Дженнифер Линн Барнс - Естественные (ЛП)
— У кого дело с последней жертвой?
— У меня, — голос Слоан был тихим, и неожиданно, она выглядела очень юной. — Она была гадалкой в Дюпонд Серкл, — на секунду я подумала, что Слоан отложит дело, но затем ее лицо вновь стало спокойным. — У человека в десять раз больше шансов стать профессиональным спортсменом, чем зарабатывать на жизнь, читая по ладони, — сказала она, прибегая к своей статистике.
«У большинства убийц есть тип», подумала я, вспоминая свой урок.
— А другие жертвы имеют связь с психиатрией, астрологией, оккультизмом?
Майкл вновь посмотрел на два дела в его руках.
— Дама на вечер, — сказал он, — еще одна дама на вечер, и телепродавец, которая работала на линии психической помощи.
Я посмотрела вниз, на два дела в моих руках.
— У меня девятнадцатилетняя беглянка и медиум, работавшая в Лос-Анджелесе.
— Два разных типа жертв, — подытожил Майкл. — Проститутки, бродяги, и беглянки в первой группе, а гадалки и медиумы во второй.
Я вытащила фотографии жертв и жестом показала сделать им тоже самое.
«Ты выбираешь их по причине, — подумала я, смотря на женщин, одну за другой. — Ты срезаешь их лица, надавливаешь на нож, вгоняя глубже в кожу и мышцы, достигая костей. Это что-то личное».
— Они все молоды, — сказала я, изучая их и ища сходства. — Между восемнадцатью и тридцатью пятью.
— У этих трех рыжие волосы, — отделил Майкл трех жертв без связи с психологией.
— У гадалки тоже рыжие волосы, — вставила Слоан. Я посмотрела на фото гадалки.
— Она была блондинкой.
— Нет, — сказала Слоан. — Она была натуральной блондинкой. Но когда ее нашли, она выглядела так.
Слоан показала нам второе, ужасное фото. В подтверждение слов Слоан, волосы трупа были глубокого, неповторимого, красного оттенка.
«Покрасили совсем недавно, — подумала я. — Так она покрасила волосы... или ты?»
— Два типа жертв, — снова сказал Майкл, отделяя рыжих в одну сторону, а остальных в другую, и оставив гадалку из Дюпонд Серкл посередине. — Думаете, мы ищем двух разных убийц?
— Нет, — сказала я. — Мы ищем лишь одного.
Мои компаньоны могли возразить. Слоан могла прибегнуть к статистическим данным. Если бы здесь были показания свидетелей, Майкл смог бы сказать нам, кто демонстрировал признаки вины. Но здесь, и сейчас, смотря на фотографии — это была моя стихия. Я должна была объяснить, откуда я знаю это, как выяснила это — но я была уверенна. Фото этих женщин были тем же самым. Не только детали, но и гнев, побуждения.
Все эти женщины были убиты одним человеком.
«Ты торопишься, — подумала я. — Что-то произошло, и тебе нужно больше, быстрее».
Я уставилась на фотографии, мой мозг усиленно работал, выискивая каждую деталь на фото, в файлах, пока не выделились лишь три вещи.
Нож.
Рыжие волосы.
Психология.
Это был момент, когда у меня земля ушла из-под ног. Я потеряла способность моргать. Мои глаза стали сухими. Мое горло еще больше пересохло. Мое зрение стало размытым, и все фотографии были размыты, кроме одной.
Девятнадцатилетняя беглянка.
Волосы, структура лица, веснушки. Даже сквозь затуманенное зрение, она выглядела как...
Нож.
Рыжие волосы.
Психология.
— Кэсси, — Майкл взял меня за руку. — Дыши.
— Н. О. убивает рыжих, — сказала я, — и он убивает психологов.
— Это не один критерий, — раздраженно сказала Слоан, — а уже два.
— Нет, — сказала я. — Это не так. Я думаю...
Нож. Рыжие волосы. Психология.
Я не могла произнести слова.
— Моя мама... — я вздохнула и резко выдохнула. — Я не знаю, как выглядел труп моей мамы, — сказала я, наконец, — но я знаю, что на нее напали с ножом.
Майкл и Слоан уставились на меня. Я встала и подошла к шкафу. Я открыла верхний ящик и нашла то, что искала.
Фото.
«Не смотри на это», — подумала я.
Смотря на все, что угодно, кроме фото в моей руке, я шагнула и положила пальцы на фото гадалки.
— Я не думаю, что она покрасила волосы в красный, — сказала я. — Думаю, это сделал убийца.
Ты убиваешь психологов. Ты убиваешь рыжих. Но одной или другой уже не достаточно. Этого никогда не достаточно.
Посмотрев на Майкла и Слоан, я положила фото моей мамы между двумя колонками.
Слоан рассмотрела его.
— Она похожа на других жертв, — сказала она, кивая на колонку с рыжими.
— Нет, — сказала я. — Они похожи на нее.
Все эти женщины были убиты в последние девять месяцев. Моя мама пропала пять лет назад.
— Кэсси, кто это? — Майкл знал ответ на этот вопрос, но все равно задал его.
— Это моя мама, — я все еще не позволяла себе смотреть на фото. — На нее напали с ножом. Ее тело не нашли, — я остановилась на секунду. — Моя мама жила тем, что убеждала людей в том, что она экстрасенс.
Майкл посмотрел на меня — и внутрь меня.
— Ты говоришь именно то, о чем я думаю?
Я сказала, что Бриггс и Локк искали преступника, который убил рыжих женщин, и тех, у кого были способности в психологии. Это могло быть совпадением. Я должна была думать, что это совпадение.
Но я не сделала этого.
— Я сказала, что этот убийца имеет определенный тип: женщины, которые похожи на мою маму.
Ты
Прошлой ночью тебе пришлось проснуться в холодном поту, и единственным голосом в твоей голове был твой отец. Сон казался явью. Он всегда таким кажется. Ты можешь чувствовать липкие простыни, запах мочи, услышать свист воздуха, рассекаемого его рукой. Ты просыпаешься, дрожа, и затем понимаешь...
Постель влажная.
«Нет, — думаешь ты. — Нет. Нет. Нет».
Но здесь нет никого, кто накажет тебя. Твой отец мертв, а ты нет.
Теперь именно ты можешь наказывать.
Но этого никогда не бывает достаточно. Собака соседей. Шлюхи. Даже гадалки было недостаточно.
Ты открываешь шкаф в ванной. Один за другим. Ты проводишь рукой по каждому тюбику помады, вспоминая каждую девушку.
Это успокаивающе. Захватывающе.
Ты останавливаешься, когда добираешься до самого старого тюбика. Первого. Ты знаешь, чего хочешь. В чем нуждаешься. Так было всегда.
И все, что осталось сделать — принять это.
Глава 23
