Заклятый друг (СИ) - Джойс Нэн
— Вас все ждут, — Полина показывается в дверях, и вслед за ней в помещение пробирается музыка.
Даша подходит ко мне.
— Я не хочу с тобой танцевать, Макс. Придумай что-нибудь, пожалуйста.
38. Макс
Когда мы выходим в зал, на нас будто падает луч прожектора.
Все смотрят на меня и на Дашу, ожидая, что я приобниму её, и мы закружимся по блестящему паркету, улыбаясь друг другу.
Дашин друг стоит в паре метров от меня, удерживая в смуглых пальцах бокал с Пинья колада, или ещё каким-то девчачьим напитком.
Он даже не разговаривает ни с кем. Зачем она его притащила?
Юркий официант с подносом, полным рыбных закусок, двигается в мою сторону.
Может, она притащила его для этого?
Я выхватываю ветку петрушки с подноса. Подхожу к журналисту.
Хлестанул веткой ему по лицу один раз.
Он зажмурился и наморщился.
Второй раз.
Он от возмущения открыл рот.
Третий раз…
Пинья колада летит в сторону.
Первый удар смуглым кулаком уходит в воздух. Я увернулся по привычке.
Чтобы пропустить второй удар, приходится подыграть.
Давно забытое ощущение боли в челюсти скорее бодрит, чем злит.
Айлалэ получает от меня в грудину.
Он делает несколько неуклюжих шагов назад. Прямо под музыку получилось!
Всё же удержал равновесие.
Рванул ко мне.
Я позволяю ему сравнять счёт. Складываюсь от удара под ребро.
Ну а дальше несколько парней хватают и оттаскивают моего соперника подальше от меня. В ту же секунду, когда и я ощущаю на себе три пары крепких рук.
Меня выводят на улицу. Рядом Полина и Катя, первая ругается, вторая причитает и просит найти врача.
А Соболева осталась с журналистом?
То, что я уже второй раз кинулся на её друга, она мне точно не простит.
Но ведь сейчас он не проиграл.
И Даше не пришлось со мной танцевать.
Я сажусь на газон, вытираю пот со лба.
— Ты представляешь, что о вас напишут?! — Полина нависает где-то над моим затылком. — Что за хрень тебя укусила?
— Генеральный директор «Докбит» на юбилее своей фирмы подрался с любовником своей жены. Что-то в этом роде.
— Ты ненормальный, Арский! Свадебный танец — я говорила. Танец! А не драка на свадьбе.
— Где болит, Макс? — Катя на корточках напротив меня. Её тревожный взгляд сменяется злобным прищуром: — Да где же врач?!
Через несколько минут я вижу, что Дашин друг выходит из здания в сопровождении охранника, и тот его одного провожает к воротам.
Только после того, как фигура в чёрном костюме пересекает вход на территорию, обступавшие меня люди начинают рассасываться.
Мне приходится приложить все усилия, чтобы вежливо отшить медсестру отеля, которая на пару с Катей уговаривает меня пройти в медицинский кабинет.
— Тебе очень повезло, — Полина встала передо мной уперев руки в бока. — Как раз приехала певичка, а ещё подали второе. Потребности гостей в хлебе и зрелищах удовлетворены, и про тебя с петрушкой ненадолго забыли.
— Даша в зале?
— Я её не видела.
— А она…
— Она его не жалела, — Коля глубоко затягивается. — Ты об этом хотел узнать?
Он наклоняется к моему уху, и становится понятно, что он уже в той степени опьянения, когда от Соболевой его нужно держать максимально далеко.
В голосе моего друга злорадство:
— Твоя жена вышла из зала сразу, как вы начали мутузить друг друга. Ей на вас обоих наплевать.
Поднимаюсь на ноги.
— Идём в зал, Макс, — Полина кивает в сторону отеля.
— Я должен найти Дашу.
— Ты можешь хоть ненадолго забыть о ней и подумать о себе, — Катя подошла ко мне вплотную. — А если бы она Серёжу привела? Ты бы и это стерпел? Пойдём к гостям.
Я беру направление в противоположную сторону.
Паранойя гонит меня к парковке. Убедиться, что Даша уже там, и уезжает со своим журналистом.
В полупустом ряду разноцветных машин я ещё надеюсь увидеть ту, что однажды привезла Соболеву с Ванечкой к нашему дому.
Он пил алкогольный коктейль? Приехал сам? Или на такси? Или Даша попросила Виталика привезти их?
— Драчун уже уехал на такси, — охранник довольно хмыкает.
Уж не с моей ли женой? А вслух:
— Один?
39. Макс
Кивает.
— Ок, — я разворачиваюсь на месте, и иду к отелю, но у развилки беру в диагональ.
И прямо по салатовой щетине газона в тьму елей, а потом мимо изогнутых деревьев с алыми листьями, за солнцем, которое уже заходит.
От холода идёт пар изо рта. И воздух ощущается колючим на голых локтях.
Где-то там, в глубине лабиринта, сконструированного высокими кустами, звучит песня Энигмы.
Та самая.
Я невольно улыбаюсь воспоминанию.
Ускоряю шаг, чтобы назойливое пение, доносящееся из отеля, не перебивало.
Петляю, шуршу мелкой галькой, трогаю стылые слабые листья.
В самом центре лабиринта, на квадратной площадке, усеянной жёлтыми фонариками, одинокая скамейка на двоих. Над ней увитая листьями арка, и где-то в ней спрятана колонка.
— Такие смешные миски у них были на голове в клипе, помнишь? — Соболева отстёгивает ремешок, что держит туфельку на её голой ноге, золотистой из-за освещения.
Она наклонилась для этого, и волосы упали и закрыли её лицо. Они тоже переливаются золотом.
Даша ставит босую ногу на каменную площадку.
— Помню. И тебя с миской из-под оливье на голове помню, когда ты над Ильёй издевалась.
Мы видели клип на эту песню в кафешке на Байкале, в первый день нашей поездки. Там крутили всякое ретро на большом телике у горшка с толстым фикусом.
Даша сказала, что они поют «Я Татья… Я Татья… Я Татья…на-на-на».
И буквально через несколько секунд к нашему столику подошла женщина очень больших объемов, с агрессивнейшим макияжем, и весьма навеселе. Все даже замерли и замолкли, настолько решительным был у неё вид. Наш щупленький Илья на её фоне и вовсе превратился в кузнечика. Он был особенно напуган, потому что Дина уже десять минут подстёбывала его тем, что эта женщина строит ему глазки.
Мадам положила Илье руку на плечо, буквально вдавив парнишку в стул, и не с первой попытки, пару раз икнув, смогла представиться: «Я Татья… Я Татьяна».
Даша тогда чуть не умерла со смеху. Она честно пыталась сдержаться и поначалу только подрагивала, зажимая рот ладонью и прикрывшись меню. Когда Соболева начала похрюкивать, я нарочито громко стал вести диалог с Лёшей, пока бедный Илья пытался отказаться от приглашения на белый танец. Но когда женщина настояла, что «Мы с тобой сможем не хуже этих, у тебя вон и волосики рыжие» и тыкнула пальцем в экран, где пара из клипа каталась на коньках, Дашино лицо уже превратилось в красный помидор. Я схватил её за руку со словами «Дашка, я совсем забыл!» и потащил вон из кафе. На улице она расхохоталась от души, до хрипотцы, сквозь слёзы. Чуточка упала в сугроб, её пряничные волосы разметались по снегу, и чёлка открыла родимое пятно. Она хохотала и хохотала, минут пять, наверное.
А вечером в нашей гостиной врубила эту песню и вышла с миской на голове, распевая «Я Татья! Я Татья!», и приглашала Илью на танец. Я прислонил к голове тарелку и стал ходить как робот, при этом жестами намекая Илье согласиться на танец. В итоге Дина спасла Илью и стала с ним танцевать, а с Дашей танцевал я. Мы смеялись. А потом она прижалась своей головой в постоянно соскальзывающей миске к моей груди. Смех стих. И на несколько секунд нам просто было приятно молча и медленно двигаться под оканчивающуюся мелодию.
Поскольку Татьяна всё же заполучила Илью, и не только на танец, но и затащила его в свой номер, эта песня стала у нас синонимом достижения цели.
— Было весело тогда, — Даша выпрямляется, шевелит босыми ногами. — Я Татья, я Татья…
— Ты простудишься.
— Всё равно.
— Хотя бы подними ноги на лавочку.
— Нет.
— Я отвернусь.
— Нет.
— Можно смотреть?
— Иди ты!
— Только после тебя.
— Чего?!
— Я имею в виду, после того, как ты обуешься и пойдёшь в отель.
