Маргарет Пембертон - Богиня
– Так о чем идет речь? – осведомился Роган, накалывая вилкой гриб.
– Англия, пятнадцатый век, – коротко ответил Видал. – Война Роз.
– Звучит очень мило, – кивнул Роган, удивляясь, с какой радости Ракоши вдруг вдохновился войной цветов.
Валентина ждала, что Видал объяснит подробнее, но, поняв, что он не собирается делать этого, отложила вилку и с горячностью произнесла:
– Ничего милого в этом не было! И называется это войной Роз, потому что в гербе короля Генриха была алая роза, а в гербе аристократов, пытавшихся отобрать у него трон, – белая.
– Понятно, – промямлил Роган, боясь, что ему придется идти в битву с цветком на шлеме, и мысленно клянясь, что никто на свете не сподвигнет его на это. Даже Видал Ракоши.
– Маргарита была юной и прекрасной, и все же ее прозвали Кровавая Роза, из-за того, что она вышла замуж за Генриха. Она была…
Валентина пыталась найти нужные слова, чтобы убедить Рогана в значительности событий, которые им предстоит изображать на экране. На помощь пришло религиозное воспитание.
– Она словно сошла со страниц Апокалипсиса.
Мужчины потрясенно уставились на нее. Роган – потому что никогда не встречал столь ослепительно красивого и страстного создания. Видал – потому что она не переставала изумлять его. Двадцать четыре часа назад она не слыхала о Маргарите Анжуйской, теперь же описывает ее словами, воспламеняющими даже его воображение.
Девушка запнулась, заметив, что собеседники пристально смотрят на нее.
– Продолжайте, – ободряюще попросил Видал.
– Я пока не слишком много знаю о ней, но чувствую, что веселого тут мало. Тридцать лет подряд англичане проливали кровь друг друга в отвратительной борьбе за трон. Тысячи людей были уничтожены, и вся история Европы претерпела необратимые изменения.
Роган моргнул. Он сам иногда вел немного странные беседы в «Браун дерби», но ничего подобного ему не приходилось слышать.
– Думаю, теперь все ясно, – заключил Видал, с широкой улыбкой рассматривая сбитого с толку Рогана.
– По-видимому, – овладев собой, кивнул Роган важно. – Вы, наверное, были учительницей, прежде чем приехали сюда?
– Нет, – хихикнула Валентина. – Прежде чем приехать сюда, я нигде не работала.
– О Господи, к нам идет Лукреция Борджа! – неожиданно прошептал Роган, деланно улыбаясь кому-то за спиной Валентины.
Оглянувшись, Валентина заметила миниатюрную женщину, энергично приближавшуюся к ним. Ее маленькие глазки сверкали почти нездоровым любопытством.
– Дорогой, ходят слухи, что на «Уорлдуайд» затевается нечто необычное, – сказала она, как только Видал взял ее руку. – Полагаю, будет взаимовыгодно для нас, если я приеду в Вилладу и все выясню подробно.
– Значит ли это, что если я сам расскажу все, что вам так хочется услышать, вы больше не станете печатать беззастенчивую ложь о моей личной жизни? – сухо осведомился Видал.
Но на крошечную, похожую на птичку женщину его явная неприязнь, кажется, не произвела никакого впечатления.
– Что-то в этом роде, дорогой, – кивнула она, устремив взгляд на Валентину.
– Луэлла, позвольте представить вам Валентину, – вздохнул Видал, опасаясь, что девушка не сумеет справиться с грозой актеров – самым известным репортером в Голливуде, обозревательницей светской хроники Луэллой Парсонс. – Валентина, это мисс Луэлла Парсонс, репортер херстовской прессы.
– Это и есть ваша новая звезда? – заинтересовалась Луэлла, оглядывая Валентину, словно перед ней был красивый и, возможно, ценный товар, выставленный на продажу.
– Совершенно верно.
Валентина встретила взгляд мисс Парсонс спокойно, без следа той нервозной застенчивости и подобострастия, к которому привыкла дама-репортер. Глаза Луэллы блеснули. Перед ней была не обычная заурядная девица, получившая шанс показать, на что она способна, или с позором вернуться туда, откуда приехала. В этой девушке чувствовалось нечто особенное, и доказательством служил тот факт, что сам Видал Ракоши обедает с ней. Вот уже целый год Луэлла безуспешно пыталась выведать подробности о его жизни и состряпать очередную сенсацию. Теперь же он впервые появился на людях с женщиной, не бывшей его женой. Все это крайне занимательно.
– Откуда вы родом? – со своей обычной прямотой спросила она Валентину.
– Отсюда, – невозмутимо объяснила та.
– Будь это так, вас уже давным-давно заметили бы, – покачала головой Луэлла. – Я хочу все знать о вашем прошлом. Кто вы… откуда… как мистер Ракоши вас нашел.
Валентина приветливо улыбнулась и сделала почти невозможное – очаровала Луэллу Парсонс через три минуты после первой же встречи.
– У меня нет прошлого, – невозмутимо объяснила она, не повышая голоса. – Только будущее.
Луэлла одобрительно закудахтала:
– Если бы существовал актерский тотализатор, я бы сделала самую высокую ставку на эту вот даму. Мы еще увидимся, мисс…
– Валентина.
– Никакой фамилии?
Глаза Валентины лукаво сверкнули.
– Экранные богини не нуждаются в фамилиях, мисс Парсонс.
– Вы и тут правы, – весело кивнула журналистка. Она отменит назначенное за обедом интервью и немедленно даст в газету соответствующим образом обработанное содержание этого разговора. – До свидания, Валентина. Уверена, мы еще не раз встретимся.
Луэлла послала Рогану воздушный поцелуй, прекрасно понимая, что ведущий актер «Уорлдуайд», не привыкший, чтобы его столь бесцеремонно игнорировали, кипит от ярости, и поспешила к своей пишущей машинке.
– Стерва, – прошипел Роган Тенант, когда Луэлла отошла на достаточное расстояние.
– А я думал, что после ее очередной заметки, посвященной тебе, ты должен быть благодарен, глядя, как она охотится на новую жертву, – сухо заметил Видал.
Роган пожал плечами и, вспомнив о присутствии Валентины, деланно засмеялся.
– Она меня меньше всего волнует, – солгал он, как и все остальные звезды прекрасно сознавая, насколько важно регулярно появляться на страницах светской хроники Луэллы Парсонс.
– А мне она показалась приятной, – объявила Валентина, гадая, кто эти люди за соседними столиками и почему они так интересуются ими.
– Еще успеете узнать, на что она способна, – мрачно предсказал Роган, наливая себе шампанского.
Отобедав, они оставили Рогана допивать бренди и вышли, провожаемые любопытными взглядами.
– А я думал, эта дама Тенанта, – донесся мужской голос и добавил уже потише: – Черт возьми, нет! Она приехала с Ракоши!
