Анна Яковлева - Из ворон в страусы и обратно
– Ну да, а когда я говорила, она слышать не хотела ни о каких лентах, – проворчала портниха.
– Ты откуда? – быстро спросила Нилка.
– Из Тулы. Очень хотела учиться у этой стервы. Нет, ничего не могу сказать – мастер она великолепный, но такая злюка, что иногда мне ее хочется убить.
– А как ты к ней попала?
– Это целая история. Приехала в Милан три года назад, и черт меня занес в ее магазинчик. Просто башню снесло – захотела стать дизайнером. Вернулась домой, отцу говорю: хочу учиться за границей. Валяй, говорит, я оплачу. Написала ей письмо, она ответила согласием. Так я и оказалась у нее в рабстве. Еще полгода потерплю ее выходки и поеду домой.
– Платишь ей?
– Первые полгода, а сейчас уже нет. Приняла меня в команду.
– Научилась создавать луки? – с замиранием сердца спросила Нилка.
– По мелочи. Так, как это делает она, – нет. Это дар свыше.…В ресторане из Нилки ключом била энергия, несмотря на позднее время, она смеялась, как никогда, много, шутила о завтрашнем авангардном шоу, репетицию которого чуть не сорвало романтическое свидание с Валежаниным.
– Представь, если мне лоб выбреют, а брови сделают желтыми или красными? Ты меня такую будешь любить? – Слово по-прежнему вязало рот.
Наконец-то они ужинали вдвоем. Наконец-то она все скажет.
Вадим не разделял ее игривого настроения, был сдержан и задумчив и под конец ужина огорошил вопросом:
– Нил, а какой у тебя вес сейчас?
– Сорок семь, – не задумываясь, соврала Нилка. Последнее взвешивание показало, что вес остается стабильным, несмотря на беременность, – сорок восемь и два. Она близка к идеалу! Она дожмет эти жалкие килограмм и двести граммов. Правда, почему-то стала мерзнуть, но это сущая ерунда.
– Точно?
– Конечно, – как можно убедительнее произнесла она, – ты мне что, не веришь?
– Это не я интересуюсь – это Ассоциация модельеров.
Смысл этих страшных слов дошел до Нилки не сразу.
В животе образовалась льдина – она вспомнила: в агентствах циркулировали неприятные слухи о нововведениях. Якобы модели, как какие-нибудь повара или нянечки в детском саду, должны представлять администрации справки о состоянии здоровья.– Ассоциация, – жалко улыбнулась она, – она что, может вмешиваться в показы?
– Да. В этом сезоне действуют новые правила: никаких моделек моложе шестнадцати и никаких моделек с критическим весом.
– Ко мне это не имеет никакого отношения, – излишне агрессивно запротестовала Нилка, – у меня вес в норме.
– Я что? Я не против.
Нилке отчего-то стало страшно. Бессознательно она вцепилась в угол скатерти, скомкала его и буквально впилась взглядом в любимого: Валежанин сидел отстраненный, со скучающей миной.
В этот момент Нилке в голову влетела ужасающая мысль: ее агент, ее букер, ее любимый мужчина стремительно становится прошлым, короткой любовной и фэшн-историей.
Страхи и волнения о справках и килограммах показались никчемными. Неужели?..
Нет! Она еще поборется за них – за свое будущее и настоящее. Начнет с того, что ради малыша съест сейчас все.
Нилка с отвращением посмотрела на заветренный кусок омлета с зеленью, мужественно наколола его на вилку и сунула в рот. Ком подкатил к горлу, омлет не проскальзывал в желудок. Черт бы все побрал! Кажется, ее сейчас стошнит! На глаза навернулись слезы.
– Тебе плохо? – издалека донесся голос Вадима.
– Угу, – промычала Нилка, прячась в салфетку.
– Черт возьми, что с тобой?
– Мне нужно выйти, – пробормотала из-за салфетки.
Вернулась Нила в тот момент, когда официант поставил перед Валежаниным стопку водки.
Опрокинув ее в себя, Вадим бросил в рот маслину, пожевал и флегматично поинтересовался:
– Может, ты объяснишь, что это было?
– Кажется, я беременна.
Все вышло совсем не так, как она представляла, совсем.
На долю секунды Нилке померещилось, что любимый мужчина испугался такой перспективы, но уже через секунду ему удалось с собой справиться. Может быть, благодаря водке.
– Не говори глупостей, – безапелляционно заявил он, – ты не можешь забеременеть.
Нилка так поразилась этому заявлению, что даже забыла обидеться:
– Почему это? Я что, по-твоему, не женщина?
– Да какая ты женщина, – Вадим вдруг ощерился, – у тебя уже мужские вторичные половые признаки появились. Ты что, не замечаешь, что покрылась шерстью, почти как я? Скоро усы будешь брить.
– Что? – проблеяла Нилка и зажала ладонью рвущийся вопль.
На них уже оглядывались, не хватало только забиться в истерике в публичном месте.
Слезы брызнули фонтаном: Вадим был прав, провались все пропадом!
С тех пор как она стала мерзнуть, тело покрылось пухом.
Чтобы скрыть этот прискорбный факт, дважды в день приходилось делать депиляцию рук и ног. Нилка терпела неудобства чисто технического плана – иногда приходилось сбривать ворс или пользоваться липучками прямо в дамской комнате. Но при чем здесь беременность?!
– При чем здесь беременность?
– Гос-споди, с кем я живу! – Взгляд Валежанина выражал смертельную скуку. – Ты разве не в курсе, что из-за дефицита массы тела развивается гормональная недостаточность? В этом состоянии женщина не может забеременеть.
– Откуда ты это взял? – Нилка смотрела на любимого расширившимися от ужаса зрачками.
– Оттуда. Читать литературу нужно.
– Но у меня задержка, – пролепетала Нилка.
Задержка – всемогущее слово, козырная карта всех фавориток – прозвучало плоско, совсем не так убедительно, как хотелось Нилке.
– Спорим, – Вадим и снизил голос до шепота, – твоя задержка – это никакая не беременность, это и есть гормональное нарушение.
Ликвидировав Нилкину безграмотность, он легко поднялся и так же легко бросил:
– Расплатишься, анорексичка.
Не дав Нилке опомниться, подлетел официант. Совершенно ничего не соображая, Нилка достала и протянула карту.
Гормональная недостаточность? Что за бред?
Завтра же она купит тест на беременность и умоет Вадима.
…Правда оказалась еще более удручающей.
Ассоциация модельеров, эта инквизиция от фэшн, действительно выдала новые рекомендации.
Тест показал одну полоску.
Задержка – козырная карта фавориток всех времен и народов, краеугольный камень отношений полов – оказалась мистификацией, как и все вокруг, как вся мода с ее кумирами и героями!
Совершенно раздавленная ссорой с Вадимом и предчувствиями, Нила проскользнула в гримерную.
В гримерной звучала музыка, сновали ассистенты и фотографы, царила деловая атмосфера дефиле, и Нилку отпустило.
Команда французского дизайнера готовилась к авангардному показу.
Тихо переговариваясь, Нилкой тут же занялись стилист и парикмахер.
