Сандра Мартон - Упрямый рыцарь
– Спасибо, – тихо сказала она, – за понимание. Вероятно, я из тех, кто с трудом привыкает к новому. Я и в Нью-Йорке толком не освоилась.
Некоторое время они ехали молча. Потом Сейдж снова повернулась к нему:
– Когда мы уедем в Даллас? Рано или поздно, но тебе будет нужно вернуться к делам.
– Ну… я думаю, мы останемся здесь до конца недели.
– О!
В одном коротком слове был заключен целый мир.
– Тебя беспокоит встреча с моей семьей? – спросил Калеб. – Они будут удивлены, но порадуются за меня. За нас.
Сейдж хотелось в это верить, ей хотелось доверять Калебу. Она уже и так доверила ему не только свое будущее, но и свое сердце. Что делало все таким опасным…
– Ну, вот мы и приехали.
Она огляделась. С одной стороны был Центральный парк, с другой – высокое здание.
Калеб отстегнул ее ремень безопасности.
– Какое унылое лицо! Разве можно так начинать первую неделю нашей совместной жизни?
– Легко сказать, – вздохнула Сейдж.
– Хм, сэр, мадам!
Одетый в униформу швейцар стоял рядом с машиной.
Сейдж вспыхнула. Калеб улыбнулся.
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь отогнал на парковку мою машину, – распорядился он.
– Конечно, сэр.
Швейцар потянулся к ручке дверцы, что позволило Калебу наклониться и подарить Сейдж короткий поцелуй.
– Прекрати, – прошептала она, но ее щеки были розовыми, глаза блестели, и она улыбалась. Отлично!
Калеб вышел из машины и бросил ключи подбежавшему мальчишке. Сейдж поблагодарила швейцара, когда тот предложил ей руку, помогая выйти из машины.
– Добро пожаловать в отель «Нью-Йорк», – вежливо улыбнулся швейцар.
Рука Калеба легла на ее талию. Сейдж смотрела на его улыбающееся лицо, и ее сердце наполняла любовь.
Может, стоит признаться ему, что он значит для нее? Или откровенность заведет их слишком далеко?
Номер был великолепный. Большой. Просторный. Светлый.
– Траурные физиономии тут запрещены, – заявил Калеб.
Все окна выходили на Центральный парк. В небольшую столовую можно было попасть прямо из гостиной. А ванная, размером почти с ее квартиру, находилась рядом со спальней.
Но что заставило Сейдж буквально задохнуться от восторга, так это цветы.
Розы и тюльпаны, орхидеи и маргаритки и еще множество других, названий которых она не знала, стояли в высоких хрустальных вазах, грациозно покачивались в белых керамических чашах, томно склонялись над бледно-голубыми кувшинами.
– Это ты все устроил?
Калеб почувствовал, что его щеки вспыхнули. Неужели он способен краснеть?
– Тебе они нравятся? – спросил он с нарочитой легкостью. – Я не знал, какие цветы ты любишь, поэтому…
Ее руки обвились вокруг его шеи.
Он притянул Сейдж к себе, зарылся лицом в ее волосы, и вдруг… перед глазами все поплыло.
Что с ним происходит? То, что он считал просто правильным поступком, неожиданно превратилось в нечто большее.
– Я хотел, чтобы этот день… эта ночь была особенной для тебя, – сказал он.
Ее глаза наполнились слезами.
– Это ты особенный, – прошептала она, – ты, Калеб…
Он поцеловал Сейдж. Еще и еще раз. Ее всхлипы превратились во вздохи, вздохи – в стоны, и тогда Калеб сделал то, о чем мечтал еще в ее квартире.
Он вытащил шпильки из волос Сейдж. Спустил с плеч бретельки платья. Оно упало на пол и растеклось голубым озером вокруг ее ног.
На ней остались только шелковый бюстгальтер, трусики и невероятно сексуальные босоножки с тоненькими ремешками.
Сейдж была прекрасна.
И она принадлежала ему.
Калеб притянул ее к себе. Поцеловал. Насладился вкусом ее губ. Он застонал, когда она расстегнула его ремень, молнию, скользнула внутрь и нашла его жар, его твердость, его желание.
Калеб стащил через голову рубашку, сбросил обувь, подхватил Сейдж на руки, отнес в спальню и занимался с ней любовью до тех пор, пока…
Он видел ее лицо, когда это случилось, слышал, как она выкрикнула его имя, и знал, что его жизнь изменилась. И не только из-за ребенка, которого они сотворили вместе, но из-за Сейдж тоже.
Потому что он нашел ее.
В столовой, в нише, стоял маленький холодильник. Завернувшись в белый махровый халат, Сейдж пошарила внутри и с победным криком вынула оттуда тарелку с сыром и корзиночку с клубникой.
Калеб улыбнулся и вытащил пробку из бутылки шампанского.
– Без алкоголя, – объявил он, разливая по бокалам пенящийся напиток. – Ужин в постель, мадам?
– Отличная идея, сэр.
Прихватив с собой «трофеи», они вернулись в спальню, залезли в постель и принялись пировать. Сейдж заметила, что безалкогольное шампанское очень даже ничего.
Калеб закатил глаза и сказал, что по сравнению с травяным чаем – без всякого сомнения.
Сыр был великолепный. Клубника сладчайшая. Когда капелька сока стекла по ее подбородку, Сейдж хотела принести салфетки. Калеб возразил, что никаких салфеток не нужно, и тут же доказал это, слизнув каплю с ее груди. Она издала тихий стон наслаждения, когда он втянул в рот сосок.
– Все еще нужны салфетки? – насмешливо поинтересовался он.
– Не уверена… – задыхаясь, произнесла Сейдж, – но все же убеди меня.
– Поставь бокал на пол.
– Зачем? – прошептала она.
Этот сексуальный шепот чуть не свел его с ума. Калеб наклонил бокал, капнул на ее живот несколько капель и слизнул их.
Сейдж прерывисто вздохнула и задрожала.
– Вот зачем, – сказал он и снова пролил на нее несколько капель. Ниже. Еще ниже. Еще… – Ну а это, – пробормотал Калеб, – уже не идет ни в какое сравнение с травяным чаем. Какой аромат… Обожаю…
Она вскрикнула.
Еще одно наслаждение ее вкусом. Еще один поцелуй. Затем он приподнялся и вошел в нее. И снова вихрь страсти подхватил их в свои объятия и унес на край света. Когда же их дыхание выровнялось, Калеб повернулся на бок, притянул Сейдж к себе, и они тут же заснули.
* * *Утром они вместе принимали душ. И в самом деле, ванная здесь была в два раза больше всей ее квартиры. А горячая вода не пропадала через несколько минут.
– Позволь мне, – попросил Калеб и, взяв у Сейдж мочалку, вымыл ее. Всю, до самого последнего дюйма. А потом обсушил мягким полотенцем.
У женщины перехватило дыхание, когда он начал вытирать места, требующие особо деликатного обращения, целовать ее и дразнить губами и пальцами.
А потом настала ее очередь. Вытирать его. Дразнить. Исследовать. Одно прикосновение вело к другому, один поцелуй – к следующему…
Кончилось тем, что Калеб снова отнес ее в постель. Сейдж обвила ногами его бедра.
– Калеб, – выдохнула она.
– Да, – простонал он, – о да…
А потом, не разжимая объятий, они снова погрузились в сон.
