Мэри Бакстер - Сладкое возмездие
– В каком смысле?
– Придет время – объясню. Так где мой бурбон?
– В стенном шкафу.
Харлен налил себе в кофе изрядную порцию, вернулся к столу и сел перед Сойером.
Сойер молчал. Он отвел взгляд, чтобы скрыть свое неодобрение. Видно, случилось что-то неладное. Он еще не видел Харлена в таких растерзанных чувствах.
– Теперь вы готовы рассказать, что произошло? – спросил наконец Сойер, прервав затянувшуюся паузу.
Харлен поставил чашку на стол.
– Есть для тебя работенка.
– Я так и подумал.
– Но ты небось не подумал, что приступать надо немедленно. Отложи все остальное.
Сойер выпрямился и сжал губы, но старался говорить ровно:
– Это не так-то просто.
– Знаю, но у меня дело огромной важности.
Сойеру уже доводилось слышать подобные заявления. Любое поручение Харлена представлялось как дело огромной важности. Но Сойер почти никогда ему не отказывал. Он был у него в долгу и ни на минуту не забывал, что без помощи Харлена Мура никогда бы не смог открыть свое агентство.
Ему нравился его теперешний образ жизни, и этим он в значительной степени тоже был обязан Харлену.
Сойер отличался не только решимостью, но и честолюбием. Единственное, чего он пока не смог добиться в деловой сфере, – это открытия филиала за границей. Этот план не давал ему покоя. Он хотел расширить сферу своей деятельности по борьбе с международным терроризмом: Сойера подстегивали профессиональный азарт и желание увеличить свой счет в банке.
Покидая дом тетки и ее мужа без гроша в кармане, Сойер поклялся, что никогда не будет жить в бедности. Лучше вообще не жить. С тех пор его взгляды не изменились. Если для достижения своих целей приходится служить богатым клиентам – что ж, таковы правила игры.
– Что скажешь? – нетерпеливо спросил Харлен.
– Вы еще не объяснили, что я должен сделать.
– Ты должен раскопать мне материал на одного человека, да такой, чтобы чертям жарко стало.
Сойер поднял брови:
– И кто же он такой?
– Не он, а она.
Сойер с трудом скрывал свое удивление.
– Вот как?
– Это судья Кейт Колсон. Доберись до этой паскуды, сынок.
Глава 18
У Сойера отвисла челюсть.
– Как вы сказали?
– Ты что, сынок, тугоухим сделался к сорока годам? – Сойер не отреагировал, и Харлен нетерпеливо продолжал: – Я хочу, чтобы ты раскопал что-нибудь скандальное про судью Кейт Колсон. Тебе известна эта особа?
Сойср закрыл рот. Он крайне редко позволял застать себя врасплох.
– Сойер, какая муха тебя укусила?
Харлен не на шутку рассердился. Сойер покачал головой и издал протяжный вздох:
– Разумеется, мне известна эта особа.
– Что за многозначительность? Хочешь сказать, что я не в курсе дела?
Сойер не мог усидеть на месте. Он подошел к окну и стал рассматривать тяжелые тучи. Одна из них повисла прямо над крышей. Он помолчал, пытаясь выиграть время, а потом спросил, не оборачиваясь:
– Какого именно дела?
Харлен вдруг разразился хохотом:
– Может, хватит темнить?
Сойер резко обернулся:
– Что вы имеете в виду?
Харлен хлопнул ладонью по колену.
– Чует мое сердце, ты что-то скрываешь. Ты, случайно, с ней не знаком? Уж не встречаешься ли ты с ней в интимной обстановке? А что, вполне возможно: вы вращаетесь в одном обществе. – Харлен остановился и потер подбородок. – Да, это не исключено.
– Вы, как я погляжу, любите посмеяться, Харлен.
– Я люблю посмеяться последним, вот что я тебе скажу.
«Ничего себе, – подумал Сойер, – как он завелся. Что же сделала Кейт Колсон, если Харлен Мур весь переполнен жаждой мести?»
Вслух он спросил:
– Чем же судья Колсон отличается от других?
Кровь прилила к щекам Харлена.
– Я обратился к ней с пустяковой просьбой, а она не пошла мне навстречу.
– И всего-то? Вам не кажется, что вы слишком остро это воспринимаете?
– Нет, не кажется. – Харлен повысил голос: – Из-за нее я весь оплеван – и этого ей не спущу.
Сойер прищурился:
– Как вы с ней познакомились?
– До своего назначения она несколько лет работала поверенным в делах от фирмы «Джонс и Страссберг». – Харлен полез в карман, достал носовой платок и вытер лоб.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил Сойер, хотя уже понял, что ему предстоит услышать. Он внимательно изучил все, что касалось деятельности Кейт Колсон, но хотел послушать, как распишет этот конфликт сам Харлен.
– Короче говоря, она была моим поверенным и проявила себя с наилучшей стороны. Но стоило ей сесть в судейское кресло, как она слишком много о себе возомнила. – Харлен снова вытер лоб. – Она пролезла на этот пост только благодаря моей протекции. Вот так-то: пока я был ей нужен – вела себя как шелковая, а получила свое – и физиономию воротит.
– Чем же именно она провинилась?
– Я всего-навсего просил замолвить за меня словечко, а она – ни в какую.
– Конкретно, Харлен. Мне нужны подробности.
– Когда шла тяжба о земельных участках, я попросил се посодействовать.
Сойер вернулся к столу и сел.
– А она отказалась.
Сойер просто констатировал факт, и Харлен это отметил.
– Тебя как будто это не удивляет, – обвиняющим тоном сказал он.
– Не удивляет, – подтвердил Сойер. Не дав Харлену раскрыть рот, он продолжал расспрашивать: – Что именно вы попросили ее сделать? Повлиять на другого судью?
– Точно. Так эта мерзавка задрала нос и отказалась, а я по ее милости потерял кучу денег.
– Но ведь это еще не все?
– Все. – Харлен избегал его взгляда.
– Вы уверены?
– Уверен.
Сойер не поверил ему, но настаивать не стал.
– Что же я могу для вас сделать? У судьи Колсон все чисто. У нее безупречный послужной список и незапятнанная репутация.
– Мне нужно, чтобы ты помешал ей победить на предстоящих выборах. Только и всего.
– Но с этим могут возникнуть сложности.
– Возможно, однако я тебе недаром деньги плачу. Так что сложности сложностями, а ты расстарайся. Всегда можно раскопать какие-нибудь старые грешки.
Сойер почесал в затылке, потом посмотрел Харлену прямо в глаза:
– А вдруг не получится?
– Смотри на вещи трезво, – саркастически посоветовал Харлен. – Безгрешных людей не бывает. Вес мы не ангелы.
Наступила неловкая пауза, нарушаемая только шумом проносящихся по улице машин.
– А если я откажусь? – спросил наконец Сойер.
– Не откажешься. Я тебя купил с потрохами.
– Никому не дано меня купить.
Слова Сойера прозвучали угрожающе, но еще более зловещим был тон, каким он их произнес. Он с холодной яростью подчеркнул каждое слово. Харлен побледнел. Они не сводили глаз друг с друга; шла битва характеров.
