Екатерина Вильмонт - Путешествие оптимистки, или Все бабы дуры
Давай кончай со слезами, а то сейчас Дарья явится – и что я ей скажу? Что ты лук резала? Она, не дай бог, подумает, что это я тебя довел до слез. А я торжественно клянусь доводить тебя только до слез умиления!
– Котя, я боюсь…
– Чего, горе мое?
– Сама не знаю. Понимаешь, как он появляется в моей жизни, мне делается страшно.
– Чем уж он так тебя пугает? Подумаешь, терминатор!
Мне стало смешно.
– Да какой там терминатор, он слабый, безвольный… хотя нет, безвольным его не назовешь, он такую недюжинную волю проявил…
– В чем?
– В отказе от меня. Он меня «отсек» называется.
– Ты тоже отсеки, раз и навсегда!
– Да я уж давно отсекла.
– Тогда в чем дело?
– Не пойму. Поцелуй меня скорее!
– Прошу прощения! – раздался вдруг смущенный голос зятя.
– О господи, Даня! Я и не слышала, как ты вошел.
– Извините меня, Кира Кирилловна!
– Ты не извиняйся, а привыкай, – посоветовал ему Котя.
Но я видела, что смущение зятя вызвано не только тем, что он застал свою драгоценную тещу в объятиях мужчины.
За этим крылось что-то еще.
– Ну, Данила, выкладывай, в чем дело? Что ты хочешь мне сказать?
– Понимаете, Кира Кирилловна, мне тут один приятель привез из кибуца… так гораздо дешевле…
– Да что такое, говори, не томи!
– Вот! – И он показал мне сумку, где лежали три здоровенных карпа. – Понимаете, мне Даша говорила, что вы очень вкусно делаете фаршированную рыбу, а она рыбу даже в руки брать не желает… Вот я и подумал…
Но, вероятно, уже поздно…
Да уж, возня с фаршированной рыбой никак в мои планы не входила, но, с другой стороны… какая возможность блеснуть и перед Котей, и перед Маратом, чтоб ему пусто было, своим кулинарным искусством!
– Хорошо, – сурово согласилась я. – : Если кто-то из вас почистит мне эту рыбу, я, так и быть, ее приготовлю, но мне нужна свекла, а ее в доме нет.
– Итак, один из нас чистит рыбу, а другой идет за свеклой, – констатировал Котя.
– Я чистить рыбу не умею, – признался зять, – а вот купить свеклу мне вполне по силам.
– Выходит, рыбу так и так придется чистить мне, – вздохнул Котя. – А ты и вправду умеешь делать еврейскую рыбу?
– Еще как! А ты ее любишь?
– Не то слово!
– Даня! – завопила я вслед зятю. – Даня! Хрен!
Здесь можно купить хрен?
– Думаю, на тахане найду!
– Без хрена не возвращайся!
– Замечательное напутствие! – расхохотался Котя. Вскоре вернулась Дашка.
– Мама! Что ты делаешь?
– Твой муж припер карпов. Подавай, говорит, теща, фаршированную рыбу!
– Так прямо и сказал?
– Нет, долго переминался с ноги на ногу.
– А где он?
– Побежал за свеклой и хреном.
– Понятно. Ну, мамуля, какие будут задания?
– Займись-ка ты уборкой, а то мы с Котей уже почти все сделали.
– А пироги?
– Давно стоят в холодильнике! – доложил Котя.
– Дарья, ты и вообразить себе не можешь, какой это гениальный поваренок!
– А чему тут удивляться, я, можно сказать, один дочку вырастил, всему пришлось научиться. Правда, до фаршированной рыбы дело не дошло.
– А сколько лет вашей дочке и как ее зовут?
– Зовут ее Надя, а лет ей двадцать восемь, и у нее самой уже две дочки-близняшки, Саша и Маша. Благодаря им я и нашел вашу маму.
– То есть?
– Я покупаю им книжки, и вдруг мне стали попадаться прелестные иллюстрации. Смотрю, какая-то Кира Мурашова! Вот, думаю, талантливая женщина! И вдруг в самолете представляюсь соседке, а она мне – Кира Мурашова. Ну, я, как вы теперь выражаетесь, в отпаде!
А мама ваша, слабая женщина, оказалась страшно падкой на лесть и комплименты, и в результате я чищу карпа на день вашего рождения, Дашенька. Вот какие фортели иной раз выкидывает жизнь.
– А нечего обращать внимание на иллюстраторов, читал бы как все нормальные люди.
– Понимаешь, Кирочка, я все равно бы к тебе пристал, уж очень уморительные рожи ты там; в накопителе, строила!
– Ну и отлично, если в сорок семь лет ко мне еще пристают, можно сказать, на улице, значит, я прекрасно сохранилась!
– Кент, а чем ваша дочь занимается?
– Она окончила филфак, романо-германское отделение, а сейчас работает переводчицей-синхронисткой с итальянского и французского, зарабатывает кучу денег, а муж ее, биолог, пребывает от нее в материальной зависимости. Еще вопросы есть?
– Есть, но лучше я буду задавать их постепенно и невзначай, тогда ответы будут искреннее.
– Смотри-ка, какой психолог!
– А я и собираюсь стать психологом.
– Ну, Кузя, ты пропала! У тебя и так все мысли и чувства на лице написаны, а еще дочка будет психологом, тогда уж последние тайны наружу выйдут.
– Когда еще она станет психологом! Я к тому времени буду уже старушка и все мои тайны утратят актуальность.
Часам к десяти совместными усилиями – Даня тоже подключился к нам, а в восемь еще и Люба забежала помочь – мы сделали буквально все. Завтра оставалось только накрыть на стол и приготовить салат из свежих овощей. Прекрасно! Терпеть не могу в день рождения с утра возиться на кухне.
Заснула я, конечно, как убитая после всех трудов, ни на какие мысли сил уже не оставалось.
А рано утром, часов в шесть, Дашка явилась ко мне в кровать, как в детстве.
– Мамулечка, с днем рождения!
– И вас также!
– Мамулечка, а что ты мне подаришь?
– А ты мне?
– Сначала ты!
Это был традиционный разговор, из года в год повторявшийся слово в слово.
– Так и быть!
Я встала и полезла под кровать, где в день приезда спрятала сумку с подарками, присланными ей ко дню рождения ее и моими подружками.
– Это все мне? – ахнула Дашка.
– Ну конечно, налетай! Хотя погоди, перво-наперво подарок от меня!
Я привезла ей модное светло-синее платье с большим вырезом и белой отделкой.
– Мамсик! – завизжала Дашка. – Я его сегодня надену. Ой, какая прелесть! Как мне идет! Смотри, и сидит как влитое! Как же ты мне угодила, мамулечка!
– Ну давай, смотри дальше!
– Нет, сначала мой подарок тебе. Вот!
Она подала мне маленькую коробочку, вернее, ювелирный футляр. Когда я его открыла, слезы так и брызнули у меня из глаз – в футлярчике лежало колечко, тоненькое золотое колечко с малюсеньким изумрудом, почти совсем такое, как я когда-то продала.
– Дашенька, так ты знала?
– Конечно, знала и тогда же сказала себе, как только у меня будет возможность, первое, что подарю маме, – такое колечко!
– Данечка, но ведь это, наверное, дорого?
– Нет, мамуля, тут все эти цацки куда дешевле, чем в Москве. И потом, разве в этом дело? Ты рада, да, мамуля? Надень его скорее! Не мало? Нет?
