Робин Доналд - Шаг в неизвестность
Я не разрешаю отправлять тебе это письмо, — коротко произнес он. — Если ребята поймут, что их планы раскрыты, бог знает каких еще дел они могут натворить.
Серина тупо спросила:
— А как ты узнал об их планах?
— Всю схему они изложили в своей компьютерной игре, — сказал Алекс. — Мои люди сумели взломать их компьютер.
— Но откуда ты узнал, что это не просто игра?
— Один из моих людей внедрился в группу. Перестань цепляться за соломинку, Серина. Это не игра. Это очень серьезно.
Серина пошатнулась и чуть не упала, но Алекс подхватил и удержал ее.
Она сказала с яростью:
— Я убью его, идиота! — и чуть не задохнулась, ужаснувшись сказанным словам.
— Все в порядке, — тихо сказал Алекс.
Но Серина покачала головой:
— Где он сейчас находится?
— Летит в самолете.
— Куда?
В Рим.
Серина с трудом вырвалась от Алекса, из его утешающих объятий:
— Мне надо принять душ.
— Я приготовлю завтрак.
Взяв свою одежду, Серина направилась в ванную комнату. Встав под струю воды, она вдруг со злостью подумала о том, что даже не может выпрыгнуть из окна и убежать. И Алекс прекрасно знает об этом, поэтому совершенно не беспокоится.
Она даже не знает дороги отсюда к его поместью. И не знает, где лежат ключи от «лендровера».
Но ей надо вернуться домой… Паспорт и кредитная карточка лежат в ее сумке.
Выключив душ, Серина тихонько выбралась из ванной комнаты, схватив на ходу полотенце.
В спальне она открыла свою сумку — там не было ни паспорта, ни кредитной карточки. Там не было даже ее мобильного телефона!
Разозлившись, она бросилась на кухню и столкнулась с Алексом.
— Верни мне все обратно! — воскликнула она. — Немедленно! Или я… я…
С трудом сдерживая себя, он спокойно сказал:
— Я верну тебе это, когда все закончится.
Серина с негодованием смотрела на него, гнев кипел в груди, переливаясь через край, и в какой-то момент вдруг осознала, что Алекс никак не реагирует на ее наготу.
Получается, он привез ее сюда, завлек в свои объятия, в свою постель, занимался с ней страстным сексом, привез в эту хижину — и все для того, чтобы выудить из нее какую-то информацию!
Серина никогда не чувствовала себя такой беспомощной, такой беззащитной — и полностью зависящей от чьей-то милости. И такой невыразимо несчастной…
Ей потребовалось все ее мужество, чтобы выдавить сквозь зубы:
— Я тебя презираю!
Не дожидаясь ответа, она повернулась и направилась обратно в ванную, ничего не видя перед собой.
Снова встав под душ, она подставила лицо под сильную струю воды, словно пытаясь смыть с себя страх за своего брата, гнев на Алекса и леденящую горькую мысль о том, что он попросту использовал ее.
Выйдя из ванной комнаты, она откинула мокрые волосы со лба.
«Взгляни в лицо фактам, Серина», — строго сказала себе она.
Алекс с Гердом задумали убрать с дороги ее и Дорана — это должно было остановить других заговорщиков. Алекс устранил ее на время — только так он мог выяснить, что замыслили Доран и его группа. Какой коварный ход…
Серина торопливо оделась и причесалась, не переставая ругать себя.
Любовь была преходящим явлением, она понимала это. Люди влюблялись, страдали, потом рассказывали всем историю несчастной любви, а через полгода заводили новый счастливый любовный роман.
Она справится с этим!
Стук в дверь заставил ее резко повернуться.
— Завтрак готов.
Серина не уложила волосы, не нанесла на лицо никакого макияжа. Уставившись на свое отражение в зеркале, она дернула плечами. Это больше не имело значения. Если ему не понравится реальная Серина — такая, какая она есть, — ее это не волнует.
Через пять минут, когда она поняла, что Алекс готовит яичницу для них обоих, запекает томаты на гриле и делает тосты, слабая улыбка заиграла на ее губах.
Алекс внимательно взглянул на ее лицо.
— Ты очень бледная, — отрывисто произнес он.
— Не каждый день мне говорят, что я заключена в тюрьму. Вряд ли я привыкну к этому.
Алекс язвительно улыбнулся.
— Но выглядишь ты, однако, прекрасно, — сказал он, заставив ее покраснеть. — И кофе, возможно, добавит румянца на твои щеки.
Он поставил перед ней тарелку, и Серина почувствовала голод.
— Спасибо, — сдержанно произнесла она, взяв нож и вилку.
Еда вдохнула в нее новую жизнь и придала силы. Теперь Серина держалась с достоинством. Прямые плечи, спокойный взгляд, невозмутимый и холодный тон.
И кофе тоже не помешал бы. Налив себе большую чашку, Серина сказала:
— Как ты думаешь, что будет делать Доран, когда приедет в Рим?
— Думаю, его подхватит кто-нибудь из их тайной организации и отвезет по морю в какой-нибудь безопасный портовый городок Каратии. Оттуда, перебираясь с острова на остров, они отправятся на яхте к побережью Монтевеля.
Серина со стуком поставила чашку на стол:
— Они с ума сошли! Разве им по силам свергнуть местное правительство?! Ведь это зеленые студенты, охваченные романтическими представлениями. У ребят отсутствует здравый смысл!
— Они считают, что народ поддержит их, если они представят всем будущего правителя.
— Дорана?.. — медленно произнесла Серина.
— Да, и это может сработать. Последние пятьдесят лет люди в этой стране жили очень тяжело. Идея о возвращении короля, который может вернуть им старые добрые времена, вполне способна их воодушевить и поднять на восстание.
— Но в руках правительства вооруженные силы, — сказала Серина, и голос ее дрогнул.
Алекс кивнул:
— Да, конечно, хотя и в войсках бродит недовольство. Жалованье военнослужащим было урезано и перед строем расстрелян очень популярный генерал, пытавшийся организовать военный мятеж.
Серина подняла чашку с кофе, заметив со странным равнодушием, что рука ее дрожит.
— Почему Герд так беспокоится об этом? Я думала, его вполне удовлетворяет тот не столь уж и жестокий режим, который существует в соседнем государстве.
— В последнее время в Монтевель из Каратии прибыли тысячи беженцев, — резко сказал Алекс.
Серина вздрогнула, услышав эту цифру.
— Понимаю, — кивнула она. — Я даже не подумала об этом.
— Волнения, происходящие в приграничной зоне между двумя государствами, вызывают беспокойство у каждого правителя. — Алекс взглянул на наручные часы. — Ну хорошо, ты готова ехать? — Серина взглянула на него с недоумением. И он пояснил: — Мы поедем смотреть сады, Серина.
Я не могу! — невольно вырвалось у нее.
Она была поражена, что Алекс ведет себя так, будто ничего не случилось.
