Хелен Бьянчин - С любовью не спорят
— Ну, я ведь буду с тобой на случай, если ты станешь тонуть.
— Ты, конечно, полон энергии в это прекрасное утро? — Она небрежно провела рукой по его груди, путаясь в курчавых волосках, чувствуя, как напрягаются мускулы.
— Попробуй спуститься пониже, и я не отвечаю за последствия, — хрипло предупредил Слоун.
— Это была просто небольшая проверка, — сказала она лукаво, и в тот же момент сильные руки подняли ее к нему на грудь. Потом он перекатился с ней вместе, подминая под себя и одновременно впиваясь в ее рот поцелуем.
Она обхватила его ногами, разделяя его пыл, отдаваясь с неистовством, которое не скоро сменилось более спокойными ласками…
— Пошли купаться, — проговорила она наконец дрожащими губами. — Иначе мы никогда отсюда не выберемся.
Они встали, надели купальники. Сюзанна взяла халат, а Слоун полотенце.
Снаружи царила полная тишина. Птиц не было слышно, ветер стих, только их шаги по дорожке к пляжу нарушали утреннее безмолвие.
Новый день просыпается, думала Сюзанна, глядя, как постепенно расцветают все краски вокруг. Похрустывал белый песок, море меняло оттенки от нежно-голубого до ярко-синего, сливаясь на горизонте с лазурным небом. Воздух был теплым, но в нем пока не ощущалось дневного жара.
Прямо перед ними появился золотой краешек солнца. Поднимаясь все выше, оно озаряло мир ясным светом. В ветвях проснулись и защебетали первые птицы.
Слоун смотрел только на нее. Окружающая красота, казалось, не занимала его.
— Хочешь пройтись вдоль берега?
Она слегка обернулась:
— Что, побродить по щиколотку в воде, пособирать ракушки?
— А может, принести купание в жертву томному теплому душу?
Сюзанна поймала его руку, усмехнулась:
— Трусишка! Освежающее холодное купание, обильный завтрак… Как раз то, с чего должен начинаться день. — Не закончив, она пустилась в бегство к воде. — Слоун! Ты не посмеешь…
Прохладная, удивительно приятная вода. Обильный завтрак после теплого душа.
Потом события замелькали с удивительной быстротой.
Священник не удивился, когда его попросили провести еще одну церемонию. Джорджия и Трентон были поражены и обрадованы. Персонал ресторана с готовностью пообещал приготовить небольшой, но изысканный свадебный стол.
Сюзанна только восторженно ойкнула, когда Джорджия сняла чехол с бледно-кремового шедевра портновского искусства из шелка и кружев, достала туфли и длинную фату.
— Оно прекрасно. И размер, и длина — все идеально. А ты не?..
— Была в сговоре? — сказала Джорджия. — Клянусь тебе, нет.
— Ты не спрашиваешь, нет ли у меня сомнений?
— Зачем? — мягко ответила мать. — Ты бы не сделала этого, если бы они у тебя были.
Нет, согласилась Сюзанна, задумчиво разглядывая себя в зеркале.
Была почти половина двенадцатого, когда она в последний раз поправила фату и отошла от зеркала.
— Ты неотразима, — улыбнулась Джорджия.
— Не смей плакать, — дрожащими губами предупредила Сюзанна. — А то я тоже заплачу и придется краситься снова, а Слоун пошлет за нами Трентона, прибежит следом сам, а после явится и священник. Предпочитаю обойтись без этого. К тому же лучше не давать повода для разговоров о том, что поспешное венчание прикрывает вульгарное похищение невесты. Представляешь, сколько сплетен появится в колонках светской хроники!
Джорджия взяла дочь под руку.
— Да, немыслимо допустить что-нибудь подобное.
С одного конца ресторана столы сдвинули, чтобы освободить место для изящной арки, украшенной гирляндами нежно-розовых цветов. Звучала нежная музыка. К арке вел неизменный красный ковер.
Сюзанна глубоко вдохнула, мать ободряюще сжала ее локоть. Под аркой их уже ждали Слоун с Трентоном и священник.
Почти одновременно мужчины повернулись, глядя, как их любимые приближаются к ним.
Сюзанне казалось, что время остановилось. Ее глаза встретились с глазами Слоуна, и все остальное перестало существовать. Изнемогая под тяжестью своего безмерного чувства, она едва держалась на ногах.
Слоун взял ее руку и поднес к губам.
Она едва сознавала, что Джорджия встала рядом с ней, смутно различала голос священника, произносившего торжественные слова обета и наконец после обмена кольцами объявившего их мужем и женой.
— Вы можете поцеловать невесту.
Слоун поднял фату и прижался губами к ее губам с такой страстью, что Сюзанна слегка покраснела.
Потом они пили шампанское из хрустальных бокалов, фотографировались и наконец заняли свои места за празднично украшенным столом. Им подали множество замечательных блюд и в завершение — грандиозный свадебный торт. А потом опять шампанское, фрукты, кофе…
Должно быть, это одна из самых тихих свадеб, подумала Сюзанна. Зато и все вокруг дышало домашним теплом. Наконец молодожены поднялись, поблагодарили Джорджию и Трентона, священника, персонал ресторана и вышли. К сожалению, романтическая идиллия подходила к концу. Через полчаса им предстояло отправляться катером на остров Данк, где будет ждать частный самолет, готовый вылететь в Сидней.
На вилле Слоун взял ее за руки и привлек к себе.
— Не думаю, что у нас есть время для этого, — чуть запинаясь, сказала Сюзанна, увидев, что он наклоняется к ней.
— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «это», — поддразнил Слоун, касаясь ее губами.
Со стоном Сюзанна приникла к нему. Казалось, прошла целая вечность, пока они наконец оторвались друг от друга.
— Думаю, — с трудом выговорила Сюзанна, — надо все-таки переодеться и упаковать вещи.
Его дыхание касалось ее лба.
— Переодеться, но не упаковываться. — Он прижался лицом к ее виску. — Мы остаемся здесь.
— Как мы можем остаться? Я должна быть завтра на работе. И у тебя наверняка намечены деловые встречи. — Голос ее сорвался до едва слышного шепота. — Это невозможно.
Слоун поднял голову и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Возможно. Просто пришлось позвонить в несколько мест.
— Но ты же не…
— Да.
— Моя работа…
— Никуда не денется, пока ты хочешь ее сохранить.
Сюзанна перевела дыхание.
— Что ты им сказал?
— Правду. — Его палец лег в ложбинку у ее шеи, словно в ожидании отклика. — Тебе дали отпуск на неделю и шлют поздравления.
Что ж, работа, конечно, может и подождать. Но Слоун, между прочим, в совершенно ином положении.
— А ты?
— Все было заранее распланировано. — Он пожал плечами. — Кое-что пришлось отложить.
— Надолго?
— До пятницы.
Ей захотелось обнять и поцеловать его крепко-крепко.
— Я люблю тебя, — выговорила она с благодарностью. — И докажу тебе, как сильно.
