Джиллиан Грей - Грехи
– Извини, завтра не смогу. Я обещал преподобному Роузу помочь подготовить церковь к воскресным службам.
– Я правда разочарован, мой мальчик. – Джимми Уэйн покачал головой. – Ну да ладно, еще будет время.
Они уже спустились до середины лестницы, когда Джимми вдруг остановился, словно его осенила какая-то идея.
– Пожалуй, я дождусь тебя вечером, мы могли бы поговорить наедине, как бывало до твоего отъезда в школу Мужчина в одиночестве тоскует по своему первенцу" Что скажешь?
– Я могу вернуться поздно, отец. Я уверен, так оно и будет, потому что это выпускной вечер Кэрри.
– О да, совсем забыл, что это особый вечер. – Он улыбнулся сыну и потрепал его по плечу. – Ладно, в другой раз. Но будьте осторожны, ребята, слышишь? Сейчас не безопасно, последнее время здесь убивают людей направо и налево.
«Очень жаль, что ты не один из них», – подумал Брет, и при этой мысли его руки снова задрожали, он засунул их в карманы и крепко зажмурил глаза.
– Что, мыло все еще жжет тебе глаза, мой мальчик?
Брет открыл глаза, отрицательно покачал головой и улыбнулся:
– Нет, просто думаю об убийствах, о которых ты упомянул. Это ужасно, заставляет чувствовать себя оскорбленным.
Джимми Уэйн разразился смехом:
– Как я сказал, Брет, ты всегда был котиком.
Почитай отца своего, молча напомнил себе Брет и весь обед и всю дорогу к Кэрри повторял молитву.
– Послушай, Джуниор, ты можешь взять мой автомобиль, – предложил Скутер, выходя из гаража со спальным мешком на плече, – мне он не понадобится.
Джуниор поймал ключи и бросил скупое «спасибо»
– Сегодня ты приглашаешь Салли Джейн?
– Да, – ответил Джуниор без каких-либо объяснений, помогая отцу разобраться с рыболовными снастями.
– Надеюсь, вы хорошо проведете время. Она умная девушка с чертовски хорошей фигурой. Даже если не зададите жару, по крайней мере, весь вечер сможешь любоваться ее формами.
– Отец, не все постоянно думают о сексе. Мы с Салли Джейн скорее друзья, чем что-нибудь другое.
Скутер перестал укладывать багажник «блейзера». Упрек ясно слышался скорее в тоне, каким это было сказано, чем в словах сына, но он не стал обращать на это внимания. Что он мог сказать?
– Как бы там ни было, веселитесь, но не задерживал девушку допоздна. То, что происходит в эти дни делает небезопасными прогулки по ночам. Ты поймешь это, когда сам станешь добросовестным сотрудником полиции.
– Да, наверное. Я надеюсь, это произойдет немножко раньше, чем ты доверишь мне что-нибудь более важное, чем заполнение дорожных квитанций или регулирование движения на параде.
Скутер захлопнул заднюю дверцу и обошел машину.
– Следует приобрести навыки, на это нужно время.
– И тогда я смогу решать настоящие полицейские загадки, так, папа?
Их взгляды скрестились.
– Это не легко, сын. – Скутер всем нутром чувствовал, что его обвиняют. – Существует много этапов в раскрытии убийства, Джуниор. Осколки улик должны быть собраны вместе, и, если их не хватает, работать еще труднее.
– Звучит так, будто ты уже сам поймал настоящего умного убийцу.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Скутер, переводя все в шутку и тем самым подчеркивая, что у них с сыном полный контакт. Так он не разговаривал с тех пор, как Джуниор застал его с Банни.
– Ничего. Только то, что сказал. Ты не раскрыл ни одного из этих убийств. Должно быть, это действительно умный парень. Возможно, он и не один. Я знаю, какой ты сообразительный. Я встаю утром пораньше, чтобы найти что-нибудь, упущенное тобой. Возможно, даже знаю, как мыслит полицейский.
Во взгляде сына и в его тоне Скутер почувствовал вызов, но решил не замечать его.
– Хорошо, мальчик. Поосторожней сегодня вечером, не гони слишком быстро. Туристов еще не много. Если возникнут трудности, звони Уэйлину. – И засмеялся: – Или достань свой значок – ведь ты теперь один из нас.
– Ну-ка, посмотрим, что это за кошечка, – сказала Салли Джейн, открывая входную дверь. – Я думала, это Джуниор, – приветствовала она отца, вернувшегося из трехдневной деловой поездки в Литл-Рок.
– Ты опять идешь с ним? – нахмурился Клеменс Мэттерз.
– Не начинай снова, папочка. Джуниор – хороший парень, и нам весело вместе.
– Он неотесанная деревенщина. Почему ты не можешь найти кого-нибудь, у кого хотя бы здесь, – он постучал указательным пальцем по виску, – столько же, сколько у тебя. Ты слишком умна для таких, как Джуниор Уитком. Черт возьми, он похож на своего отца.
Салли Джейн, расстроенная, отошла от двери:
– Я тоже рада тебя видеть, папа, у меня все было хорошо, пока тебя не было. Дела шли нормально. Погода? О, великолепная. Нет, у меня не было никаких трудностей с факсом, который ты прислал мне. Так что еще тебя интересует? О, конечно, похороны доктора Гранта были прекрасны. Трагические и прекрасные одновременно. Я передала твои соболезнования его вдове и сыну.
– Умница, – удовлетворенно усмехнулся Клеменс. – Извини, что покритиковал тебя, едва войдя в дом, это потому, что я беспокоюсь о тебе. – Он обнял ее за талию и повел к себе в кабинет. – На самом деле я считаю, что мы сделали хорошие инвестиции здесь, в Озарке. Может быть, нам стоит перенести свою штаб-квартиру в более крупный город, где ты могла бы встречаться с порядочными людьми.
– Мне нравится здесь, и, кроме того, мы уже говорили об этом раньше. Ты никогда не сможешь провести горожан так, как надуваешь деревенщину.
Салли Джейн так совсем не считала, она просто насмехалась над отцом, пытаясь устыдить его, как проделывала уже не раз, но безрезультатно. Она вздохнула: ах, свинья все равно останется свиньей, и неважно, в какие шелка она разодета, думала девушка, поглаживая рукав его костюма от Армани.
– Наверное, ты права, – согласился с ней Клеменс, отстраняя ее и опускаясь в одно из парных темно-красных кожаных кресел. – Я сражен. Не приготовишь ли мне «манхэттен», дорогая?
– Ты собираешься на этот раз хоть немножко побыть дома? – спросила Салли Джейн, подойдя к бару.
– Пару недель. Потом мне нужно поехать в Нэшвилл. Хочешь поехать со мной?
– Что? И лишиться всех развлечений, которые мы с друзьями наметили на это лето?
– Друзья! Ха! У тебя каждый год новая компания. В прошлом году это были…
– Не напоминай мне, – попросила Салли Джейн, чувствуя, как заливается краской до шеи. Она все еще переживала, когда думала о Синди и Банни, девушках, с которыми провела прошлое лето. Она еще скучала по ним, еще жаждала того, чему они научили ее, – запретных наслаждений, в которые они вовлекли ее. Но… она вздрогнула. Она не должна больше думать о них. Она позаботилась обо всем, ликвидировала все доказательства дружбы с ними. К счастью, никто даже не вспомнил, что она дружила с ними. Отец вернул ее к настоящему. – Прости, что ты сказал?
