Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема. Книга 2
А машина мчалась вперед, и нога Гарольда продолжала нажимать на акселератор.
— Собачья жизнь, — сказал парень.
И она повторила за ним, как эхо:
— Собачья жизнь.
Гарольд некоторое время молчал, а потом принялся говорить доверительным тоном:
— Я, Сильвия, страшный неудачник. Представляешь, я живу за счет родителей. Они дают мне двести долларов на неделю на карманные расходы, а много ли из них отложишь на настоящее дело? Я и так изворачиваюсь, как могу. Приходится чертовски ломать голову, чтобы хоть как-то разнообразить жизнь. Половина денег уходит на сигареты, а половина — на виски… И еще остается немного на утреннее пиво. Беру что-то от жизни хоть раз в неделю. И все.
— Да, тебе не позавидуешь, — сказала Сильвия.
— Старики ругают меня за виски. Они считают, что я должен заняться настоящим делом. Бизнесом. Бросить это искусство. Люди в их возрасте не понимают, что для таких, как я, уже невозможно изменить жизнь. Нет, никогда этого не будет.
— Да, — согласилась Сильвия, — они у тебя старые.
— Да уж старее некуда…
— А как поживает твоя сестра, — неожиданно вспомнила Сильвия.
Яркий свет сгонял с дороги испуганных птичек и зверьков.
— Сестра? Собирается завтра на танцы… Интересно, а где мы с тобой будем завтра.
Но на этот вопрос Сильвии не хотелось отвечать. Она понимала, что все это развеется, как туман, и завтра она с улыбкой будет вспоминать о сегодняшнем приключении…
— Как мне тут нравится, — только и сказала она.
А Гарольд словно бы вспомнил:
— Здесь у дороги — загородный клуб. Мик записал меня в него.
— Мик, — призадумалась Сильвия.
— Да. Ты знакома с Миком?
— Нет.
— Мик — молодчина. Если в клубе тебя знают, можешь пить там хоть всю ночь… Давай завернем туда, повидаем Мика, а утром решим, как опрокинуть еще пару рюмочек.
— А у тебя на это хватит денег?
Гарольд задумался и отрицательно покачал головой.
— Нет, знаешь, у меня денег нет вовсе. А на твои пятьдесят долларов не очень-то разгуляешься, во-первых, а во-вторых, мне будет неудобно.
Маленький поселок, уже крепко спящий за закрытыми дверями и ставнями, проплыл мимо них под гору, словно оползень плавно уносил его вниз, в иссеченную дорогами долину, откуда они ехали. Мелькнуло длинное серое здание, церковь в неоготическом стиле, гостиница без вывески, часы…
— Послушай, Гарольд! Мы, наверное, слишком далеко отъехали.
Она почувствовала, что воздух наполняется сыростью, по небу бегут низкие облака…
— Мы, наверное, слишком далеко отъехали, здесь настоящая глушь.
Сильвия увидела, как низко над вспаханным полем пронеслась на своих мохнатых крыльях сова.
— Настоящая глушь дальше, — ответил Гарольд. — По этой дороге ты так скоро до нее не доберешься.
И Сильвия вдруг поняла, что ей ведь ничего и не нужно. Ей надо только мчаться сквозь ночь и ветер и все равно с кем — будь то Деннис, Роберт или Гарольд…
Она сказала:
— Нам совсем не обязательно заезжать в клуб. Едем дальше!
Гарольд искоса поглядел на Сильвию, словно бы хотел возразить… Но потом как будто передумал:
— Пожалуйста, — сказал он. — И больше давай не вспоминать о клубе.
Минутой позже мимо них промелькнуло длинное, ярко освещенное одноэтажное здание. Оттуда доносился гул голосов… Плавательный бассейн был освещен прожекторами, но в нем, почему-то, вместо воды лежало сено…
И сразу все осталось позади. Пятно света промелькнуло и исчезло за поворотом.
— Это и был мой ночной клуб, — усмехнулся Гарольд.
— Знаешь, по-моему сено в бассейне гораздо лучше, чем вода.
— Конечно, — улыбнулся Гарольд. — Во всяком случае, не утонешь… Вот сейчас, по-моему, глушь… Дальше клуба обычно никто не ездит. А в этом поле можно остановиться, и сидеть до самого судного дня. И тебя никто не хватится, разве что кто-нибудь из фермеров…
Он постепенно сбавил скорость и въехал на поле через ворота, которые кто-то забыл запереть… Подпрыгивая на неровной почве, машина прошла некоторое время вдоль забора и остановилась…
И они вдвоем остались сидеть при слабом свете, падающем со щитка приборов.
— Ужасно тихо, — сказал Гарольд с какой-то неуверенностью в голосе.
Сильвия прислушалась. Над ними в поисках добычи вновь пролетела сова. У изгороди, прячась, прошуршал какой-то зверек…
Сильвия и Гарольд выросли в городе, и не знали, как назвать то, что их окружает. Крохотные почки, распускавшиеся на кустарнике были для них безымянными… Сильвия, конечно, смутно припоминала названия зверей, названия растений, которые ей в детстве называла тетушка, к которой ее в детстве привозили на каникулы… Но сейчас это все казалось очень далеким и нереальным.
— Что это, дубы? — кивнул Гарольд в сторону темневших в конце изгороди деревьев.
— А может вязы? — спросила Сильвия.
И они соединили свое взаимное невежество поцелуем.
Поцелуй взволновал Сильвию, и она, казалось, была готова на безрассудство. Но по губам Гарольда, сухим и пахнущим виски, она поняла, что он взволнован гораздо меньше, чем она надеялась. Стараясь подбодрить себя, Сильвия сказала:
— Хорошо здесь, за много миль от всех, кто нас знает!
— Мик, наверное, неподалеку, сидит в клубе.
— А он знает?
— Нет, никто не знает.
Тогда Сильвия сказала:
— Знаешь, по-моему все идет так, как нам хотелось.
— Да! — ответил Гарольд и вдруг толкнул дверцу. — Давай пройдемся…
И Сильвии стало ясно, что Гарольд хоть и кажется трезвым, но на самом деле, мертвецки пьян, что он вряд ли вообще понимает, что сейчас делает, настолько отрешенным был его взгляд. И она немного насторожилась…
— Мы с тобой никогда не гуляли в поле…
Но тем не менее, она взяла его под руку — и тот час же почувствовала, что каждый его нерв отзывается на ее прикосновение. И это особенно сейчас понравилось Сильвии в Гарольде. Просто невозможно было предположить, что предпримет он в следующую минуту…
— В школе, Гарольд, говорили, что ты сумасшедший… Ну и что, мне нравится, что ты такой… А что это за трава? — спросила она, ковырнув носком туфли землю.
— Клевер, кажется… А, впрочем, не знаю.
Они чувствовали себя здесь, словно в чужой стране — непонятно, что написано на дорожных знаках, на вывесках, не за что ухватиться… Вокруг теснота и фантастика.
— Не включить ли фары? — спросила Сильвия. — Нам трудно будет отыскать дорогу назад, луна совсем скрылась за тучи.
Она и в самом деле уже не различала машины, наверное они уже слишком далеко отошли от нее.
