Галина Хребтович - Ловушка (СИ)
В отличие от него, Александра не сомкнула глаз ни на мгновение. Она до рассвета сидела рядом с ним, порою задумавшись о чем-то, а порою рассматривала спящего мужчину, намереваясь запомнить каждую черточку его лица: тени от полуопущенных ресниц, линию скул, форму чувственных губ. Она была рада, что на ее пути встретился этот человек, он помог ей обрести самое себя. Благодаря ему она смогла наконец увидеть со стороны всю никчемность существования в пустоте, без самых близких людей... Такого же глупого и бесцельного, как у него самого. Он подарил ей страсть и нежность, позволил ощутить себя женственной, счастливой, самой желанной на свете. И он не заслуживает ее бессовестного поступка - но другого выхода она просто не видела. Уйти от него она могла только не попрощавшись. Даже сама мысль о расставании не давала ей дышать - если же она начнет с ним прощаться... даже подумать страшно. Как пить дать разрыдается. Как дура последняя. И он по доброте душевной почти наверняка пожалеет ее, позовет с собой. И она, дура влюбленная, согласится. Ужас просто, какая перспективка вырисовывалась в дальнейшем. Костя не приемлет серьезных отношений. Да и ей они ни к чему - сейчас бы со своей жизнью разобраться, чем пускать в нее того, кто причинит еще больше боли и ночных кошмаров. Нет, Костя ни за что не станет нарочно обижать ее, он по природе не злой человек. Наверное. Господи! Она не знает его совершенно! Что можно узнать о человеке за время обычного курортного романа? Ну, исключая, конечно, отменные физические данные, неутомимость в постели, чуткие умелые руки, губы, сводящие с ума... Бред. Не-е-ет... Уходить надо уже сейчас. Иначе ее ждет неминуемое унижение, а это еще хуже. Она не станет позорится.
Поняв, что мысли ее напоминают сейчас сумбур тихо помешанного, Саша оделась, и уже собралась выйти, когда совесть заставила ее вернуться на короткое время. Так не годится, нужна хотя бы записка... Саша несколько бесцеремонно порылась в столе, нашла его ежедневник, вырвала страницу. Что-то писала, что-то зачеркивала... Сообразив, что вряд ли напишет умнее того, что уже есть, она положила записку на стол - ее тут же сдуло сквозняком из открытой форточки. Саша поискала на столе, что бы можно использовать в качестве временного пресс-папье, но на глаза попадались только чашки. Под чашкой он может и не заметить, подумает - просто бумажка. Саша порылась в карманах, и выудила камешек, гладкий отполированный до белизны морскими волнами, с дыркой посредине. Она посмотрела на него, словно прощаясь, после чего придавила белый листик бумаги.
Александра хотела перед выходом еще раз взглянуть на спящего, но он заворочался во сне, и девушка, испуганно отпрянув, тихо скрылась за дверью. Она не вынесет прощания, возможно, это и отвратительно с ее стороны, но это выше ее сил.
Возле въезда в пансионат уже ждал таксист, с которым она договорилась вчера поздно вечером, багаж быстро погрузили, и все, что осталось от курортницы Александры - лишь примятая трава у ворот.
Константин проснулся словно от толчка, и сразу открыл глаза. Солнце к этому времени уже взошло, создавая розоватые отблески. Он сел на кровати, мотнул головой, отгоняя остатки тревожного сна, после чего осмотрелся - в комнате не было даже следов ночной гостьи. Нехорошее предчувствие закралось в душу, но он отказывался верить в такое вероломство. Он еще раз окинул комнату взглядом, и заметил на середине стола листок, придавленный камнем. "Та-ак... Это уже не звонок - это гудок...", Костя встал и решительно взял записку, по мере прочтения (надо заметить, нелегкого, Саша, видимо из-за спешки и волнения, написала довольно неразборчиво) на лице его проступало недоуменное, затем просто злое выражение:
"Прости мой <зачеркнуто> уход "по-английски", так будет лучше. Долгие проводы - лишние слезы. Не знаю <много зачеркнуто> встретимся ли мы когда-нибудь <опять зачеркнуто> всегда буду благодарна тебе, <почеркано> ты хороший <дальше зачеркнуто особенно тщательно>"
Костя скомкал ни в чем не повинный лист бумаги, с силой провел рукой по взъерошенным волосам и выругался. Потом надел джинсы, футболку и хлопнул дверью.
Мерный стук колес никак не хотел оказывать успокаивающее действие, напротив, растравливал душу, она физически ощущала, как расстояние между ними увеличивается, и рвутся нити. Саша отчаянно надеялась, что ей удастся вскоре забыть его. Забыть его улыбку, его терпкий мужественный запах, его поцелуи. Забыть его с легкой хрипотцой голос, его глаза, темнеющие от страсти. Забыть, его ласки, губы, руки... забыть это безумие. Слезы капали из уголков глаз, но она их не вытирала.
В проходе возникла проводница, посмотрела на юную женщину с сочувствием, предложила чаю. Саша полезла в сумочку за деньгами, когда из верхнего кармашка, где она всегда держала мелочь для таких случаев, выпала чья-то визитка. Саша с замиранием сердца взяла в руки цветной прямоугольник. Как она и боялась (читай: отчаянно желала), это оказалась Костина визитка. Фамилия. Отчество. Ледовский Константин Петрович. Действительно, юрист, консультант на довольно известном предприятии. Телефоны: рабочий, мобильный. Первая мысль была, что она должна выбросить этот неожиданный связующий их кусочек картона. Она даже начала движение пальцев, сминая его в руке, но в душе поднялось негодование на саму себя. Кому должна?! Господи, это же всего лишь визитка! Она аккуратно, почти любовно разгладила ее и положила обратно в кармашек. Она не знала, воспользуется ли когда-нибудь этой информацией, но душу этот клочок бумаги грел.
Загорелый молодой человек сосредоточенно шагал по пустынным в столь раннее время аллеям, с каждой минутой ускоряя шаг, в холл корпуса он почти вбежал... Выйдя через минуту с растерянным выражением лица он медленно опустился на скамейку, стоявшую тут же. Только спустя несколько минут он заметил, что не один - на другом конце скамьи примостился явно несовершеннолетний юнец с сигаретой в зубах, по-видимому, наслаждающийся свободой от родительских запретов в такой ранний час. Костя повернулся к нему:
- Закурить не найдется?
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ГЛАВА 1
Спустя полтора месяца...
Долгая зима - я все ей отдала,
Чтоб стало у меня такое ледяное сердце.
