Оливия Уэдсли - Первая любовь
Миссис Хиль в течение всего пути объясняла Каллосу, что не выносит пищи, жареной на сале. Теперь он упомянул об этом факте Гонессу, тот проворчал в ответ «сумасшедшая», — но приготовил прекрасный обед, следуя правилам тонкой французской кухни.
Миссис Хиль оказала ему честь с таким рвением, что вскоре почувствовала желание вздремнуть и решила лечь в кровать.
Валери вошла в комнату, но ей не хотелось спать. Она села у окна, вдыхая ароматный, бодрящий, как шампанское, воздух, и с удовольствием подумала о том, что поездка их полна забавных приключений. Снизу, из кафе, доносились звуки оркестра.
Валери противилась искушению сколько могла. Но настойчивые, манящие звуки настоящего танго и голоса мужчин, подпевающих в такт, заставили ее решиться.
Она сказала себе:
«Ничего не случится, если я спущусь вниз и закажу чашку кофе. Хозяин знает меня, и я объясню, что пришла взглянуть на его кафе». Она не надела шляпы, а только напудрила лицо и надушилась. С папиросой в зубах, в белом костюме и белой шелковой блузке, с вышитыми на ней синими инициалами, вошла она в кафе. Оркестр продолжал играть, но все находящиеся в помещении мужчины и женщины перестали танцевать, болтать и смеяться, увидев Валери. Она почувствовала легкое смущение, остановилась на мгновение в нерешительности, краснея и бледнея попеременно. Заметив свободный зеленый столик, подошла к нему и села.
В следующем номере выступала Корида. Она тоже только что вошла в кафе и стояла у стойки, враждебно глядя на Валери.
«Это англичане! У них у всех один и тот же вид». Как она ненавидела их! Чванные гуси! Кроме того, не следовало забывать о мщении за разбитую челюсть Кастана. Корида пила коньяк со льдом и думала о Робине. Как бы она хотела, чтобы он и эта девушка были родственниками. Тогда удалось бы осуществить прекрасный план мщения, возникший в ее возбужденном мозгу.
Корида была неглупа и обладала здравым рассудком, помогавшим разбираться в чувствах других людей. Она ясно видела, что Валери, несмотря на самоуверенный вид, была сильно испугана.
«Она считает, что переживает приключение, — подумала Корида с презрением, — что совершает отважный поступок. Впоследствии, вероятно, будет рассказывать о страшных ночных кафе в Аргентине. Как глупы эти белолицые заносчивые англичане!»
— Чем вы так недовольны сегодня, моя красавица? — прошептал ей Кастан прямо в ухо.
Корида не повернула головы. Она никогда не оглядывалась, когда заговаривал влюбленный в нее мужчина. Зачем баловать его, отвечая взглядом на взгляд?
— Меня злит та благородная сеньора, которая сидит слева от вас, — сказала она. — Я смотрю на нее, на ее жемчужное ожерелье, на чулки, на ее носовой платок из тончайшего полотна и не могу понять, почему одна девушка имеет все, а другие должны довольствоваться крохами и трудиться, чтобы зарабатывать на существование.
Черные, удивительно блестящие глаза Кастана сверкнули.
— Что вы хотите этим сказать? — шепнул он. — Объясните мне, мое сокровище, и я тотчас же исполню ваше желание.
Корида повернула к нему красивое смуглое лицо с синими глазами и красными губами и прислонилась плечом к плечу Кастана, глядя на него в упор.
— Кастан, хотелось бы получить это жемчужное ожерелье. Я ведь только женщина, а все женщины любят красивые вещи. Но знаю: этот жемчуг не предназначен для бедной танцовщицы Кориды. Ей достаточно янтарных бус.
Лицо Кастана выражало колебание — он обожал Кориду и боялся ее. И в данную минуту не был уверен, желает Корида, чтобы он раздобыл для нее этот жемчуг, или нет. Кастан нерешительно дотронулся коричневым пальцем до черного блестящего локона, касавшегося его плеча.
— А если мне удастся достать для вас это ожерелье, что я получу в награду?
— Это будет зависеть, — отвечала Корида задыхаясь, — от вашего желания!
Кастан потерял власть над собой. Он обнял дрожащей рукой талию Кориды и сказал хриплым голосом:
— Вы знаете, вы знаете!..
Корида действительно прекрасно знала. Она боялась только того, чтобы Кастан не поднял большой шум, доставая этот жемчуг. В таком случае Гонесс очень рассердился бы на нее, а Корида не хотела ссориться с Гонессом. Если бы Кастан завладел жемчугом так, чтобы никто не заподозрил его в краже, Гонесс мог бы предположить, что англичанка потеряла ожерелье или что его похитил какой-нибудь пьяный посетитель кафе. Тогда он только посмеялся бы и пошутил над очаровательностью Кориды и над щедростью ее поклонников. Поэтому в ответ на пламенное признание Кастана она отвечала томным шепотом: «Безумец». Кастан был влюблен по уши, но не терял способности здраво рассуждать. Он прямо спросил:
— Что я получу от вас?
— Во-первых, по поцелую за каждую жемчужину, — отвечала Корида. — И один сейчас в задаток.
Ее губы коснулись на одну секунду его губ и, сделав грациозный поклон, она убежала. Кастан наблюдал за ней, И его черные глаза горели, как угли, на бледном лице. От каждого движения обутых в красные туфли ножек Кориды, от каждого ее взгляда кровь начинала бурлить в его жилах. В течение года она кокетничала с ним, а он обожал ее, перенося неверность, жестокость и эгоизм без слова упрека. Она несколько раз давала согласие выйти за него замуж, но на следующий же день отказывалась от своего слова. Он смутно надеялся, что, получив жемчуг, сумеет добиться смуглой ручки Кориды.
Он отвел от нее восторженный взгляд и посмотрел на англичанку. Светлая кожа Валери, ее темно-бронзовые волосы не нравились ему. По его мнению, она была похожа на мальчика — та же чрезмерная стройность и те же короткие волосы.
Подойдя к ее столику, он почтительно поклонился и спросил, не окажет ли она высокую честь протанцевать с ним. Валери взглянула на него. Ей никогда еще не приходилось танцевать с профессионалами. Но сегодняшняя ночь не была похожа на все остальные. Звезды сияли так ярко, и она выпила бокал крепкого золотистого вина. С другой стороны, Кастан был представительный молодой человек высокого роста, одетый в белую шелковую ослепительно чистую рубаху и брюки, вышитые шелком, как у гвардейцев, с великолепным пестрым поясом. Кастан умел также удачно выбирать духи. Он не питал пристрастия к резким ароматам мускуса и шипра, излюбленным запахам его земляков, а надушился чем-то вроде сандала. Валери решилась протанцевать с ним. Она встала, — и они медленно пошли, сразу попав в такт музыки. Кастан имел много пороков, но его бесспорным достоинством было умение прекрасно танцевать. Он танцевал легко, без всяких усилий, и Валери решила, что это лучший танцор из всех, с которыми ей до сих пор приходилось встречаться. Она сказала ему об этом, и Кастан кивнул в ответ головой, показав безукоризненные зубы. Он говорил только на своем родном языке и не имел ни малейшего желания развлекать эту англичанку, которая, по его мнению, танцевала недурно, но без достаточного увлечения. Кастан отвел ее обратно к столику, и Валери, покраснев, порылась в сумочке и протянула ему бумажку в пять долларов; она почувствовала огромное облегчение, когда Кастан с благодарностью взял деньги. Он, со своей стороны, счел ее полнейшей дурой и находил, что чем скорее расстанется со своими драгоценностями особа, дающая за один танец бумажку в пять долларов, тем лучше.
