Немоногамия (СИ) - Джокер Ольга

Слегка качнув головой, Каминский снова затягивается. Его движения становятся быстрыми и нервными. Кажется, что вот-вот рванёт, если мы не остановимся. Знал бы Ян, что никакого скандала и не было бы, если бы не питбайк, колючки и Титов.

— У меня нет повода для увольнения Тины, — продолжает муж. — И в ближайшее время она будет нужна мне.

— Сильнее меня?

— Не утрируй.

Ян почти не смотрит в мою сторону. Наверное, от его желания близости не осталось и следа. Впрочем, это ведь то, чего я добивалась? В таком случае, почему же мне снова настолько гадко?

— Тогда уволь, — продолжаю стоять на своём, вспоминая противный голос помощницы и сквозящую неприязнь в отношении меня.

Уже не в первый раз.

— Уволить — не уволю, — отвечает муж. — Подыщу новое подходящее место работы и только тогда попрошу уйти по соглашению сторон.

— Мне кажется, слишком много чести как для той с кем не спишь.

Ян недобро усмехается, выбрасывает окурок в окно и разворачивается ко мне.

— Не понимаю какая муха тебя укусила, но я не стану вышвыривать Тину на улицу как нашкодившего котёнка по твоей первой же прихоти. Она была послушной девочкой.

— В отличии от меня.

— Заметь, не я это сказал, — произносит Ян и надевает примятую футболку, как символ того, что он не станет считаться с моим мнением.

Глава 27.

***

Почти всю дорогу до банкетного зала мы с Яном идём молча. Раздражённые, на взводе. Кажется, скажи хоть одно лишнее слово — непременно рванёт.

Я не успела ни переодеться, ни принять душ. Стало вдруг резко всё равно.

Позже Каминскому звонят и он отрывается немного вперёд, начиная громко и весело общаться по телефону, словно забывая о моем присутствии.

Я сбавляю шаг, наблюдаю за Яном со стороны. Смотрю ему в спину, чувствую накатывающую волнами злость и сжимаю пальцы в кулаки. Наверное, именно сейчас мне хотелось бы закатить настоящую истерику. Признаться наконец, что я так больше не могу и не хочу. Пусть Каминский валит к своей послушной и преданной девочке Тине и лепит из неё идеальную жену, которая в пылу ссоры ни за что не скажет, что сделала аборт на зло. Она даже не подумает свернуть в эту степь в отличии от меня.

Остановившись на тропинке, чувствую как сложно сделать вдох. В грудной клетке что-то давит, болит и распирает. Ян отдаляется, продолжая разговаривать с кем угодно, лишь бы не со мной.

— Ненавижу, — произношу негромко, но достаточно отчётливо, чтобы услышал муж.

Он замирает посреди дороги, прощается с собеседником и прячет телефон в карман штанов. Упирает руки в бока, раздраженно вздыхает. Я вижу как сначала опускаются, а затем поднимаются его плечи.

— Пойдём, Майя.

Каминский плавно разворачивается в мою сторону. На улице успело стемнеть, но территория базы ярко освещается фонарями. Ян сжимает челюсти до играющих на скулах желваков.

— Пожалуйста, — цедит он сквозь зубы, после чего делает над собой усилие и неспешно идёт мне навстречу.

Подходит почти вплотную, берёт за руку. Из зала доносится громкий смех и музыка. Нас словно поторапливают всеми возможными способами.

Прикосновения Каминского остро жалят и обжигают кожу, но я сжимаю ладонь и следую дальше. Не в силах не думать о том, что, пока я по крохам пытаюсь получить внимание мужа всеми доступными способами, существует мужчина, который хочет дать мне его сполна.

В небольшом скромном зале полно гостей, еды и алкоголя. Я сразу же нахожу взглядом Титова, потому что его глаза впиваются в меня с первой секунды появления.

Сев за стол, беру столовые приборы и накладываю в тарелку еду, хотя аппетит отсутствует напрочь.

Интересно, как давно я нравлюсь Вове? Как давно он меня хочет? Неужели его влечение настолько сильное, что он готов пойти против Каминского и наплевать на многолетнюю дружбу? Все эти вопросы остаются, конечно же, неотвеченными. И сомневаюсь, что я когда-нибудь осмелюсь задать их лично.

— Как покаталась? – интересуется Жанна, которая сидит по правую от меня сторону.

Я едва не давлюсь вином, но вовремя беру себя в руки. Ромашина не может знать того, что было между мной и Вовой — это просто нереально. Поэтому можно нагло врать и притворяться сколько душе угодно.

— Прекрасно, — отвечаю с улыбкой.

— Надеюсь, ты не в обиде, что я рассказала Яну с кем именно ты поехала? Я не подставила тебя?

Сделав большой глоток вина, со звоном ставлю бокал на стол.

— Почему я должна на тебя обижаться? Мы с Вовой просто друзья, которые поехали покататься.

— Я так и подумала, но Каминский, как мне показалось, удивился.

Дёрнув уголками губ, смотрю прямо перед собой. Мой взгляд упирается аккурат в воротник белоснежной футболки Титова, которую не так давно я сминала пальцами. Затем ползёт выше, замирает на уровне губ. Их было приятно касаться и чувствовать.

В глаза посмотреть я так и решаюсь, хотя после скандала с мужем почти не испытываю угрызений совести за поцелуй. Разве что немного. Самую малость.

— Тебе показалось, Жанна, — резко отвечаю подруге. – Ян приехал сразу же после работы — жутко уставший. Вот и вся причина его поведения.

Позже в наш разговор включается и Валюша. Она расспрашивает меня о том, как прошла рабочая неделя и рассказывает о загруженности отеля, куда мы определили всех иностранных и иногородних гостей. Эта гостиница принадлежит родителям Черновой. Всем постояльцам сделали отличную скидку.

— Не представляю, как ты это терпишь, Ян, — посмеиваясь, произносит Валя.

Она перебрала с алкоголем – это видно по расширенным зрачкам и плавным заторможенным движениям.

— Что именно? – напрягается мой муж, прерывая разговор с Вайсманом.

— То, что твоя жена так много работает. Наверное, всю неделю приходила позднее некуда в связи с подготовкой и проведением конференции.

Ян лениво поглаживает мою ногу, затем останавливается. По личному ощущению могу догадаться, что он волнуется.

— Я уже привык, — отвечает ровно.

Потянувшись к бокалу с вином, едва удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза. Тема моей работы всегда стояла между нами с мужем слишком остро. Впрочем, Каминский никогда не показывал на людях того, что его что-то не устраивает. Для всех – он идеальный, любящий и понимающий муж, а я такая же прекрасная жена. Надеюсь, после развода нам как минимум вручат премию Оскар.

— До свадьбы с Ваней я работала в крупной строительной компании главным бухгалтером, — задумчиво произносит Валя. – О том, что такое нормированный рабочий график я никогда не слышала. Приходила в восемь, уходила спустя двенадцать, а то и четырнадцать часов. Помню, вопрос с работой Чернов поставил ребром, ведь в его понимании женщина должна быть хранительницей домашнего очага, а не ломовой лошадью.

Разговор о том, чтобы сменить деятельность начинает меня напрягать, но я ни с кем не спорю и никому ничего не доказываю, позволяя Яну разобраться с друзьями самостоятельно.

— Майя целиком и полностью на своём месте, — внезапно включается Титов. — Я видел как она преподаёт и выступает перед аудиторией — можно заслушаться. К тому же кто-то ведь должен готовить будущих специалистов.

Сердечный ритм начинает зашкаливать, стоит мне только услышать спокойный и размеренный голос Вовы.

— В Штатах бы Майю забрали с руками и ногами хоть в вуз, хоть в любую другую компанию. Знание английского и произношение у неё замечательное. Да что там — я бы и сам забрал её к себе.

Мои щёки не просто краснеют — они пылают. Красное вино обжигает горло и кружит голову, но, к сожалению, должного эффекта расслабления я не получаю.

— Думаешь, я не пытался переманить жену в свой офис? — усмехается Каминский, возобновив движение руки. — Сотню раз, если не больше.

Он делает глоток виски и откидывается на спинку дивана.

— А Америка никогда не была её мечтой, дружище.

Вечер заканчивается довольно рано. Мы расходимся по своим домикам, условившись проснуться пораньше и испытать все возможные экстремальные виды спорта. Я не уверена, что рискну попробовать хоть что-то из предложенного – мне вполне хватило веревочного парка и питбайков, но чем чёрт не шутит.