Опасное искушение (ЛП) - Дарлинг Джиана

— Святое дерьмо, ты в порядке?

— Эм… — промычала я, пытаясь разобраться со своей раскалывающейся головой и пульсирующим боком. Ничего страшного не было, просто удар, от которого у меня остались синяки, и уже стихающий звон в голове. — Думаю, да.

— Какого черта ты делала? Мы могли тебя убить, — потребовал он, сжав мои плечи, словно хотел меня встряхнуть.

— Вышла на пробежку, — пробормотала я, медленно моргая и проверяя свое тело. — Мне нужно было подышать свежим воздухом.

— Тебе нужно нечто большее, чем воздух, — вставил холодный, элегантный голос. — Очевидно, у тебя нет ни капли здравого смысла, если ты носишься по улицам, не глядя, куда идешь. Тебе пошло бы на пользу, если бы ты получила более серьезную травму.

Затем пауза.

— Хотя было бы неудобно ремонтировать машину, если бы ты залила ее кровью.

— Тетя Кэролайн, какого черта? — почти прорычал Элиас, слегка отступая в сторону, как бы отгораживая меня от женщины.

Все во мне остановилось.

Дыхание, боль, сердцебиение.

Кэролайн.

«Кэролайн Константин?»

Я медленно повернула голову, почти испугавшись, что наконец-то увижу женщину, на которой женился мой отец, женщину, которую он не оставил ради моей матери, независимо от того, как сильно клялся, что любит Аиду.

Когда мой взгляд встретился с ледяными голубыми глазами основоположницы Константин, весь воздух, который я набрала в свои опустошенные легкие, вырвался у меня изо рта, как из колотой раны.

Короче говоря, она была в высшей степени изысканна.

Ее светлые волосы были собраны на затылке в шикарный шиньон, ни одна прядь не выбивалась из прически, подчеркивающей высокий элегантный лоб, на котором, несмотря на средний возраст, почти не было морщин. Наметанным глазом ценителя искусства я отметила идеальную симметрию классически красивых черт ее овального лица, которое могло бы смотреть на меня с картины Рембрандта или Да Винчи. Одетая в костюм цвета слоновой кости, эффектно дополняющий бледно-голубой оттенок ее глаз, она казалась королевой Бишопс-Лэндинг.

Я была настолько восхищена ее грацией, что не сразу заметила легкую усмешку, скрывающуюся в ее холодном выражении лица: глаза слегка прищурены, рот сжат в тонкую линию, но презрительно изогнут по краям.

Она считала меня ниже себя, едва ли достойной внимания, разве что для того, чтобы указать на мою глупость.

Во мне вспыхнуло смущение.

Возможно, это было странно — хотеть произвести хорошее первое впечатление на женщину, которая монополизировала время моего отца, соперницу моей матери, но я этого хотела. Лейн всегда высоко отзывался о своей жене, когда я выпытывала у него информацию о ней, особенно о том, какой она была в те дни, когда они впервые встретились и полюбили друг друга.

«Тогда она тоже подарила мне мир», — с тоской говорил он, прижимая меня к себе. — «Я думаю, она стала настолько одержима сохранением этого мира, что потеряла представление о том, что он когда-то значил. Мир — это не власть и престиж. Это счастье. Защита и бережное отношение к нашим близким. Наш мир».

Дрожь пробежала по мне, и я поняла, что слишком долго молчала. Изобразив кривую улыбку, я протянула руку Кэролайн.

— Здравствуйте, миссис Константин. Простите, что пришлось встретиться с вами таким образом. Я Бьянка, школьная подруга Элиаса.

Что-то промелькнуло в ее глазах, а затем погасло. Она посмотрела на Элиаса, слегка приподняв бровь, которая не тронула ее гладкий лоб. Она не пожала мне руку, и, наконец, я опустила ее.

— Это та девушка, о которой ты мне рассказывал.

Элиас почти вздрогнул, затем кивнул.

Кэролайн пронзила меня взглядом на расстоянии тысячи ярдов, переводя взгляд с моих мокрых от пота волос, собранных в небрежный хвост, на изгибы моего тела, обтянутого облегающим спандексом. Она заставила меня почувствовать себя техасской белой дрянью, которой я не была уже несколько месяцев.

— Бьянка Бельканте, — наконец подтвердила она.

— Да, мэм.

По ее губам пробежала дрожь, но я не могла понять, была ли это улыбка или что-то более злое.

— Пожалуйста, не называй меня «мэм». Вряд ли я настолько древняя, чтобы заслужить такого обращения, не так ли?

Я тут же покачала головой.

— Нет, вовсе нет.

На ее лице промелькнуло подобие улыбки, слегка презрительной, как у Тирнана, когда он притворялся любезным.

— Элиас сказал мне, что ты остановилась у МакТирнанов.

— Да, они были достаточно добры, чтобы приютить нас с братом после смерти нашей матери, — объяснила я, стирая скатившуюся по моему виску холодную бисеринку пота.

Элиас взял меня за другую руку, его большой палец коснулся моего запястья, как бы успокаивая. Меня удивило, что это сработало.

— У тебя акцент, — сказала она, но это был вопрос без знака вопроса.

— Техасский, — объяснила я, радуясь, что он не сильный, потому что голос самой Кэролайн был четким и чистым, настоящая американка голубых кровей.

— Эй, она хорошо зажила, — перебил меня Элиас, и его большой палец коснулся края моей татуировки голубя. — Тебе идет.

Кэролайн проследила за его взглядом, и ее ноздри раздулись. Я беспокоилась, что ей не понравилось, что ее племянник ошивается рядом с бедной сиротой из захолустья, но, когда она снова посмотрела на меня, на ее лице была легкая улыбка.

— Сирота, бедняжка. Мы должны пригласить тебя на чай как-нибудь в ближайшее время. Возможно, я смогу помочь тебе акклиматизироваться в новом окружении, — великодушно предложила Кэролайн.

Элиас вздрогнул, нахмурив брови и уставившись на свою тетю, но я просияла ей в ответ. Мысль о том, чтобы провести с ней время, была чем-то похожа на возможность провести время с моим отцом. Я хотела научиться быть такой же грациозной и элегантной, как Кэролайн, женщина, которую уважал и любил мой отец. Она обладала классом и утонченностью, острым умом, которого не хватало Аиде, и я стремилась впитать это любым способом.

— Я бы с удовольствием, — честно сказала я.

Элиас подошел ближе.

— Бьянка, я…

— Я проверю свой календарь. Элиас, почему бы тебе не вернуться в машину? Если задержимся, мы опоздаем на ужин, а нам так много нужно обсудить.

Элиас поморщился, но не отошел от меня, пока Кэролайн доставала телефон из сумочки Шанель.

— Я думала, ты не общаешься с Кэролайн и ее детьми, — пробормотала я себе под нос.

— Не по своей воле, — согласился он, сжав мою руку в своей. — Но Кэролайн считает, что все в семье должны перед ней отчитываться, а я делал некоторые вещи, с которыми она… не согласна.

— Например, общался с бедными сиротами?

Его смех был резким и пустым.

— Это меньшее из всего, поверь мне. Не беспокойся обо мне. Беспокойся о том, почему она заинтересовалась тобой.

— Элиас, машина, — перебила Кэролайн, выгнув идеальную бровь.

Она смотрела на него не мигая, пока Элиас неохотно не отпустил мою руку, предварительно сжав еще раз. Когда он неуклюже захлопнул за собой дверь машины, Кэролайн подошла ближе и достала из своей стеганой сумочки визитную карточку. Она была напечатана на толстом дорогом картоне, который наверняка стоил больше, чем месячный прожиточный минимум Аиды, Брэндо и меня вместе взятых.

— На следующей неделе у меня будет мероприятие, из-за которого я буду очень занята, — объяснила Кэролайн, протянув мне визитку и закрывая застежку на своей сумке. — После следующих выходных мое расписание станет свободнее. Я буду рада пригласить тебя на чай, поговорить о твоих планах на будущее.

— Вау, — сказала я, не успев сдержать порыв и сильно покраснев от своей неуклюжести. — Это невероятно любезно с Вашей стороны.

Ее улыбка была легкой, но красивой.

— Да, что угодно для… друга семьи.

Не говоря больше ни слова, она отпрянула и обошла машину с другой стороны. Вышел водитель, чтобы открыть ей дверь, а затем бросил на меня извиняющийся взгляд.

— Извини, что ударил тебя, — пробормотал он.