Ребекка Форстер Ребекка Форстер - Грезы
— Милый, прости. Неужели прошло так много времени?
Курт обнял Сасс, покровительственно, демонстративно, не отводя взгляда от высокого, чернобородого мужчины. Они направились к Шону как дружная парочка, Курт по-хозяйски прижимал Сасс к себе.
— Всего лишь столько, что половина гостей разъехалась, не попрощавшись с почетным гостем, — ответил Курт, подчеркнув свой упрек коротким смешком. Сасс, обнимавшая его за талию, заметила, как он напрягся. Не успела она выразить сожаление, как он протянул свободную руку Шону. — Курт Ивенс.
— Шон Коллиер.
Их руки встретились. Они обменялись рукопожатиями и отступили назад, разглядывая друг друга. Сасс смотрела на Шона, боясь взглянуть на Курта. Вдруг она увидит, что он не такой красивый, не такой любящий, каким всегда ей представлялся?
— Я знаю. Лизабет сказала мне, что вы здесь. Сасс у вас в хижине забыла свои перчатки?
Шон сдвинул брови и покачал головой.
— Разве? Я ничего не обнаружил после ее отъезда.
— Я пошутил. — Курт махнул рукой, затем усмехнулся Сасс и крепче обнял ее за плечи. — Как насчет возвращения? Дом уже пустеет, и тебе не мешало бы немного побыть в роли хозяйки и попрощаться с гостями. Ведь вечеринка устраивалась для того, чтобы тебя развеселить, и мне хочется, чтобы ты показала гостям, что это удалось сделать.
— Лучше, чем я и ожидала, — ответила Сасс и невольно бросила взгляд на Шона Коллиера. — У меня замечательная новость. Шон любезно предложил мне права на экранизацию «Женщины в конце тропы». Я буду снимать мой фильм, Курт.
Улыбка на лице Курта увяла. К его чести губы остались на прежнем месте, они на мгновение застыли, изображая радость, когда он переводил взгляд от Сасс к Шону и обратно. В том, как она объявила эту новость, что-то его беспокоило; у него почему-то похолодело все внутри. И тут он понял, в чем дело. Сасс объявила, что будет снимать свой фильм.
— Эй, Сасс, — воскликнул он, — ты разве забыла? Я же с первого дня болею за этот проект. Разве мы не собирались снять наш фильм?
— Конечно, собирались, — ответила она, отходя от него, но все еще держа его за руку. В ее тоне прозвучал еле заметный упрек. — Мы все будем работать над этим фильмом. Шон согласен написать сценарий.
— Что?
— Да, это так, сэр. И я с нетерпением жду, когда начну работать с вами обоими.
— Это будет интересно… — Курт потянул Сасс к дому. — Пора возвращаться, дорогая. Уверен, что мистер Коллиер не обидится, если мы покинем его на какое-то время.
— Не говори глупости. Шон, пойдем в дом, — сказала через плечо Сасс, держа за руку Курта и танцующей походкой направляясь к дому. — Мы скрепим нашу сделку шампанским.
Шон махнул ей рукой и глядел вслед, пока она не скрылась за поворотом. Конечно он вернется в дом. Но не сразу. Сейчас ему хотелось подумать о Сасс Брандт и попробовать понять, что он в ней нашел такого особенного. Продать ей книгу эту, значит продать душу. И все-таки он почти убежден, что книга попадает в хорошие руки.
Присев на каменную скамью, он взял оставленный ею бокал вина и поднес к губам. На ободке остался вкус ее губной помады. Он пил восхитительное вино, пока не остался последний глоток. И тогда Шон Коллиер поднял бокал и мысленно произнес тост за женщину, которая живет не в конце тропы, а в большом доме, похожем на дворец.
— Наша сделка скреплена, Сасс. Теперь пути назад нет!
— Интересный парень, — заметил Курт, когда они взбежали по ступенькам, ведущим в патио, и направились в гостиную.
— Откуда ты знаешь? — насмешливо поинтересовалась Сасс, стараясь скрыть душевное смятение. — Ты ведь только встал в позу мачо и снисходительно кивнул ему. И даже не пытался быть вежливым. Если бы я не знала тебя, Курт Ивенс, мне бы показалось, что ты ревнуешь.
— Не смеши меня. — Курт еще раз стиснул ей руку и оглядел оставшихся гостей. — Если бы я заметил, что тебе по вкусу дикие горцы, меня бы тут через секунду уже не было. Такое я бы не смог пережить.
— Курт, я не верю, что ты способен вот так просто взять и сбежать. Ты никогда не сможешь покинуть все это…
Сасс не договорила, потому что Курт внезапно обнял ее. Его губы приникли к ее губам, горячие, настойчивые, так хорошо знакомые. Сасс невольно обняла его за шею, ее длинные пальцы погрузились в его густые волосы, а тело прижалось к его горячему телу. Они стояли в круге света у всех на виду. Сасс Брандт и Курт Ивенс: идеальная пара. Ни один из свидетелей этого проявления нежности не мог усомниться, что эти двое не принадлежат друг другу. Такая гармония сердец. Два красивых человека, два баловня судьбы. Что еще нужно больше? И все-таки, когда поцелуй завершился и Курт взял Сасс под руку, по крайней мере одна заинтересованная особа заметила, что глаза у Сасс сверкают чуть менее ярко, а Курт прижимает к себе ее руку чуть крепче обычного.
— Какая красивая пара.
Лизабет вздрогнула и отпрянула. Голос, прошептавший за ее спиной эти слова, не был ни знакомым, ни приятным. Моментально насторожившись, но не показывая своего смятения, Лизабет отодвинулась от окна и повернулась к незнакомой гостье.
Женщина была интересной, но совсем не походила на подруг Сасс и уж тем более на начинающую киноактрису. Возможно, это знакомая Курта. Он предпочитал достаточно экзотических женщин. И все-таки в глазах этой особы светились ум и твердость, увидев их, Лизабет почти уверилась, что незнакомка не имеет к Курту никакого отношения. Такая, как она, способна съесть его на завтрак.
Хоть и невысокая, она производила впечатление силы. Волосы короткие и черные, как вороново крыло; по золотистой коже и миндалевидным глазам заметно, что предки ее выходцы из Азии.
С головы до ног она была одета в жадеитово-зеленый цвет, юбка невероятно короткая, а ноги невероятно привлекательные. В глаза бросалось ее единственное украшение, жадеитовая брошь величиной в мяч для гольфа, украшенная крупным бриллиантом. Изысканная и настолько дорогая, что Лизабет трудно было даже предположить ее цену. Лизабет не понравилось в ней все. Настолько, что у нее не возникло ни малейшего желания поддерживать с незнакомкой разговор.
— Они вместе уже довольно давно, — небрежно ответила она.
— Замечательно.
С этими словами, бросив последний лукавый взгляд на Сасс и Курта, женщина удалилась на своих красивых ногах, то прикасаясь к какому-нибудь мужчине, то оглядывая женщин, ничего не пропуская; ее сдержанные жесты казались властными и загадочными. Странное дело, у Лизабет возникло впечатление, что все гости инстинктивно сторонятся этой женщины, почти бегут от нее, словно боятся как-то ее обидеть и надеются, что она их не заметит.
