Лилия Подгайская - Уроки Камасутры
Потом настал вечер, и пора было уезжать. Молодые отправились к себе, а Машу и Анну Николаевну предложил завезти домой Юрий Сергеевич, к большому огорчению Евгения Семёновича. Мужчина всё ещё не мог прийти в себя после того, что увидел в огромных Машиных глазах на этой свадьбе. Женщина явно хотела любви и семейного счастья. Что же мешает ей? Почему она, такая красивая, одна? Почему нет рядом с ней мужчины, готового о ней позаботиться и снять с женских плеч непосильные тяготы, которые накладывает на них жизнь?
Несколькими днями позднее случился переполох в ВУЗе, где работала Агата. Стало известно, что безотказная Агата Витальевна, надежда и опора ректората, вышла замуж и покидает должность декана. И вообще не за горами время, когда она уйдёт в декрет. Это было ударом – не столько для ректора, сколько для заведующего кафедрой, который не представлял даже, кем будет затыкать дыры в учебном расписании, когда его доцент уйдёт в длительный отпуск. Хотя и тот, и другой, имея глаза, видели, что представляет собой эта женщина, и понимали, что рано или поздно, но это случится.
Преподавательскую работу Агата пока оставила за собой и даже не стала ограничивать своё расписание, понимая, что коллегам ещё придётся поскакать резвыми зайчиками, чтобы обеспечить учебный процесс в её отсутствие. И порадовала руководство тем, что не стала отодвигать сроки выполнения своей докторской. Работы осталось не так и много, и самым разумным будет поднапрячься и сбросить с плеч этот груз. Потом-то уж совсем не до науки будет, когда родится ребёнок или даже двое, как подозревает лечащий врач. А с Вадимом она теперь рядом и утром, и вечером, и, главное, ночью. Каждую ночь спать в его объятиях – это оказалось подобным сказке. И просыпаясь по утрам, она время от времени нащупывала неокрепшей ещё рукой его сильное тело, проверяя, не сон ли это, его тепло рядом.
Лечащий врач был по-прежнему внимателен и частенько вызывал её на осмотр. Прошло время, и его предположение подтвердилось. Агата действительно носила двойню, только никак было не определить пол детей. Впрочем, какая разница. Она готова была любить одинаково горячо и сыновей, и дочерей. Вадим тоже не капризничал в этом вопросе. Для него было главным, чтобы всё прошло благополучно для его жены. Мужчинам вообще не дано любить детей заранее, до рождения. Они могут проникнуться к ним отцовскими чувствами только тогда, когда увидят глазами и возьмут на руки. Агата же, как и любая женщина, уже ощущала неразрывную связь со своими детьми и любовь к ним.
Сориентировавшись в обстановке, Вадим Алексеевич провёл тайные переговоры с Анной Николаевной и уговорил её оставить свой городишко и перебираться к ним. Вон ведь квартира Агатина пустая стоит, в ней вполне можно жить. И всем хорошо будет. И Агате меньше переживаний, и ей, Анне Николаевне в радость будет с внуками иногда понянчиться. Ведь она заменила Агате мать, она и есть настоящая бабушка для её детей. Пожилая женщина согласилась. И так же тайно Вадим Алексеевич перевёз её незамысловатые пожитки на новое место. Многое уговорил бросить, зачем, мол, это старье, он новое, современное купит. В чём-то уговорил и обещание своё выполнил. А Агате был преподнесен сюрприз, весьма её порадовавший. То, что увидел Вадим Алексеевич в глубине таких родных голубых глаз, стало для него лучшей наградой за все труды. Страсть теперь приходилось сдерживать, но он не роптал, знал, что придёт время, и они с Агатой снова будут радовать друг друга горячими ласками и вместе улетать под небеса.
Маша же была огорошена и буквально сбита с ног тем, что увидела и услышала в офисе Лизы.
Как-то днём Лиза попросила её забежать к ней на работу, буквально на минутку, просто глянуть кое-что. Маша на приглашение откликнулась, и вскоре появилась в как-то по-домашнему уютном Лизином кабинете. Та усадила её в удобное кресло и протянула журнал в глянцевой обложке. С этой самой обложки на Машу смотрела удивительно красивая женщина, которую она в первое мгновение и не узнала. Потом охнула:
– Это что, я?
– А то кто же, – рассмеялась Лиза, внимательно разглядывая выражение лица женщины.
На лице Маши отразились удивление, потом вроде как понимание, а следом смущение. Радости и торжества там не было, увы.
– Вы что, не рады, Маша? – поинтересовалась Лиза. – Мы что с вами напрасно старались?
– Не знаю я, Лиза, – Маша смотрела по-прежнему смущённо. – Это, конечно, красиво очень. Но только зачем? Зря людей обманываем. В жизни-то я совсем не такая.
– Ох уж и не такая, – проворчала Лиза, – разве что одеты не так. А остальное всё правда. Чистая правда и ничего кроме правды, Маша. Вы просто не видите себя со стороны.
Она помолчала немного, не отводя глаз от женщины, рассматривающей свое изображение, и осторожно добавила:
– Мне уже и звонили недавно. Хотели пригласить вас на кинопробы в какой-то сериал. Что им сказать?
Маша вскинула глаза, и Лиза увидела, что в них плещется испуг. А сама Маша на миг представила себе, чем могут закончиться все эти пробы, и ей стало нехорошо.
– Нет, Лиза, нет, – она смотрела уже более решительно, – на это я никогда не пойду.
– Но почему? – искренне удивилась Лиза. – У вас прекрасная внешность, а способностей уж для сериала определённо хватит, тут звёзд с неба хватать не надо. Почему же нет, если это деньги и ещё, возможно, слава к ним в придачу?
Маша посмотрела на неё растерянно.
– Не хочу показаться неблагодарной, Лиза, но пересилить себя не могу.
И она рассказала внимательно слушающей Лизе свою горькую историю, открыв ей свои страхи. Та потихоньку утирала глаза, хотя старалась делать это очень аккуратно, чтобы не размазать тушь на ресницах.
– Простите меня, Машенька, я ведь не знала, – сказала тихонько. – И не будем больше об этом. Я просто пошлю их подальше, этих любителей спелых ягод, и всё.
На том они и расстались. Маша унесла с собой подаренный ей журнал, как средство обретения уверенности в себе. А Лиза осталась отбиваться от желающих заполучить Машу в свои сериалы и свои постели разбитных режиссёров.
Евгений Семёнович, между тем, не терял времени. Пользуясь своими налаженными отношениями с Машей, он иногда подвозил её, куда ей нужно, помогал сумку поднести, один раз кран отремонтировал, когда тот подтекать стал, – в общем, потихоньку приучал её к своему присутствию рядом. И немало преуспел в этом трудном деле. В каждой женщине ведь живёт желание опереться на сильное мужское плечо, особенно когда трудности и усталость одолевают. Просто плечи, готовые поддержать, нечасто встречаются. Маша не могла не оценить поддержки, которую получала от Евгения Семёновича. И при этом он ничего от неё не требовал и в постель её не тащил.
