По ту сторону мести (СИ) - Сдобберг Дина

Распихав содержимое принесённых пакетов по ящикам и полкам холодильника, я взял с собой завёрнутые в полотенца контейнеры с домашней лапшой и куриной грудкой, набор пирожных и пакет с яблоками и грушами, и пошёл к Алине.

После того, как я постучав спросил можно ли мне войти, пришлось извернуться, открыть дверь с полными руками было сложновато. Но и Алина занималась примерно той же эквилибристикой, пытаясь намазать зелёнкой каждый прыщик и при этом не чесаться, и не расплескать саму зелёнку.

- Что-то случилось? - сразу спросила она.

- Да вот, новую хату получил, новоселье устраиваю. А ты смотрю на больничном пайке и тот не съела? - выставил я принесённое с собой на подоконник.

- У нас хорошо в больнице готовят, - тут же стала защищать родную работу она. - А кушать не очень хочу. Да и чешется всё жутко, если честно.

- Есть ты не хочешь потому что с температурой. И что, я сейчас врачу буду рассказывать, как важно кушать во время болезни? И у меня вопрос. Ты за помощью вообще обращаться не умеешь? - забрал я у неё пузырёк. - Считай, что я сотрудник твоего центра и у тебя процедуры. Хочешь отвернусь, а ты там не знаю, майку и шортики натянешь как в зале занимаются? А пока давай то что доступно обработаю.

- Ноги и живот я уже обработала. Остались руки, шея и... спина, - сдалась Алина.

Видно температура и зуд совсем её доконали.

- Спокойно, Маша, я Дубровский! - подмигнул ей я.

- Что? - резко повернулась она.

- Шутка такая, со смыслом, что со мной волноваться нечего. Алин, я же приставать к тебе не собираюсь. Только действительно помочь. - объяснил ей я. - Но вообще-то да, я действительно Дубровский. Только у Пушкина Владимир был. А так полный тёзка, Влад Андреевич Дубровский.

Честно говоря я просто забалтывал Алину. И кажется мне удалось. По крайней мере, она отложила ватную палочку на пластиковую подложку и положила на столешницу тумбочки руку.

- А ты так и будешь в медицинской форме? - окинул я взглядом её пиджак, или как он там называется, висящий на спинке стула, брюки от формы были на ней. И тонкая хлопковая маечка поверх белья смотрелась очень трогательно.

- Удобно, под рукой, и у меня с десяток вариантов в шкафу в кабинете. - Пожала она плечами.

Про себя отметив, что по комплекции она почти не отличается от Киры, значит можно попросить тётю Наргиз помочь с этим вопросом, я взял из упаковки новую ватную палочку и начал по очереди прижигать каждый прыщик, больше похожий на волдырь герпеса.

- Ты так сосредоточен, что весь нахмурился. С таким видом наверное над формулами в ядерной физике размышляют. - прокомментировала она.

- Я ко всему подхожу очень серьёзно. - Заверил её я.

На самом деле, хмурился я не от сосредоточенности. Чуть ниже сгиба локтя, у Алины было несколько тонких шрамов. Прямо поверх вены. А она сказала, что у неё ослаблен иммунитет с юности. С той самой, после которой она стала домоседкой, предпочитая запираться в четырёх стенах, и научилась молча и отчаянно отбиваться даже от поцелуев. Либо серьезная болезнь, либо... Ослабленный иммунитет у наркоманов. Даже у бывших. А шрамы очень напоминали след от иглы, и могли остаться, если игла рвала кожу. Например, во время сопротивления.

Я тоже не сидел без дела, и справки об Алине навёл. Что впрочем оказалось очень легко. Детский дом, постоянные участия во всяких олимпиадах, поступление. А вот после поступления она исчезла на пару месяцев, даже документы о заселении подписаны уже во время обучения. И дальше снова всё прозрачно. А с четвёртого курса её начал опекать Тайгир. Значит, именно в те пару месяцев беда с девочкой и случилась. Ситуация не уникальная, но легче от этого, или менее страшной не становится. Накопал я и о том, что Алина несколько раз проходила процедуру очистки крови. Получается, наркота и насилие. Поэтому до сих пор и одна. К счастью, характер у девчонки стальной. Не сломалась, выкарабкалась. Не позволила какому-то подонку разрушить свою жизнь. Которую спас Тайгир, но он с Алиной познакомился гораздо позже. Но кто мог попытаться навредить студентке-сироте, для кого она могла быть опасна? Тому на кого могла указать или опознать. И эта тварь жива. Не сомневаюсь, что Тайгир хорошо зачистил концы. Но вдруг есть надежда лично встретиться? Задумавшись, я не сразу понял, что она мне что-то говорит. Оказалось, что я уже по второму кругу пошёл.

Завершив раскраску под зеленого далматинца, я проследил, чтобы Алина поела.

- Ну, давай! Спокойной ночи, соседка! - ухмылялся я, унося с собой посуду.

У себя в палате, глянув на часы и решив, что восемь часов вечера ещё позволяют позвонить, набрал тётю Наргиз. Подробно объяснив ситуацию, попросил о помощи. Тетя Наргиз заверила, что всё будет хорошо и попричитав, что бедная девочка заболела из-за чужой несознательности, отправила меня спать. Правда напомнила, чтобы обязательно проветрил комнату перед сном. Я перевёл на её пенсионную, как она говорила, карточку деньги и спокойно уснул.

А утром Исмаил передал пакет с едой и второй с одеждой для Алины. Был там и объёмный плотно упакованный в непрозрачный полителеновый пакет свёрток, на который ещё была прикреплена записка со словами: "не мужского ума дело, не смей разворачивать"! Я ухмыльнулся, позвонил и поблагодарил за заботу. Тётя Наргиз женщиной была строгой, ничего не боялась. Но с огромным сердцем. И уверенно подгребла под своё заботливое крыло не только Киру, давнюю подругу своей невестки, но и нас всех.

Зная, что Алина просыпается рано, я уверенно отправился к ней.

- Спасибо большое, но не надо было, - было заметно, что Алине неловко, да и не привыкла она к подаркам.

- Это не мне, это тётя Наргиз собирала. - Ответил я. - Так что уверен, там всё необходимое. А для всяких любопытных там пояснительные записки, куда смотреть нельзя.

- И прямо вот так и послушались эти любопытные? - спросила Алина.

- Конечно, - заверил её я. - Иначе тётя Наргиз возьмёт в руки полотенце. Если не веришь, спроси у Сабира, как ему ума вкладывали, когда он поехал с роднёй жены знакомиться.

- Она отлупила полотенцем Сабира Агирова? - удивленно распахнулись глаза Алины. - Удивительная женщина!

Несколько дней я приходил к Алине на завтрак, обед и ужин. Исмаил или Заур исправно привозили ещё горячую еду три раза в день. За что я не уставал благодарить и мужиков и тётю Наргиз с Зариной. Алина похоже немного сократила дистанцию между нами. По крайней мере, мне позволялось ей помогать прижигать зелёнкой волдыри.

Посещала врач и меня. Контролировала не появились ли симптомы. Как и предупреждала врач, первый анализ крови ничего не показал. Каких-то антител с латинским кодом там не обнаружили. Контрольный забор крови назначили ещё через четыре дня. Но он не понадобился. На седьмой день своего карантина я проснулся с ощутимой температурой и появившимися волдырями.

С трудом умывшись, пошёл к Алине.

- Не одолжишь зелëнки по-соседски? - попросил я.

- И даже помогу с прижиганием. Долг платежом красен. - Улыбнулась она, не стесняясь зелёных пятен на щеках и на лбу.

Дни, когда она лежала влëжку, уже миновали, и было заметно, что она идёт на поправку.

- Никогда не думал, что буду так радоваться обещанию намазать меня вот этим, - показал я на пузырёк.

- Пошли тогда, буду тебя радовать! - засмеялась Алина.

У меня в палате она первым делом стянула бельё с постели и достала новый упакованный комплект. Без вопросов начав объяснять, что во время активной фазы болезни нельзя допускать скопления инфекции. А пот, пропитавший ткань, именно такой рассадник инфекции и есть.

- А это что? - удивлённо рассматривала она забытый вечером на столе рисунок.

- Да, развлекаюсь немного. Всё равно заняться больше нечем, - убрал я лист бумаги подальше, прежде чем стянуть с себя футболку и подставить спину Алине.

Она промолчала, хотя наверняка узнала себя на этом рисунке.