Джейми Макгвайр - Прекрасная катастрофа
— Доброе утро, — произнес он.
Я провела пальцами по своим мокрым волосам.
— Что ты здесь делаешь?
— Мне не понравилось, как мы вчера расстались. Я выходил сегодня утром, чтобы найти тебе подарок на день рождения, и я не могу дождаться, чтобы вручить его тебе, поэтому, — сказал он, доставая блестящую коробочку из пиджака, — с днем рождения, Эбс.
Он опустил серебряный пакет мне в руку, и я потянулась, чтобы поцеловать его в щеку.
— Спасибо.
— Давай же, мне хочется увидеть выражение твоего лица, когда ты это откроешь.
Я просунула палец под ленточку на коробке, развернула бумагу, протянув ее ему. Сверкая бриллиантами, в ней лежал браслет из белого золота.
— Паркер, — прошептала я.
Он просиял.
— Тебе нравится?
— О, да, — сказала я, поднося его к лицу в благоговении, — но это же слишком. Я не смогла бы его принять, даже если бы мы встречались год, что и говорить о неделе.
Паркер поморщился.
— Я так и знал, что ты можешь сказать что-то подобное. Я искал все утро идеальный подарок на день рождения, и когда увидел это, я понял, что он может принадлежать только тебе, — сказал он, забирая браслет из моих пальцев и застегивая на моем запястье.
— И я оказался прав. Он выглядит на тебе просто невероятно.
Подняв запястье, я покачала головой, загипнотизированная игрой света на гранях бриллиантов.
— Это самая красивая вещь, какую я когда-либо видела. Никто никогда не дарил мне что-либо столь…, — дорогое — первое слово, приходящее на ум, но я не хотела произносить это вслух, — изысканное. Я не знаю, что и сказать.
Паркер засмеялся, и я поцеловала его в щеку.
— Скажи, что ты оденешь его завтра. — я улыбнулась от уха до уха.
— Я надену его завтра, — сказала я, глядя на запястье.
— Я рад, что тебе нравится. Выражение твоего лица стоило, того чтобы пройти семь магазинов, — я вздохнула.
— Ты прошел семь магазинов? — он кивнул, и я обхватила его лицо руками.
— Спасибо. Он великолепен, — сказала я, быстро его целуя.
Он крепко меня обнял.
— Я должен вернуться. У меня обед с родителями, но я позвоню тебе позже, хорошо?
— Хорошо. Спасибо! — крикнула я, ему вслед, наблюдая, как он убегает по лестнице. Я поспешила вернуться в квартиру, не в силах оторвать взгляда от своей руки.
— Матерь Божья, Эбби! — сказала Америка, хватая меня за руку.
— Где ты это взяла?
— Это принес Паркер. Мой подарок на день рождения, — сказала я. Америка переводила взгляд с меня на браслет.
— Он подарил тебе бриллиантовый «теннисный» браслет? Через неделю? Если бы я не знала тебя так хорошо, я бы сказала, что у тебя волшебная промежность!
Я не смогла сдержать глупое хихиканье. Шепли вышел из своей спальни довольный и усталый.
— Что за шум? — Америка подняла вверх мою руку.
— Смотри! Это ее подарок ко дню рождения от Паркера! — Шепли прищурился, а затем удивленно открыл глаза.
— Ого.
— И не говори, — сказала Америка, кивнув. Трэвис, спотыкаясь, вышел из-за угла, выглядя помятым.
— Как же вы задолбали своим шумом, — простонал он, застегивая джинсы.
— Прости, — сказала я, вытягивая свое запястье из рук Америки. Наш вчерашнее «почти», всплыло в моей голове, и поэтому я никак не могла взглянуть ему в глаза.
Он допил мой апельсиновый сок, а затем вытер рот.
— Кто, черт возьми, дал мне столько выпить прошлой ночью?
Америка усмехнулась.
— Ты сам. Ты пошел в магазин и купил полторушку, когда Эбби ушла с Паркером, и выпил все, пока она не вернулась.
— Черт, — сказал он, качая головой. — Ты повеселилась? — посмотрел он на меня.
— Ты серьезно? — спросила я, показывая свою злость.
— Что?
Америка засмеялась.
— Ты выдернул ее из машины Паркера, как школьницу, когда увидел, что у них запотели все стекла.
Глаза Трэвиса затуманились от попытки вспомнить прошлую ночь. Я пыталась сохранить самообладание. Если он не вспомнит, как забирал меня из машины, он не вспомнит и то, как я была близка к тому, чтобы предложить ему свою девственность на блюдечке с голубой каемочкой.
— Ну и насколько ты раздражена? — спросил он, морщась.
— Очень раздражена.
Я злилась, потому что мои чувства не имели ничего общего с Паркером. Я завязала потуже мой халат и протопала по коридору. Трэвис шел прямо за мной.
— Голубка, — обратился он, ловя дверь, когда я закрывала ее перед его лицом. Он мягко оттолкнул ее и встал передо мной, ожидая новую вспышку гнева.
— Ты помнишь хоть что-нибудь, из того, что ты сказал мне прошлой ночью? — спросила я.
— Нет. А что? Я был груб с тобой? — его покрасневшие глаза были полны беспокойства, которое только усиливало мою злость.
— Нет, ты не был груб! Ты… Мы… — я прикрыла глаза руками и затем почувствовала руку Трэвиса на своем запястье.
— Откуда это взялось? — спросил он, глядя на браслет.
— Он мой, — сказала я, отстраняясь от него. Трэв не сводил взгляд с моего запястья.
— Я никогда не видел его прежде. Выглядит как новый.
— Так и есть.
— Откуда он у тебя?
— Паркер подарил мне его пятнадцать минут назад, — сказала я, наблюдая, как выражение непонимания на его лице сменяется яростью.
— Какого черта этот мешок с дерьмом делал здесь? Он что, оставался на ночь? — спросил он, повышая голос с каждым вопросом.
Я скрестила руки.
— Он отправился по магазинам за подарком к моему дню рожденья этим утром, и подарил мне это.
— Но еще не твой день рожденья, — его лицо покраснело от сдерживаемых эмоций.
— Он не мог ждать, — сказала я, гордо задирая подбородок.
— Не удивительно, что я вытащил твою задницу из его машины, как если бы ты была… — он замолчал, сжав губы. Я сузила глаза.
— Что? Как если бы я что?
Его челюсть напряглась, и он вдохнул и выдохнул через нос.
— Ничего. Я просто вышел из себя и собирался сказать совсем не то, что имел в виду.
— Это никогда не останавливало тебя прежде.
— Я знаю. Я работаю над этим, — сказал он, отходя к двери. — Я дам тебе время, чтобы одеться.
Когда он потянулся за дверной ручкой, то остановился, потерев руку. Как только его пальцы коснулись багрового развода под кожей, он повернул локоть и заметил синяк. Он смотрел на него с мгновенье, а затем повернулся ко мне.
— Прошлой ночью я упал на лестнице. И ты помогла мне дойти до кровати… — сказал он, перебирая размытые образы в голове.
Мое сердце начало громко биться и я сглотнула. Его глаза сузились.
— Мы, — начал он говорить, сделав шаг ко мне, смотря то на шкаф, то на постель.
