Хелен Бьянчин - Огненный вихрь
Джейк положил ей руку на затылок, пропустил сквозь пальцы ее волосы, потом снова прильнул к губам, возбуждая, заманивая. Она ощущала, как внутри у нее поднимается с неодолимой силой бешеный вихрь желания.
Руки Джейка принялись ласкать ее грудь, и под этими пальцами мягкие бутоны превратились в наливающиеся болью остроконечные холмики.
Он расстегнул молнию у нее на спине, и платье упало к ее ногам. Лизетта закричала, обхватила себя руками, прикрывая грудь, но Джейк поймал ее за кисти и развел руки в стороны.
Лизетта изо всех сил пыталась высвободить свои запястья, но это было безнадежно.
– Что вы со мной делаете? – измученно прошептала она – Ненавижу вас!
– Ма pauvre petite! – насмешливо отозвался Джейк. – Я едва начал, а она уже вся пылает.
Лизетта смотрела на него, такого сильного, напористого, и была не в состоянии сдержать дрожь, охватившую ее как изнутри, так и снаружи.
– Пустите меня! – Она уже была готова как угодно унизиться перед ним.
Вместо ответа Джейк стал покрывать поцелуями ее шею и плечи.
С необыкновенной нежностью он коснулся губами набухшей груди, обхватил ореол вокруг соска, начал слегка посасывать его, посылая чувственные импульсы ко всем нервным окончаниям ее тела. И она действительно вся пылала, вся была соткана из невыразимого словами желания.
Не удовлетворившись этим, Джейк стал легонько покусывать одну грудь; Лизетте казалось, будто она идет по лезвию ножа – между болью и наслаждением. Нет, я этого не вынесу! – внутренне воскликнула она как раз в тот момент, когда Джейк с такой же страстью припал к другой груди.
Это было настоящее безумие. Ее пальцы инстинктивно потянулись к темной копне его волос, взъерошили их, больно вцепились в отчаянной надежде, что, может быть, хоть это заставит его остановиться…
Но нет, Джейк еще больше распалился, и она уже знала, чем все это кончится. У нее не было сил ни оттолкнуть его, ни как-то отрезвить словами. Она испытывала мучительную раздвоенность: одна часть ее пыталась отыскать эти слова или иное противоядие его умелому совращению, другая жаждала блаженства, которое могло ей доставить лишь полное обладание его телом.
Джейк почувствовал ее внутренний разлад и перешел к более решительным действиям – подхватил ее на руки и крепко прижал к себе.
Он нес ее в спальню, и, едва переступил порог, Лизетта начала слабо отбиваться.
– Нет. Вы не сделаете этого!.. – хрипло прошептала она, когда он поставил ее на пол, но не выпустил из цепких объятий.
Джейк не ответил, лишь безошибочным движением нашел ее губы, и она снова угодила в засасывающий омут его поцелуя.
Лизетта не помнила, как и когда Джейк снял с нее остатки одежды и разделся сам. Она ощущала только сказочный подъем на беспредельную высоту, с которой ей уже не хотелось спускаться.
В какое-то мгновение она почувствовала спиной гладкость простыни и закрыла глаза от безжалостного света ночника. Губы и руки Джейка бесстыдно блуждали по всему телу, эротически настраивая ее на нужную ему тональность. Лизетта в жизни не испытывала столь острых ощущений; теперь она была бессильна их подавить и, отбросив всякое смущение, как настоящая распутница, издавала негромкие гортанные крики и вся извивалась, готовая принести себя ему в жертву.
Мощь его проникновения сквозь нежную, шелковистую пелену ее невинности доставила ей даже не боль, а легкое неудобство, но она не могла на нем сосредоточиться, так как была захвачена пьянящим, головокружительным восторгом.
Ее тело выгибалось навстречу медленным движениям его плоти. Она так жаждала его, что ей не составило ни малейшего труда примениться к его ритму и пойти за ним к вершинам чувственного наслаждения.
Она словно бы полностью расплавилась в этом тигле страсти. Ни прошлого, ни будущего уже не существовало; был только вот этот миг, и всей ее души оказалось недостаточно, чтобы вместить его блаженство.
Постепенно до нее доходило, что она пережила, что позволила с собой сделать, и от возвращения к реальности взор ее затуманился, а щеки покрылись лихорадочным румянцем.
Джейк все еще прижимал ее к себе, и она с усилием уперлась руками ему в грудь.
– О нет, та petite, – прошептал Джейк ей на ухо, – я не дам тебе сбежать, я еще тобой не насладился.
А куда ей бежать? Она же у себя дома!
– Прошу вас!
Лизетта чувствовала неумолимо подступающие слезы: с одной стороны, ей и самой не хотелось покидать его объятия, с другой – она сознавала невозможность в них оставаться.
Сильная рука Джейка обхватила кольцом оба ее запястья, а вторую руку он подсунул под лавину ее волос и притянул голову к себе на плечо.
Он целовал ее волосы, висок, сомкнутые веки, нос, постепенно продвигаясь к припухшим губам, что вновь затрепетали от его легкого прикосновения.
– Ну пожалуйста, Джейк! – выдохнула Лизетта.
В ответ послышался мягкий, с хрипотцой смех.
– Так и быть, кролик, беги! Только возвращайся поскорей, ладно?
Соскользнув с кровати, Лизетта, пошатываясь, побрела в ванную, закрыла дверь и встала под душ. Теплые струи освежили и успокоили воспаленную кожу, но этого ей показалось мало: она взяла мыло, мочалку и принялась что было сил оттирать все следы своего грехопадения.
Ее насторожил посторонний звук; она не успела ахнуть, как Джейк спокойно отодвинул стеклянную дверь и вошел в кабинку.
Его высокая, великолепно сложенная фигура заполнила собой все пространство. Лизетта не могла отвести взгляд от его мускулатуры, бывшей живым свидетельством ежедневных тренировок. Глаза ее столкнулись с его темным, помутневшим от страсти взором, и она постепенно опустила ресницы.
– Я уже все, – проговорила она сдавленным голосом и попыталась проскользнуть мимо него.
Джейк молча вложил в ее руку мыло и стал медленно водить ею по своей груди.
Он неотрывно смотрел на нее; сначала у Лизетты перехватило дыхание, потом она попыталась высвободить руку, но пальцы Джейка лишь сомкнулись еще сильнее.
Видно, она еще не постигла всех эротических тонкостей, и новый опыт опять лишил ее воли. Так что, когда он выключил душ, она покорно позволила ему завернуть ее в полотенце и неторопливыми движениями промокнуть влагу с ее тела.
Обернув свои бедра тем же полотенцем, Джейк выбрал из множества косметических средств, стоявших на полке, душистый лосьон для тела, вылил немного себе на ладонь и начал медленно втирать его в кожу Лизетты.
Это было не что иное, как возбуждающий, доводящий до исступления массаж. Лизетта впервые в жизни открывала в себе, в своем теле огромные чувственные возможности, и это открытие настолько потрясло ее, что она просто не могла поднять глаза на Джейка.
