко! Как дела?
Билл Дайкс издал нечто вроде рычания. Томми равнодушно дернула плечом.
– Как ты?
– Нормально. Небольшой ушиб и два сломанных пальца на левой руке. Мизинец и безымянный. Даже в носу есть чем ковырять.
– Вот и хорошо.
Билл Дайкс решительно откашлялся.
– Вот что, мистер Рейли. Раз уж вы здесь... Томми позвонила мне и сообщила, что в вашей машине испорчены тормоза. Кто-то перерезал шланг. Ваша авария была подстроена. Ваши соображения на сей счет?
Ти Джей посмотрел на Томми. Она ответила ему усталым, потухшим взглядом. Если ты обвинишь меня, я не стану спорить, говорил этот взгляд.
Ти Джей вздохнул.
– Полагаю, Томми рассказала вам о неизвестном, напугавшем ее возле собственного дома? Он убежал от Байкера, потом уехал в машине – мы оба это слышали.
