Барбара Брэдфорд - Голос сердца. Книга первая
Виктору не было известно, что Франческа обладала природным самообладанием, совершенно нехарактерным для ее возраста, но свойственным той прослойке английской аристократии, к которой она принадлежала. Она сохраняла хладнокровие практически во всех жизненных ситуациях. Виктор произвел на нее не менее ошеломляющее впечатление, чем она на него, но Франческа не позволила бушевавшим в ней эмоциям хоть как-то отразиться на своем лице и ни на йоту не изменила привычного стиля поведения. Но ее душа была глубоко затронута этой встречей. Франческа Каннингхэм была крайне неопытна в отношениях с мужчинами вообще, не говоря уж о мужчинах класса Виктора Мейсона. Круг ее знакомых мужчин ограничивался в основном приятелями Кима. Она не принимала никого из этих молодых людей всерьез. По крайней мере, отношения ни с кем из них не заходили за рамки легкого флирта. В свои девятнадцать лет она была невинна и совершенно неопытна в отличие от большинства своих сверстниц, вращавшихся в высшем лондонском свете.
На самом деле Виктор Мейсон очень сильно задел воображение Франчески. Постепенно осознавая это, она прикусила нижнюю губу и принялась внутренне распекать себя. Разве не абсурдно было позволить себе подпасть под чары этого человека? Однако Франческе пришлось признать, что против исходящего от него ощущения силы и мужественной красоты трудно было устоять. Она подумала: «Если Катарин Темпест с ее ошеломляющей красотой, обаянием и излучаемой ей энергией кажется нереальной, то и он, безусловно, неправдоподобно хорош. Раз увидев, его невозможно забыть».
Внезапно Виктор отошел от камина, не посмотрев на Франческу и не сказав ей ни единого слова, и раскованной походкой направился к бару. Он легко вступил в разговор с Кимом, как будто они были давними приятелями, а не совсем незнакомыми людьми, принадлежавшими к двум настолько разным мирам, что трудно было представить точку соприкосновения между ними. Уголком глаза Франческа наблюдала за Виктором, хотя все еще продолжала возиться с пакетом. Ее поразило, что у него сейчас был совершенно отсутствующий вид, как будто она больше не существовала, как будто это не он смотрел на нее всего минуту назад озадаченным узнающим взглядом. Потом ей пришло в голову, что это стиль поведения Виктора с женщинами, с которыми он встречается в первый раз. Он, вероятно, считал, что, зная, кто он такой, именно этого от него и ожидают. Хотя Франческа не была помешана на кино, она знала, что Виктор Мейсон был кумиром многих женщин. Немногие мужчины могли похвастаться таким безрассудным обожанием. У Франчески не было сомнений, что он может выбрать любую из целой плеяды прекраснейших женщин, безусловно, во всех отношениях более интересных, чем она. И Франческа решила, что Виктор вовсе не выделял ее из остальных. Почему бы он вдруг стал делать это?
Она оторвала взгляд от гостя, когда в комнате звонким колокольчиком раздался смех Катарин. Франческа с любопытством посмотрела на всю группу, стоявшую в другом конце комнаты. Виктор слегка повернулся и, тоже смеясь, наклонился к Катарин, чем-то поддразнивая ее. Катарин подняла на него искрящиеся весельем глаза и ответила на шутку.
Вытащив наконец бутылку из бумаги, Франческа встала и пошла к двери. Не посмотрев на Виктора, она оживленно произнесла:
— Спасибо за шампанское. Это замечательный сорт! Катарин, Ким, смотрите, что принес нам Виктор! Я пойду поставлю его в холодильник. И включу печь, иначе у нас не будет сегодня ужина. — Франческа вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Она вернулась несколькими минутами позже и была удивлена, увидев Виктора в дальнем углу гостиной, где он с явным восхищением рассматривал картины. И он, и Катарин внимательно слушали Кима, который рассказывал им о творениях Констебля и Тернера, висевших на стенах комнаты. Франческа решила не присоединяться к ним. Она подошла к камину, взяла щипцы, пошевелила горевшие поленья и села на стул с бокалом в руке. Через кромку бокала она бросила взгляд на Виктора. Его расплывчатый образ из виденных когда-то фильмов, хранимый в подсознании, внезапно ожил в памяти. Она сопоставила живого и киношного Виктора и удивилась их несоответствию.
В кино это был необыкновенно красивый холеный мужчина с безупречной прической, в идеально отглаженных костюмах, отшлифованный во всем до состояния совершенства. Безликого совершенства.
Живой Виктор, который стоял перед ней теперь, тоже был, бесспорно, красив — но красив иначе. Черты его лица казались гораздо грубее и жестче. На этом лице, в отличие от экранного, читались сила и мужественность, а предательская сеть тонких морщинок вокруг глаз свидетельствовала об опыте жизни, наполненной событиями и страстями. У него была грубая кожа человека, много времени проводящего на свежем воздухе. Об этом говорил и его характерный загар. Франческа подумала, что все его черты — и выраженный римский нос, и густые четкой формы брови над черными притягательными глазами, и большой готовый к улыбке рот с белыми зубами — гораздо резче, чем она представляла по фильмам. Даже густые черные волосы, гладко зачесанные назад, казалось, были наполнены жизненной силой. Стройный и подтянутый, он производил впечатление человека, обладающего большой физической силой, благодаря широким плечам и мощной грудной клетке.
Единственным, от чего исходило ощущение лоска в Викторе Мейсоне, была его одежда. Изысканная и дорогая, она была идеально сшита и так же идеально сидела на нем. «Все это, пожалуй, чересчур совершенно», — подумала Франческа, продолжая исподтишка разглядывать Виктора. Она отметила прекрасный покрой черного кашемирового пиджака, серые фланелевые широкие брюки с такими идеальными стрелками, что о них, казалось, можно было порезаться, бледно-голубую рубашку из тончайшего хлопка, голубой шелковый галстук тоном темнее, серый шелковый носовой платок в нагрудном кармане пиджака, легкие замшевые мокасины на ногах.
В этот момент Виктор поднял руку, взял сигарету и прикурил. Франческа отметила сияние сапфиров во французских запонках и блеск золотого браслета на запястье. Бедный Ким, по сравнению с великолепной одеждой Виктора его серый шерстяной костюм, хотя и совершенно новый, выглядел таким жалким… Странно, но он производил впечатление заношенного и помятого… Франческа невольно улыбнулась. Одежда Виктора Мейсона никогда не будет выглядеть помятой — в этом она была абсолютно уверена.
Пока Франческа наблюдала за стоявшей поодаль группой, а точнее, за Виктором, ее посетила неожиданная мысль. Что-то в Викторе тревожило и беспокоило ее. Она призадумалась и тут же нашла ответ. Забавно, но у нее было ощущение, что от Виктора исходит нечто, угрожающее лично ей, Франческе. Но почему? С ее аналитическим складом ума она не затратила много времени на определение причин, которые заключались в том, что Виктор был исключительно красив, всемирно знаменит и очень богат. А сложение всех этих редкостных качеств в сумме давало результат, именуемый властью. Да, он обладал огромной властью, хотя и несколько специфического характера; а с наделенными властью людьми, где бы ни лежали истоки их силы и мощи, очень опасно иметь дело. К тому же он был высокомерен и настолько… настолько уверен в себе, переполнен сознанием собственного величия, что это было почти непереносимо. Франческа невольно вздрогнула, и кожа на ее руках покрылась мурашками. «Да, он действительно пугает меня», — подумала Франческа и сделала вывод, что ей нужно держаться подальше от этого человека.
