Бывшие. Сводный грех (СИ) - Феллер Софья

— Ты ведешь себя как подросток, — добавляет мама, скрестив руки на груди. — Мы все пытаемся помочь Алене, а ты...

— А я что? Спас ее жизнь? Извините, что не по вашему сценарию.

Между ними на мгновение повисает напряженная тишина. Сергей Васильевич смотрит на Алекса осуждающе, но молчит, а мама бросает взгляд на меня, пытаясь скрыть волнение.

— Алекс, может, все-таки хватит? — вмешиваюсь, чувствую себя неловко, слушая эту перепалку.

Он смотрит на меня, и гнев в его глазах чуть угасает.

— Ладно, птичка, я больше не буду. Но если честно, мне это все уже надоело, — устало вздыхает Алекс и направляется в свою комнату.

Я захожу к себе и закрываю дверь, не хочу никого видеть. Состояние такое, что хочется отпустить себя и поплакать вдоволь. Все это так сильно подтачивает меня изнутри, что я уже боюсь очередных столкновений между ними. Как я могу выбрать? Это же моя мама и мой любимый человек. Я не должна выбирать, не могу…

Первые горячие слезы катятся по щекам, и я не пытаюсь их сдерживать.

— Алена? Давай поговорим, — стучит мама, ее голос звучит с другой стороны двери, мягкий, но всё ещё требовательный.

— Не сегодня, я устала и хочу спать, — на ходу придумываю оправдание.

— Ну, хорошо. Как скажешь, — слышу ее шаги, удаляющиеся по коридору.

Только я ложусь в постель, устало снимая с себя одежду — ведь ничего другого у меня и нет, все в дыму и копоти — как снова раздается стук.

— Птичка? Я зайду, — голос Алекса звучит приглушенно, но решительно.

Молчу, надеясь, что он решит не беспокоить. Притворяюсь спящей, задерживаю дыхание.

— Я захожу, — произносит он тихо, но так, будто точно знает, что я не сплю.

Дверь медленно открывается.

45

Алена

Слышу щелчок замка, затем легкий шорох одежды. Он что, собрался лечь со мной? Вот кровать слегка прогибается, и горячее тело Алекса плотно прижимается к моему, окутывая меня коконом из рук и ног, лишая всякой возможности пошевелиться.

— Ты с ума сошел? Я не хочу снова скандала, Алекс… — шепчу, чувствуя, как напряжение сжимает грудь.

— Плевать, птичка, — его горячее дыхание обжигает мое ухо, когда он шепчет в ответ. — Но, если тебя это волнует, родители в своей спальне. Не думаю, что твоя мама сейчас пойдет проверять тебя. Да и обе двери в комнаты закрыты.

Слышу эти слова и чувствую, как постепенно начинаю расслабляться в его объятиях. Внутри меня происходит борьба — женщина, жаждущая оказаться в руках своего мужчины, побеждает девочку, которая привыкла подчиняться маме. Не нужны ни долгие уговоры, ни аргументы. Есть только одно, и его достаточно: я люблю его.

— Алекс, спасибо…

— За что? Ты шутишь? — он приподнимается на локте, смотря на меня с укоризной, словно не понимая, почему я вообще об этом говорю.

— За то, что вытащил. Мне так страшно было, пока я не потеряла сознание.

— Аленкин, ну что ты за глупышка… У меня не было выбора, — его пальцы нежно касаются моей щеки, тыльной стороной, ласково и тепло. — Я люблю тебя.

Эти слова звучат как мелодия, которую я готова слушать снова и снова. В голове они крутятся, заполняя каждую мысль. Кажется, что меня разрывает на тысячи маленьких частей от того, насколько приятно это слышать.

— Алена, любимая моя, — его поцелуй касается меня за ушком, и по телу пробегает дрожь. — Я охренеть, как испугался, когда на секунду представил, что тебя может больше не быть.

— Я тебя тоже очень люблю, — шепчу, разворачиваясь к нему лицом. — Так сильно… Поцелуй меня, пожалуйста. Так, чтобы про все забыть, чтобы остались только мы. Сможешь?

Алекс лишь на мгновение задерживает взгляд на мне, его глаза горят тем же огнем, который вспыхивает внутри меня. Без слов он наклоняется, и его губы накрывают мои. Я растворяюсь в этом поцелуе, чувствуя, как все мои страхи и переживания исчезают. Это больше чем желание — это потребность стереть все, что было, и оставить только нас двоих.

Его руки скользят по моему телу, жадно, но в этих прикосновениях чувствуется забота. Я чувствую, как он сдерживается, его мышцы напряжены, словно он боится сделать лишнее движение. Но в этой осторожности есть нечто особенное, отчего меня охватывает трепет.

— Пожалуйста, не сдерживайся, — шепчу, чувствуя, как мои щеки горят. — Мне нравится, когда ты делаешь то, что хочешь. По-настоящему.

— Уверена? — в его голосе звучит нотка сомнения, но я лишь киваю, мои глаза прикованы к его губам, припухшим от поцелуев.

— У тебя карт-бланш.

— Останови меня, если передумаешь, — его пальцы крепче сжимают мое бедро, и я понимаю, как сильно он себя контролирует. — Потому что сам я уже не смогу.

— Хватит слов. Я жду, — с вызовом поднимаю подбородок, чувствуя волну смелости, которую раньше никогда не ощущала.

И вот он, ураган Алекс. Он накрывает меня с головой, его губы атакуют мои, шею, плечи. Страстный, уверенный, сильный. Такой невероятно красивый. Огонь желания, который до этого тлел где-то внутри, теперь разгорается в яростный пожар. Стихия, которую уже не остановить.

Почти сразу его рука скользит вниз, к моим бедрам, находя самое чувствительное место. Алекс ласкает меня медленно, дразня, будто специально затягивая момент. Его прикосновения противоположны страстным поцелуям — нежные и размеренные, что сводит меня с ума.

Я глажу его широкие плечи, царапая ноготками, когда становится особенно приятно. В ответ он лишь сильнее вжимается в меня, заставляя выдыхать его имя. Смазки появляется все больше, и пошлые звуки постепенно заполняют комнату. Этот интимный шум заставляет мои щеки гореть сильнее, но в то же время все больше погружает меня в ощущение абсолютной близости.

Когда становится совсем невыносимо, и я постанываю прямо ему в рот, Алекс прерывается. Он укладывает меня на спину, садится максимально близко к моим бедрам, и в этот момент я понимаю, что дальше уже не будет возврата. Сердце колотится как бешеное, а внутри все пульсирует, готовое принять его.

— Закинь ноги мне на бедра, — командует он низким, хриплым голосом, и я, не раздумывая, подчиняюсь, чувствуя, как адреналин захватывает все мое тело.

Алекс осторожно водит членом по моим складочкам, и каждое его движение усиливает приятные ощущения до предела. Тело напрягается в ответ на каждое скольжение, и я тихо постанываю, чувствуя, как волны удовольствия накрывают меня с новой силой.

Его рука находит мою грудь, пальцы сжимают сосок, выкручивая его, и острое, почти болезненное удовольствие пронзает все тело. Я извиваюсь под ним, полностью погружаясь в этот вихрь ощущений, словно теряясь между болью и наслаждением.

Мои бедра начинают двигаться сами собой, подаваясь навстречу его проникновению. Каждый раз, когда член Алекса оказывается чуть ближе ко входу, волна возбуждения накрывает меня с новой силой. Он постепенно проникает все глубже, и с каждым движением я чувствую приятное растяжение и скольжение, как будто внутри меня разгорается пламя.

— Птичка, всё будет хорошо, я сейчас… — Алекс смотрит мне прямо в глаза, и в этот момент он делает последний толчок, проникая до конца.

— Ай! — вскрикиваю, не в силах сдержаться.

Острая боль вспыхивает на мгновение, но почти сразу отступает, оставляя после себя только саднящие ощущения. Я сжимаю простыню, пытаясь привыкнуть к новому чувству, чувству, как его тело полностью сливается с моим.

— Тихо, Ален, — напоминает, замерев внутри. — Фак… Ты так сильно сжимаешь…

Стараюсь расслабиться, и Алекс медленно начинает двигаться внутри меня. Я морщусь, пытаясь привыкнуть к этому новому ощущению, но боль постепенно сменяется чем-то другим. Когда его пальцы находят мой клитор и начинают нежно массировать, я не сдерживаюсь — протяжно охаю, потому что это невероятное чувство. Волна удовольствия разливается по телу, усиливаясь с каждым его движением.

— О Боже! Только не останавливайся.

— Аленка, раздвинь ножки пошире, иначе я долго не смогу.