Мейв Бинчи - Сердце и душа
Она вернулась на кухню. Мама сидела и смотрела отсутствующим взглядом куда-то вдаль.
До утра Хилари ни на секунду не сомкнула глаз. На следующий день за завтраком она еще раз извинилась перед сыном.
Ник пожал плечами и сказал, что извиняться не за что. Он сегодня побудет дома и покараулит бабулю. Джессика казалась совершенно спокойной, словно ничего не произошло.
На работе, в клинике, Хилари выглядела измученной, и даже Клара это заметила, хотя и не стала высказываться прямо.
— Сейчас все такие усталые. Должно быть, погода, да еще вот-вот начнется рождественская суета, — мимоходом заметила Клара.
— Клара, оставь эти дипломатические игры. Никакая косметика не скроет мои морщины и облезлость.
— Джессика? — коротко спросила Клара.
— Конечно. Иногда она совершенно теряет связь с реальностью, но потом подолгу пребывает в здравом уме. Это какой-то кошмар.
— Ты не передумала держать ее дома, Хилари?
— Мы с Ником справимся.
— Хотя бы своди ее к доктору на обследование, ну что ты упираешься как баран?
— Свалить проблемы и принятие решения на других? Не думаю, что это правильно.
— Послушай, я уже рассказывала тебе про мою подругу Клэр Коттер и про “Сиреневый двор”. Ее пациенты очень счастливы…
— В том смысле, что они не понимают, где находятся?
— Они все понимают. У них прекрасный сад, очень вкусная еда. Пожилые люди там чувствуют себя в безопасности.
— Даже если понимают, где находятся.
— Именно так. Хилари, хотя бы съезди посмотреть, ты же ничего не теряешь от этого.
— Да, я теряю только мысль, что отправляю свою мать в богодельню.
— Все-таки давай-ка я дам тебе адрес, — сказала Клара.
Спустя два дня, приехав домой из больницы, Хилари обнаружила, что мама снова ведет себя очень странно. Очевидно, она пыталась выставить Ника из комнаты. Наконец Ник понял, чего она хочет, и безмолвно вышел.
— Что он здесь делает? — прошипела Джессика.
— Кто? Ник? Он готовил тебе обед, пока я была на работе, — упавшим голосом проговорила Хилари, предчувствуя недоброе.
— Кто он такой и что он делает в нашем доме?
— Мама, он твой внук. Это Ник, мой сын.
— Не пори чушь, Хилари, у тебя нет сына. Что здесь делает этот бродяга?
— Мама, ты что, не помнишь Ника?
— Я скажу тебе, что я помню. Я помню, что он прорезал у меня в сумке дыру и вытащил все деньги. Сотни фунтов!
— Мама, сейчас мы пользуемся евро, да к тому же у тебя нет ни сотен фунтов, ни евро, — возмутилась Хилари.
— Теперь нет, — покладисто согласилась Джессика.
Хилари позвонила в “Сиреневый двор” и договорилась, что приедет взглянуть на него. В доме престарелых оказалось свежо и чисто. Ее встретила Клэр Коттер, эффектная, элегантно одетая женщина с теплой улыбкой, так что Хилари сразу почувствовала себя легче.
— Мне хочется, чтобы родственники наших постояльцев были так же счастливы и спокойны, как они сами, — сказала Клэр. — Пожалуйста, миссис Хики, оглядитесь, посмотрите, как тут живется. Мы вам покажем пустую комнату, вы будете знать, чем мы располагаем, потом возвращайтесь, обсудим подробности.
Хилари прошла через большую, просторную столовую, где обедали несколько стариков. На столах стояли вазы с цветами, самых пожилых людей и инвалидов обслуживали помощники. В комнате царила жизнерадостная атмосфера, стоял гул разговора. Она заглянула в комнаты постояльцев, в каждой была отдельная ванная. В большой яркой гостиной можно было давать концерты, но маленькие альковы вдоль стен позволяли поболтать с семьей и друзьями без посторонних глаз. Там даже был небольшой спортивный зал, где шли занятия.
За чашкой чая с Клэр Коттер Хилари почувствовала, как напряжение отпускает ее. Она обратила внимание, что, в отличие от собственно дома престарелых, офис хозяйки был обставлен довольно аскетично. Ни модной мебели, ни роскошного ковра на полу, очень практичное рабочее место — шкафы и полки…
Клэр Коттер проследила за ее взглядом.
— Мы предпочитаем тратить деньги на удобство наших постояльцев и уверенность их семей, — пояснила она.
Хилари искренне улыбнулась — впервые за весь день.
— И мы знаем, как это непросто, миссис Хики. Всегда кажется, что еще не пора.
— Как же люди решаются? — задала Хилари свой главный вопрос.
— Когда понимают, что другому человеку так будет лучше, — мягко ответил Клэр. — Вам никто не подскажет, и никто не имеет права давить на вас.
— Большую часть времени она в полном порядке.
— А что говорит врач?
— Я еще не говорила с ним. Понимаете, серьезные ухудшения начались в последние несколько месяцев, — призналась Хилари.
— Ясно. Может, все-таки пригласить врача? Тогда мы поймем, как обстоят дела.
— Да-да, я так и сделаю, — согласилась Хилари.
Эта женщина успокоила ее. Можно справиться даже с нынешней ситуацией. Она больше не одинока.
* * *На следующий день, когда приехал доктор, мама спокойно собирала головоломку. Он не найдет никаких симптомов и, возможно, решит, что она совершенно здорова.
Джессика решила, что доктор Грин приехал взглянуть на Хилари.
— Она слишком много суетится, доктор, — доверительно поделилась с врачом Джессика. — Тревожится о работе, обо мне, о том, что никогда не случится. Она всегда была такая.
Хилари резко подняла голову. Что-то изменилось в голосе ее матери, она теряла связь со своей нормальной, рациональной частью. Хилари теперь умела отслеживать признаки.
Она оказалась права.
Хилари сидела и слушала, как ее мама рассказывает врачу, что Хилари так и не вышла замуж и это ужасно грустно. Слишком разборчивая у нее дочка — и слишком серьезная.
— А юный Ник? — мягко спросил доктор Грин.
— Ник? Ник? Вы говорите об этом молодом бродяге? Дайте-ка я расскажу, что он украл у меня — не пойму, как Хилари доверяет ему дом…
Вердикт был однозначен — тяжелая форма старческого слабоумия, необходимость в постоянном уходе.
В следующие выходные Хилари отвезла мать посмотреть на “Сиреневый двор”. Их встретила Клэр Коттер, как обычно, готовая поддержать и успокоить Хилари. Она прочитала заключение врача, а затем они втроем прогулялись по дому и саду.
Джессика заявила ясным и звонким голосом, что она очень благодарна за чай и прогулку, но теперь предпочла бы поехать домой, будьте так любезны, она достаточно налюбовалась на это место и на незнакомых стариков. Теперь она хочет домой.
С этого дня Джессика ни на минуту не оставалась дома в одиночестве.
