Оливия Финчли - За все земные грани
— Ну, подожди, — пробормотала она. — Я покажу тебе!
Две недели спустя субботним вечером Элизабет стояла в своей комнате и в последний раз смотрелась в зеркало. Она услышала шум машины Дэвида на подъезде к дому: было время отправляться на вечеринку.
Хотя девушке понравилось, как она сделала макияж, сердце слегка дрогнуло, когда она увидела в зеркале, насколько преобразилась ее внешность. Возможно она перестаралась. Забранные вверх и уложенные волосы хорошо оттеняли правильные черты лица, но от этого Элиз выглядела старше. Темно-вишневое платье с тоненькими бретельками было слишком открытым, поэтому Лиз чувствовала себя в нем не совсем удобно. Необходимо быть осторожной, если ей придется наклоняться!.. Но больше всего ее беспокоили новые туфли на высоких каблуках: Элизабет не привыкла ходить на тонких высоких шпильках и боялась, что будет спотыкаться. То, что пару недель назад, после того, как Кросби сделал ядовитые замечания по поводу ее одежды, казалось такой великолепной задумкой, теперь представлялось просто детской выходкой, которая только выставит ее в невыгодном свете.
Однако уже было поздно отступать. Прозвенел дверной звонок, и Лиз услышала низкий голос Дэвида, которому Мария открыла дверь. Глубоко вздохнув, она расправила плечи и направилась в холл навстречу гостю, стараясь очень осторожно идти по ковру на высоких каблуках.
— Привет Дэвид, — сказала она. — Извините, что вам пришлось потратить время, чтобы заехать за мной. Я могла бы и сама добраться.
Адвокат молча стоял в холле, ошеломленно глядя на девушку.
— Элизабет! — воскликнул наконец он, идя навстречу и протягивая руки. — Ты выглядишь… — Он оборвал фразу и покачал головой: — У меня не хватает слов.
Лиз робко улыбнулась и вздернула подбородок.
— Я надеюсь, что этими словами вы не хотите выразить неодобрение?
Светло-голубые глаза оглядели ее еще раз.
— О, нет, — с чувством отозвался Дэвид. — Конечно нет! Я недоумеваю, почему мне никогда не приходило в голову, какое великолепное создание скрывается под обликом деловитой секретарши. А что касается того, что мне пришлось заехать за тобой, то это для меня одно удовольствие!
Сначала Кросби планировал провести вечеринку дома. По мере того как список гостей расширялся, он решил, что Марии будет трудно управиться с таким количеством людей, а так как она и слышать не хотела о помощнике на кухне, писатель решил снять зал в самом роскошном местном отеле.
К удивлению Элизабет, Юлиус сам занялся всеми приготовлениями. За исключением нескольких небольших поручений, которые он попросил ее выполнить, — таких как надписывать приглашения и отмечать тех, кто их принял, — Кросби сам проследил за всем, в том числе за выбором еды и вин.
Дэвид подошел к Лиз и взял за руку.
— Хорошо, если ты готова, то едем?
За время короткой поездки они болтали о гостях, которых пригласил Юлиус: в списке почетных гостей значились конгрессмен, знаменитый оперный певец, две кинозвезды и несколько известных деятелей, не говоря уже о трех писателях. Чем ближе они подъезжали, тем больше нервничала девушка. Это была как раз такого рода ситуация, в которой она чувствовала свою наибольшую уязвимость, и Элизабет страшилась необходимости вести беседу с людьми, с которыми не была знакома.
Почувствовав ее тревогу, Дэвид искусно сменил тему разговора:
— Лиз, как тебе работается у Кросби? — Он улыбнулся ей. — Так как ты удержалась больше четырех месяцев на этом месте, делаю вывод, что вы сработались?
— Ну, — осторожно отозвалась девушка, — здесь есть свои плюсы и минусы, но это наиболее интересная работа, которой мне приходилось заниматься. — Она помолчала какое-то время. — Вы знаете Кросби очень давно, не так ли, Дэвид?
— О Господи, да! Тысячу лет!
— Что за шрамы у него на спине? Я заметила их однажды, когда он плавал в бассейне.
Дэвид так долго хранил молчание, что Элизабет уже пожалела, что задала этот вопрос.
— Извините, Дэвид, я вовсе не собираюсь совать нос в чужие дела!
— Ну, — наконец медленно протянул адвокат, — ты знаешь, каков Юлиус, когда дело касается его прошлого! Однако всем известно, что он был в плену во Вьетнаме, так что я не выдаю никаких секретов, рассказывая об этом.
— Спасибо, Дэвид, — сказала Лиз. — Бедный Юлиус! У него наверняка изранено не только тело, но и душа!
Дэвид слегка повернулся к ней и тепло улыбнулся:
— Ты прекрасный человек, Элизабет. Ты самая большая удача Юлиуса за многие годы!
Это удивило Лиз: Дэвид обычно едва замечал ее существование, воспринимая как часть мебели, и меньше всего она ожидала, что он возьмет на себя труд анализировать ее отношения с Кросби.
— Я часто думал, — продолжал адвокат, — как же ты, наверное, скучала в те вечера, когда я приезжал к ужину. Тебе вовсе не было так уж интересно сидеть и слушать наши разговоры. Иногда я пытался вовлечь тебя в беседу, но ты знаешь, каким бывает Кросби, когда он увлечен одной из своих любимых тем!
— Но мне совсем не было скучно, — запротестовала девушка. — Я получила удовольствие, слушая вас. Я сама не очень-то разговорчива, а так как моего образования хватает лишь на то, чтобы зарабатывать на жизнь, я очень хочу и люблю учиться. Слушать ваши с Юлиусом дискуссии — это как посещать школу. — Лиз засмеялась. — Хотя не уверена, что понимала все, но я пыталась читать об этом потом.
— Это вероятно, самый лучший способ учиться, — сказал Дэвид, одобрительно кивая. — То, до чего докапываешься сам, обычно остается в памяти.
Они подъехали к отелю, и Элизабет только сейчас почувствовала, как натянуты нервы. Служащий в униформе подбежал к машине, чтобы распахнуть для них дверцы, и гости вошли в холл. Подходя к залу, снятому Кросби, они через раскрытую дверь услышали громкий звук голосов, смех, мягкие аккорды музыки и звон бокалов.
Девушка вдруг в панике остановилась и посмотрела на Дэвида, тот ответил ей вопросительным взглядом, затем с успокаивающей улыбкой крепко взял ее под руку и прижал к себе.
— Тебе не о чем беспокоиться, Элизабет, — сказал он. — Ты выглядишь прекрасно, ничуть не хуже любой женщины в этом обществе. Просто будь сама собой! — Дэвид улыбнулся. — Кросби может оказаться иногда бесчувственным, но, поверь мне, он никогда не позволит себе или друзьям поставить тебя в неловкое положение! Я знаком с большинством приглашенных и уверяю тебя, что, несмотря на свою известность, они самые обыкновенные люди. Поняла?
Лиз кивнула и сжала его руку.
— Спасибо, Дэвид. Все будет в порядке. — Казалось, что внутри находятся сотни людей и все они знакомы друг с другом, хотя по списку девушка знала, что гостей всего лишь чуть больше двадцати: дело было в том, что все оживленно разговаривали, смеялись и обменивались шутками. Отель располагался над гаванью, и из окон зала, выбранного Кросби, открывался прекрасный вид. Возле широкого окна стоял длинный стол, покрытый белоснежной льняной скатертью, и сервированный тонким фарфором, изысканным хрусталем, поблескивающим серебром. Звуки мягкой музыки проникали через раскрытые двери из соседнего танцевального зала, и все это вместе производило впечатление богатого частного дома, а не гостиницы. Облицованный резным мрамором камин придавал помещению особенный уют.
